Грач, или Вход дьявола - Ирина Винокурова

При виде проводницы Грач оживился, вскочил с места, поблагодарил за чай и галантно распахнул дверь.

— Заходите в гости, вместе чайку попьем, о жизни побеседуем, — бросил он ей вслед.

— Я на работе, мне не положено, а вот вы отдыхайте, — улыбнувшись, ответила она.

Грач собрался почаевничать. Но, подойдя к столу и взглянув на стакан, в немом удивлении застыл на месте. Чая в стакане не было. На дне лежала лишь только долька лимона, а вместо воды торчала записка. Достав ее, Грач прочел следующее: «Думал уехать из зоны нашей досягаемости, решил, что мы про тебя забудем? Не выйдет! Забудем тогда, когда прекратишь строительство фонтана в…» Окончание записки было оборвано и оставалось неизвестным.

Грач огляделся кругом, но обрывка не увидел. «Странно! — подумал Семен Семенович. — Хотя кое-что мне уже и так ясно. Во-первых: им мешает фонтан, что планируем построить в парке, а вот почему — это непонятно. Во-вторых: им мешает фонтан, а не я лично. А в-третьих — у них есть зона досягаемости. Это уже кое-что! На первой же станции отошлю свои соображения и эту записку заказным письмом Ричарду».

Фокус с чаем Семена Семеновича немного развеселил, и он решил провести небольшой эксперимент. Взяв пустой стакан, пошел к проводнице и, налив в ее присутствии воды, собрался тут же выпить. Внезапно стакан, будто магнитом, вытянуло из рук Семена Семеновича, и тот полетел вниз. Стукнувшись о пол, стакан звякнул и, ничуть не повредившись, покатился по вагону.

— Как вы меня напугали! — вскрикнула проводница. — Стаканов и так мало, а вы его на пол роняете. Хорошо, что не разбился — на удивление, крепкий попался.

Семен Семенович извинился и, довольный экспериментом, вернулся к себе в купе. «Ну что же, воду нельзя, а у меня кое-что получше есть!» — произнес он, обращаясь неизвестно к кому, и достал из дипломата бутылку сухого вина. Откупорив бутылку, он хотел налить себе вина, но оттуда выпала свернутая в трубочку бумага — вина в бутылке также не было.

Семен Семенович развернул листок — это оказалась вторая записка, содержание которой заключалось в следующем: «Сухого хотел попить? Не выйдет! Вместо сухого в бутылке у тебя сухо! А насчет фонтана — так это тот, что в парке отдыха».

— Ну что ж, пить вы мне не даете, да я не очень-то и хочу. Значит, буду отдыхать! — обратился неизвестно к кому Грач.

Проспав около пяти часов, он открыл глаза, расслышав стук в дверь купе.

— Кто там? — сонным голосом поинтересовался он.

— Чай будете? — послышался из-за двери вопрос проводницы.

— Ну что ж, можно еще раз рискнуть. Буду, несите!

Девушка вошла со стаканом, поставила его на стол и ушла. Грач придвинулся ближе к столу и впился глазами в стакан — тот был полным. Минуты три он ждал, когда же что-нибудь произойдет с водой, и она либо выльется на пол, либо полностью испарится. Стакан стоял на месте. Семен Семенович наклонился и отпил глоток — это был действительно чай и ничего с ним не происходило. «Значит, я уже за пределами их досягаемости», — догадался он и принялся жадно глотать кипяток.

Вскоре поезд подъехал к Саратову. На перроне Грача встретил брат. Они сели в такси и поехали к его дому. О том, какие странные вещи происходили с ним, Грач решил умолчать и не посвящать в это родственников.

Семья Анатолия — двоюродного брата Семена — приняла его очень тепло. О личной жизни Семена особо не расспрашивали, да и так с расспросами не докучали. Много времени Семен проводил один. Блуждал по музеям и улочкам города. Дни летели быстро, и вот уже скоро недельный отдых подошел к концу. Настало время собираться в обратный путь.

Вернувшись домой, Грач первым делом направился к Ричарду.

— Как тут без меня прошла неделя? — спросил он его.

— Да ты вначале разуйся, давай чаем напою с дороги, а уж потом о делах, — предложил Ричард.

— Не терпится узнать новости. Впрочем, чай не помешает.

Отпив глоток, Ричард начал разговор о волнующей Грача проблеме.

— Семен, я проанализировал содержание записок, которые ты получал в поезде, и пришел к выводу, что мы вряд ли имеем дело с потусторонними силами. Скорее назовем их кланом. Так вот, этот клан людей, возможно, и призывает на помощь какую-то силу, но в целом действует самостоятельно. А решил я так вот почему: территория их действия, в чем ты и сам убедился, ограничена, а потом, заметь: они тебя постоянно запугивают, прибегая к каким-то дешевым трюкам, но не убивают. Хотя по всему видно, что ты здорово им мешаешь. Это лишний раз подчеркивает их далеко не всемогущественность. Они с помощью каких-то препаратов — думаю, близких по свойству к наркотикам, — действуют на сознание. Полагаю, Нелли и твой рабочий — это их рук дело.

— А как же смерть гадалки? — перебил Грач.

— Да, тут есть много непонятного. Но, думаю, скорее произошла встреча противоположных потусторонних сил, ведь гадалка тоже прибегала к ним, помогая тебе. Это, конечно, только мои догадки и предположения.

— Пожалуй, в твоих выводах есть резон, — согласился Семен Семенович. — Но, думаю, пока мы точно ни в чем не уверены, надо быть настороже.

— А меня твоя история все больше и больше начинает увлекать, — произнес Ричард. — Ты, как что произойдет, тут же звони мне — может, я на что и пригожусь.

— Обязательно, Ричард! Ты ведь у нас медиум, твоя помощь мне непременно понадобится.

* * *

На следующий день Семен Семенович вышел на работу. Чувство волнения и тревоги не покидало его всю дорогу до конторы. Как его встретят? Что там произошло? Какие сюрпризы поджидают за дверьми конторы? Беспокойные мысли переполняли голову.

Вот и первая ступень «Водора». С улицы ничего особого — все как прежде, но ноги не слушаются, словно налились свинцом. Конец лестницы у парадного подъезда. Осталось только открыть дверь и шагнуть внутрь. Грач несколько минут постоял в нерешимости, но, собрав все свое мужество, все же вошел.

Кругом царили покой и тишина, словно жизнь здесь замерла. Семен Семенович двинулся по коридору к приемной директора. В давящей тишине, как удары молота, раздавался стук его собственных ботинок. Он остановился, вслушиваясь в тишину. Сильное напряжение от полного безмолвия сковало все тело Грача. Сердце забилось в самый уединенный уголок и замерло. Только мысли, мысли предвкушения самой жуткой развязки бурлили в голове.

Послышался стук печатной машинки. Какой-то нерв, державший в напряжении все тело, отпустил, но наступившее облегчение оказалось мимолетным. Перед Грачом сразу возник образ той Нелли, какую он видел на экране телевизора — с глазами, лишенными живого блеска и жизненной энергии, так всегда радовавшей Семена Семеновича. Это воспоминание, словно лезвие, болью вонзилось в грудь. Что ждет его? С чем еще ему придется столкнуться в своей конторе, какие перемены еще ждут его в лице коллег?