Поздний расцвет. Как взрослым добиться успеха в мире, одержимом ранним развитием - Рич Карлгаард

Папа был в школе замечательным спортсменом и стал потом учителем физкультуры, тренером и заместителем директора по физическому воспитанию. Король школьных спортсменов в нашем городе и штате, он ничего не знал о бизнесе, и его пугали люди, добившиеся финансового успеха. Я видел, что он некомфортно чувствует себя в обществе врачей, адвокатов, торговцев автомобилями и нефтепромышленников.

Я осознал все это намного позже. Теперь я понимаю, что иррациональный мистицизм мамы и страх утраты общественного положения отца были проявлением невежества в благополучной, в общем-то, семье. Мое собственное позднее цветение отчасти объясняется тем, что у меня просто не хватало знаний в то время, и я, конечно, не мог получить их в родном доме. Многие из нас выросли с таким пробелом.

Чтобы расцвести в полную силу, мы должны перестать зависеть от своей семьи. Это не значит, что нужно отвергнуть любовь, повернуться спиной к любому влиянию или восстать против ожиданий своих родителей. Мы должны прийти к своему собственному решению о том, что способствует или мешает нашим успехам. Преданность семье – это одно, а слепое следование ожиданиям родных – совсем другое, и именно оно будет удерживать и не давать раскрыть свой потенциал. В то же время, очень непросто заявить об истинной независимости от семьи.

Именно в семье мы получаем первые уроки социальных норм. Родители играют важнейшую роль в знакомстве с окружающим миром и в отношении к нему (2). Они помогают формировать личность и как индивидуумов, и как членов общества. Они выстраивают наши ожидания в отношении окружающего мира и показывают пример действий. Они оказывают влияние на приоритеты и решения, которые мы принимаем по поводу учебы, карьеры, друзей и супругов. В одних семьях поощряют широкий выбор дорог в будущее, в других – нет.

Продюсер Роберт Земекис, который прославился фильмами «Назад в будущее», «Форрест Гамп» и др., вырос в рабочей семье в южном районе Чикаго. Когда ему было двенадцать, он рассказал родителям о своем желании заняться кино. Можно представить себе этого мальчика, который искренне делится своими мечтами. Что же ответили родители? Они не пришли в восторг. Земекис вспоминает: «Для моих родных, друзей, для всего моего окружения это была нереальная мечта. Я так и слышу слова своих родителей: ты что, не видишь, откуда ты пришел? Ты не можешь быть продюсером» (3).

В детстве мы наблюдаем и впитываем семейные ценности и ожидания. То, что психологи, социологи и специалисты в области обществоведения называют «социализацией», играет колоссальную роль в формировании личности и чувства собственного «я». Окружающие люди внушают нам ценности и убеждения. В детстве и во взрослой жизни мы проверяем и перепроверяем свое поведение, связанное с социализацией. Как правило, мы ведем себя как все, часто даже не осознавая этого.

Нравится вам это или нет, но семья оказывает и положительное, и отрицательное влияние. Она определяет первые границы, и многие из них правильные: «Не общайся с ребятами, которые пьют и курят». Но некоторые могут и подавлять: «Ты никогда не будешь счастлив и не преуспеешь, если не займешься бизнесом». Или: «Твой отец всегда хотел учиться в медицинском институте, но не мог себе этого позволить. Мы ограничивали себя во всем, чтобы ты туда поступил».

* * *

Мы растем и начинаем изменять социализацию, полученную в семье, ищем признания и отождествления с более широким сообществом. Аристотель первым дал определение слову «сообщество» (то же самое, что «полис» в Древней Греции): это группа людей, объединенных общими ценностями.

Сообщество включает социальный круг, группу, страту, нацию или клан. Оно может прочно ассоциироваться с географическим положением, как считают жители Новой Англии или южане. Сообщество может объединять людей с одинаковым складом ума, которые живут в отдельном городе или районе, или быть этнической группой с особой субкультурой. К ним относится все, от компании приятелей в школе до коллег по работе или членов воскресного кружка кройки и шитья. Даже пристрастие к некоторым вещам формирует сообщества – например, любители мотоциклов (Harley-Davidson) или фанаты комиксов. Люди объединяются вокруг футбольных команд, рок-групп (например, «Grateful Dead») или книг Опры Уинфри; вокруг старых телесериалов вроде «Звездного пути», «Баффи – укротительницы вампиров» или «Доктора Кто», и вокруг сетей кабельного телевидения, которые согласуются с нашими политическими взглядами (Fox News для консерваторов, MSNBC для либералов).

Формирует ли нас сообщество? Конечно. Оно оказывает влияние на наши достижения, здоровье, доход, поведение и благополучие (4). Всем хочется чувствовать свою принадлежность к чему-то большему. На каждого влияют друзья, коллеги и члены организации, в которую вступил человек, от церкви до группы книжных фанатов, от команды по софтболу до стрелкового клуба.

Стремление соответствовать, быть частью группы, более широкого круга, чем семья, начинается в подростковом возрасте. Независимо от того, где и в какое время прошла юность, большинство из нас сталкивались с влиянием общественности. Нам приходилось носить обувь определенного бренда, слушать конкретную музыку, иными словами – соответствовать тем или иным образом. В то время сверстники – и их отношение к нам – обладали большей властью и влиянием на наше поведение и понимание жизни, чем родители. Все матери и отцы об этом прекрасно знают и боятся. Молодые люди часто занимаются рискованными вещами, например, пьянствуют, употребляют наркотики и гоняют на машине, чтобы произвести впечатление на приятелей.

Однако давление со стороны общественности не заканчивается вместе с юностью (5). Вступая во взрослую жизнь, мы продолжаем испытывать влияние окружающих и тяготеем к людям, похожим на нас. Если большинство друзей защищают диссертации, то и мы, скорее всего, сделаем то же самое, чтобы не выпадать из своего круга. Если большинство тех, кого мы знаем, покупают дома, заводят детей и поднимаются вверх по карьерной лестнице, то мы наверняка включим те же пункты в план своей жизни. Так мы сможем сохранить отношения с этими людьми, будем понимать друг друга, и нам будет о чем поговорить.

На самом деле, взрослые не меньше подвержены влиянию общественности, чем дети и подростки. В любой момент, когда «группа» подталкивает нас к соответствию в поведении и одежде, мы испытываем на себе это влияние. Если мы следуем неудачной модной тенденции или смеемся шуткам, которых не понимаем (или не считаем смешными), то негласно заявляем о своем желании принадлежать к группе. Иногда влияние бывает положительным и полезным. Например, членство в туристическом клубе или участие в программе отказа от курения. Но не всегда оно толкает нас к лучшей версии самих себя; не каждое сообщество поддерживает положительные изменения и развитие личности.

Как писал в своем романе «Деревенская элегия» Дж. Д. Вэнс, некоторые сообщества «Ржавого пояса[49]» и района Аппалачей пришли в такой упадок, что люди там перестали достигать какого-либо успеха. «В Миддлтоне все только и говорили, что об усердной работе, – писал Вэнс. – Но вы могли обойти весь город, где 30 % молодых людей работали менее двадцати часов в неделю, и не встретить никого, кто признался бы в собственной лени» (6). Для процветания в таких условиях – в сельской местности, маленьком городке или полуразрушенном пригороде – люди должны буквально пройти все круги ада. Чтобы избавиться от влияния среды, нужно заявить о своей независимости от сообщества. Это непросто.