ПиДЗа - Станислав Анатольевич Фетисов

гнал сырые облака, разбивая их об угрюмые острые скалы. Внезапно из тумана выплыла яркая куртка молодого человека. Антон (так звали парня) добежал к их палаткам ровно за минуту до того, как ударил первый гром. Пережидая грозу, Антон рассказал, что работает гидом и что на Сылтранкель отправился изучить новый для себя маршрут.

Ливень закончился довольно быстро, чего не скажешь о дружбе Антона и Кости, длящейся по сей день. Поводом для дружбы послужила сломанная нога Лены. Девушка, отправившись ночью по женским делам, оступилась и повредила лодыжку. Перелом сделал невозможным ее самостоятельное передвижение. Мобильники не ловили, а спутниковой связи, конечно, ни у кого не оказалось, и помощи ждать было неоткуда. Костя и Антон почти сутки спускали Лену на самодельных носилках, пока спасатели не перехватили пострадавшую уже на подходе к поселку. Как известно, трудности сплачивают, а порой, как в случае с Антоном и Костей, делают случайное знакомство настоящей дружбой.

Антон, как и Костя, был семьянин. Как и у Кости, значимое место в его жизни занимали горы. Да и не только горы, вообще, все, что могло повышать адреналин. А еще у Антона была жилка бизнесмена. Соединив увлечение и работу, Антон довольно быстро сколотил туристическую фирму, подняв успешный бизнес. Костя тянулся за Антоном. Антон был не против. Они вместе ездили в экспедиции, взбирались на вершины, сплавлялись по рекам. Бежали, ползли, плыли, преодолевали…

Алина не только не отставала, но даже была инициатором и организатором многих приключений. Аня, хоть и реже в силу загруженности учебой, все же активно старалась принимать участие в регулярных сборах. А вот Лена, Анина подруга, не выдержав бешеный темп, постепенно отдалилась от неуемной компании. Наташка же, жена Антона, хоть и ездила за ними везде, но скорее была надежным тылом, оставаясь на подхвате в гостиницах, пока безбашенная четверка скачет где-нибудь по высоким скалам, в поисках приключений на свой зад.

Глава 3

Москва, аэропорт Домодедово

начало марта 2024 года

— Здарова! — Антон шел навстречу Косте, раскинув руки. На нем был яркий лыжный костюм.

— Привет Брат, не рано нарядился?

— Да не охота было с багажом возиться, решил вот по минималке, — Антон улыбался ровным рядом белых зубов. Своими движениями он напоминал легковесного боксера: худой, жилистый, он крепко пожал руку Кости, а другой приобнял его за плечо.

— Наташа не сильно расстроилась?

— Ты же знаешь, она все равно не по нашим делам. Вернемся, я ее с подружками на пару дней отправлю в санаторий. Спа там всякие. Да и с мелкой куда сейчас лететь? Ольке тоже из школы никак. Короче, нормально. Натуська у меня, сам знаешь, с головой. Все правильно понимает, — словно ставя точку, ответил Антон. Костя кивнул и улыбнувшись отвел глаза. Антону всегда хотелось, чтоб жена разделяла его увлечения, но Наталья была домоседкой, и ее мало интересовали «всякие там глупости». Костя это понимал.

— Привет, красотка! — Антон обнял подошедшую Алину. — Как мелкие, не обиделись?

— Ну так, Машка хотела, конечно, но когда узнала, сколько придется ходить по горам, даже обрадовалась, что дома остается. — Алина усмехнулась. — Мы же планировали с родителями лететь, мама с детьми бы посидела, но там у папы на работе завал, а мама без него не хочет.

— Короче, отдохнем, как в старые добрые, — подытожил Костя.

Тут Антон заприметил вдали беличий хвост Аньки:

— А вот и наша Аптечка!

Бодрой поступью отличницы, улыбаясь, к ним шагала уверенная в себе девушка. Спроси случайного прохожего, как она выглядела, он ответит разве что «невысокая, светленькая, в кепке». И вряд ли прохожий станет описывать Анину улыбку, но именно ее счастливая жизнерадостная улыбка мешала разглядеть Аню как следует.

Приятный женский голос динамиком громкоговорителя объявил о заканчивающейся регистрации на рейс Москва — Минеральные воды.

* * *

Пассажиры длинным хвостом выстроились у стойки выхода на посадку. Еще никого не пускали, но советская традиция постоять в очереди никуда не делась, занимая людей бесплатным аттракционом ожидания. Костя тоже порывался встать, но Алина и Антон, увлеченные Аниным рассказом, спокойно сидели на своих местах.

— Так что я сегодня и не спала почти, — закончила Аня историю о ночной смене, когда ей пришлось по частям собирать пару молодоженов, улетевших в обрыв с покрытого гололедом моста.

— Тебе жалко их? — спросила Алина.

— Кого?

— Ну людей, которых ты оперируешь. Там же с холодной головой надо. Я не смогла бы наверное, руки тряслись бы.

— Да привыкла я. Уже особо не парюсь. Только вот за детей до сих пор сердце щемит, — отмахнулась Аня, — в том году девчонку привезли, теперь вот подружились с ней, в гости ко мне приезжает.

Аня улыбнулась, потирая красные от недосыпа глаза.

— Расскажи, — попросила Алина.

— Мерзкая, конечно, история. Немало у нас такого. Синька — зло. Под утро уже позвонили, «срочно приезжай, старший хирург на операции, мол нужны твои руки». Ну я сорвалась, а там малолетка, от горшка два вершка. Белобрысая, размалевана, как сельская кукла. Юбка по самую эту, — Аня очертила себя ребром ладони, жестом показывая чуть ниже талии, — короче попытка изнасилования. Покусана, будто собаками. Избита, места живого нет. Потом уже я от ментов узнала всю историю.

— Маньяк? — спросила Алина.

— Мудак, — бросила Аня, — свинья пьяная. Юлька, девчонка эта, ее короче бомж в детстве выброшенную на свалке нашел. Прикиньте, подобрал, устроил как-то, воспитал, хату себе в деревне выбил. Вырастил в общем. В школу она ходила, как все дети. Только бомж тот на мусорном полигоне так и пасся, металл, бутылки собирал, а Юлька за ним вечно таскалась. А куда ей деваться? Она-то думала, что дед он ее. Короче там же на свалке и друзей себе нашла, тоже все из не пойми каких семей. Напоили девку на хате, сами куда-то свалили. Гулянка новая у них что ли нарисовалась. А эта мелкая так и осталась бухая спать в доме одного из пацанов. Ночью пришел его отчим, а там подарок такой для него лежит. Сука настолько пьяный был, что нихера у него не вышло. Избил только Юльку сильно, без сознания