Корона или тьма - Саша Мэри Миллер

— Однако там присутствовала магия, — напомнил Ройанс. — С обеих сторон.

— Я слышал описание подобного предмета, если не этого же самого, — медленно произнес Гиннел. — Его называют Диадемой сокрытия. Это обруч, — пояснил он в ответ на вопросительные взгляды остальных, — который надевается на голову. В него вставлен драгоценный камень, с помощью которого создается туман. И естественно, самый густой туман образуется вокруг головы того, кто надел диадему.

— Но разве ее обладатель не будет слепым? — спросил Латром.

— Нет, потому что он окажется внутри магии, — ответил Гиннел. — На него ее действие не распространится.

— Печально, что никому не пришло в голову поискать эту диадему в Крагдене, — заметил Ройанс.

Горин выгнул брови:

— Вероятно, Харуз взял ее с собой.

— Да, наверное. Такой предмет может оказаться весьма полезным, особенно для того, кто хотел бы скрыть свое лицо. — Латром рассмеялся. — Превосходный инструмент для шпиона.

— Предполагается, что во время бурана мы отправили своих разведчиков, которые чуть не погибли от холода. Судя по тому, как прошло сражение, они не смогли получить нужных сведений. Я что-то не заметил, чтобы наш лорд-маршал предложил кому-то из них свою магическую защиту, — сухо бросил Гиннел. — Если, конечно, они вообще были отправлены. Однако были разведчики или нет, мне трудно представить себе графа Харуза в роли предателя.

— Нам всем трудно представить, что он предатель, — отрезал Латром. — Однако фактов против него собралось немало.

Рохан помолчал, задумавшись, а потом вдруг сказал;

— Стержень.

Остальные вопросительно повернулись к нему. Он нахмурился и снова потер себе затылок, словно что-то не давало ему покоя.

— Вы же помните. Ну, лорд Ройанс, конечно, не может об этом помнить, но остальные должны. Тот стержень с рукояткой, который я привез, после того как Морские Бродяги убили первого дракона.

— Да, и?.. — нетерпеливо спросил Горин.

— Ну, когда мы дали его Харузу, чтобы он его хранил у себя, он положил его в сундук в штабной палатке. Я еще заметил, что сундук запирается, но тогда не задумался над этим. А еще я помню, что, когда он положил стержень внутрь, тот звякнул, словно ударился обо что-то металлическое.

— Возможно, это была диадема, — заметил Латром.

— А возможно, и нет, — отозвался Горин. — Нельзя строить теории на том, чего точно не знаем.

— Тогда я пойду и попрошу нашего лорда-маршала показать мне сундук и его содержимое, — решительно заявил лорд Ройанс. — Я имею право, поскольку это — смертоносное оружие наших врагов.

— И тогда, когда сундук будет открыт…

— Я увижу, что еще в нем лежит.

Ройанс бережно снял голову боевого кота со своих колен и встал с походной койки. Проснувшийся кот встряхнул головой, а потом вскочил и выбежал из палатки.

— Давайте пока надеяться, что содержимое сундука Харуза нас не заинтересует, — продолжил Ройанс. — Несмотря ни на что, мне совсем не хочется обнаружить, что он переметнулся на сторону наших врагов. Если это так, то, боюсь, все потеряно.

— Пойди и расскажи моей супруге о нашем решении, — попросил Горин Латрома. — А потом присоединяйся к нам в штабной палатке.

Латром вскинул руку в салюте и отправился выполнять приказ командира. Остальные пошли с Горином в ту сторону, куда умчался боевой кот.

После легкого ужина Харуз сидел за небольшим столом в своем личном помещении, просматривая первый рапорт о состоянии его отряда после сражения. Он ощутил чье-то присутствие и, хмурясь, поднял голову, поскольку строго приказал, чтобы его не беспокоили…

— Флавьель! — радостно воскликнул он, вскакивая из-за стола. — Ах, как я рад, что ты вернулась так быстро. Иди сюда, моя дорогая.

Однако она позволила ему только мимолетные объятия. И снова аромат ее духов обволок его.

— У нас нет времени прохлаждаться, мой Харуз, — сказала она. — Боюсь, что нас разоблачили.

Она не улыбалась, и Харуз моментально насторожился, осознав, что положение действительно должно быть серьезным. До сей поры Флавьель являлась к нему только под покровом ночи.

— Что нам делать? — спросил он.

— Я надеялась, что ты сможешь повести армии к еще одной смертельной опасности, но этому не бывать. Лорд Ройанс приехал в лагерь и уже сейчас идет сюда в сопровождении нескольких аристократов. Я была… скажем так: я была поблизости, но они не смогли меня узнать.

Харуз ни на секунду не усомнился в правдивости ее слов. Присутствие Ройанса могло означать только одно. Все его подозрения подтвердились. Маркла действительно попыталась его отравить и вынуждена была выпить яд, предназначавшийся ему самому. А потом решила выдвинуть ложные обвинения, пока еще может. В нем вспыхнула ненависть, и он понадеялся на то, что его жена умерла в страшных муках.

— Что нам делать? — снова спросил он.

— Нам надо бежать, потому что еще через несколько секунд уже весь лагерь будет предупрежден, и тогда мне не удастся помешать им тебя убить. Идем. Мы вместе будем летать на ледяных драконах, и это ты поведешь армию Великого против остатков сил, которыми командовал раньше. Победа будет нашей!

— Мы не можем рисковать и идти мимо часовых. И я не смею выходить в главное помещение, чтобы забрать мою Диадему сокрытия. — Харуз сумел улыбнуться даже в этот напряженный момент. — Я держал ее там, в сундуке, почти у всех на виду.

— Ты всегда был отважен и дерзок, — отозвалась Флавьель. На секунду ее сурово сжатые губы чуть смягчились. — Оставь ее. Я окутаю нас тенью, и мы сможем скрыться.

Чародейка взмахнула обеими руками, и, когда на глазах Харуза помещение погрузилось в полумрак, она почти исчезла в темноте. Он вынул кинжал и прорезал ткань задней стенки палатки, так что они оба могли через нее выбраться. А потом две туманные фигуры, пригнувшись, побежали через лагерь.

Леди Маркла лежала на кровати в покоях, которые ей отвели рядом с апартаментами вдовствующей королевы. Иса была верна своему слову и часто ее навещала, заставляя то выпить немного отвара, то съесть кусочек хлеба. И Лорган действительно оказался знающим врачом. Благодаря его снадобьям она почти не испытывала боли и даже чувствовала себя более окрепшей, чем в тот день, когда приехала в королевский дворец. Прошло уже три дня с тех пор, как она поведала Исе и Ясенке свою историю о предательстве и убийстве.

Она понимала, что это — временное облегчение. Под нежным покровом средств Лоргана яд продолжал свою смертоносную работу.

Ей необходимо было знать, что происходит за стенами комнаты, в которой она лежала. Прикоснувшись к колокольчику у кровати, Маркла вызвала свою горничную, Рюту. Обнадеженная внешним улучшением состояния своей госпожи, девушка радостно поведала все сплетни, которые ей удалось услышать.