Галактический штрафбат. Смертники Звездных войн - Николай Бахрошин

Так они и жили. Спокойно, независимо, вдалеке от оживленных межзвездных трасс. Занимались тепличным, температурно — регулируемым сельским хозяйством, добывали полезные ископаемые, торговали кое — какими ресурсами, не брезговали и старинным казачьим промыслом с известным слоганом «Сарынь на кичку!». И одновременно потихоньку переделывали планету, изменяя местные почвообразующие микроорганизмы и модифицируя здешними генами земные виды растений и животных, которых потом расселяли в местных условиях. Добавлю, дальние миры, не связанные никакими конвенциями о защите исконных букашек — таракашек, вообще разбирались с внеземной экологией куда кардинальнее прочих…

В Соединенных Штатах о далеком Казачке мало кто слышал, пока командование армий СДШ не пришло к выводу, что планета является ключевым форпостом дальних миров в этом секторе Галактики.

Так оно и оказалось, между прочим. Судя по неожиданной плотности обороны, на которую наш бравый десант напоролся с не менее неожиданным и горьким изумлением, стратегическое расположение Казачка понимало не только наше командование…

* * *

Скалистых гор мы достигли уже ближе к вечеру, когда лимонное солнце опустилось почти к самому горизонту и подкрасило само себя в пронзительные розовые оттенки, словно престарелая кокетка, что накладывает на себя макияж слой за слоем.

Горы были не слишком высокие, но красивые, в вечернем красноватом освещении — особенно красивые…

Скалистые? Нет, скорее каменно — кружевные… Просто застывшая симфония цвета и формы, думал я, рассматривая их через телескопические усилители шлемофона с расстояния в четыре — пять километров. Синие, темно — синие и фиолетовые тона неожиданно сменялись красно — буро — коричневыми, а черные, резкие тени, удлинившиеся и отвердевшие от закатного солнца, только подчеркивали причудливое переплетение пиков, вершин, вершинок…

Зубцы и башни кажущихся замков, ажурные переплетения, похожие на мостики и переходы, гребни драконов, распахнутые пасти ящеров, сверкающие глаза богов на задумавшихся вершинах — все это взгляд неожиданно выхватывает из открывшегося феерического зрелища. И все это — на фоне стремительных, вытянутых облаков, розовеющих в чистом небе легкими, летящими перышками.

Глядя на это непривычное, какое — то очень отстраненное великолепие каменной музыки, существовавшей задолго до того, как первобытный человек разжег в промозглой пещере первый костер, начинаешь понимать, чувствовать всей кожей, что это все — таки другая, не наша, не человеческая планета, которая нас пока только терпит.

Староверы, кладя поклоны своему древнему земному Богу, могут сколько угодно заниматься геномодификацией и терраформированием, но факт остается фактом — мы здесь, в дальнем космосе, всего лишь гости!

Правда, гости на удивление шумные, беспокойные, требовательные, я бы даже сказал — оголтелые. Но тоже способны любоваться пейзажами, предаваясь сопутствующим философским раздумьям о бренности всего материального по отношению к вечности…

На подступах к горам я, конечно, разделил батальон, выдвинув вперед десяток бойцов авангарда во главе с Пестрым.

Осторожность оказалась оправданной. Казаки (или другие войска новоявленной Конфедерации, не знаю, я еще не видел противника вблизи), видимо, пытались дождаться, пока Пестрый со своими бойцами втянется в ущелье между двумя скалами, уступами спускающимися к подножию. На вершинах скал просматривались длинные сиреневые вкрапления, похожие на вены на шеях великанов — богатырей, и не просматривались огневые точки, замаскированные с удивительным искусством мимикрии.

Пестрый, конечно, не полез в эту узкую горловину. Он мужик тертый, жженый, стреляный и резаный, знает, почем фунт лиха в базарный день, когда за одного битого дают двух небитых с довеском…

Или я так себя успокаивал, наблюдая за ними издалека в ожидании неизбежного нападения? Я просто чувствовал, ощущал всеми нервными клетками, что здесь что — то не так, слишком тихо кругом, слишком идиллическая картина перед глазами…

Слишком красиво…

Послав двух бойцов вперед, прощупать ситуацию у самого подножия скал, Пестрый с остальными фланировал взад и вперед, как по бульвару в белых штиблетах с оранжевыми носками.

Наконец, у кого — то из засады не выдержали нервы. Ударил первый ракетный залп, ракеты легкие, это я сразу засек, из мобильно — полевых установок. Очарование пейзажа для меня мгновенно закончилось. Все снова встало на свои места — война, отступление батальона, прорыв, точка возврата…

Пейзаж тут же превратился в рельеф, холмы — в преграды естественного типа, а сказочные скалистые замки — в преобладающие высоты. Каменная симфония оборвалась незаконченным аккордом, и в ушах загремели обычные барабаны боя.

Так привычнее, честное слово…

Да, поторопились казачки рассекретиться, им бы еще подождать, потянуть паузу, подпустить поближе, глядишь, и убедили бы нас сунуться в эти горные проходы — мелькнуло в голове почти с облегчением.

Залп еще только вспыхнул, замелькал на вершинах гор колючими, огненными искрами, еще пищали в наушниках сработавшие системы обнаружения и мелькали на дисплеях красные огоньки предупреждения, а Пестрый со своим отрядом уже рассеялся среди массивных каменных «зубов», предваряющих подножие гор.

Хорошая позиция для укрытия и маневра, очень хорошая…

Понятно, что залп не оказался для нас неожиданным, слишком уж удобное место для встречи. Наши системы обнаружения — предупреждения, хоть и рады обмануться любой, мало — мальски электронной защитой типа «стена» или «гранит», но при близком соприкосновении все — таки срабатывают…

Залп грохнул, встряхнул землю, вздыбил многотонные камни и стену песка и пыли, но получилось в точности, как «из пушки по воробьям». Образно говоря, пушка еще только рявкнула, а воробьи уже с чириканьем разлетелись в стороны на полном форсаже брони…

Молодец Пестренький! И ребята его молодцы, не зря мы отобрали в группу авангарда опытных солдат!

После неудачного залпа казачки моментально сообразили, что внезапного нападения не получилось. Начали молотить уже не «ковровыми» ударами, а работать по конкретным целям. Кого то из ребят подшибли сразу, я видел, как чей — то броник мотался в разрывах, словно кукла, непрерывно подбрасываемая в воздух, только без одной руки. Без руки — это я увидел ясно, с отчетливостью внезапно высветившегося силуэта в дверном проеме…

Приблизив картинку телескопическим зрением, я попытался было понять — кого, но даже с телескопическими «глазами» было уже не пробиться через дымно — пылевую завесу, все плотнее встававшую над местом схватки.

Зато я видел, что со стороны казаков пуляли уже не только ракетами, в ход пошли автоматические винтовки и пулеметы. Плазменно — разрывные очереди так и чиркали по макушкам камней ленточками огненных всплесков. А это значит, что нам противостоит такое же пехотное подразделение. Уже легче!

Наши тоже отвечали короткими, экономными очередями «эмок», ударами из «рэксов» и гранатометов, постоянно меняя позиции и прячась между каменными зубами.