Другая музыка нужна - Антал Гидаш

с истинными патриотами, отпрысками знатных фамилий, в чести которых не приходится сомневаться… Они были поражены, узнав про дьявольские козни Вайды… и сделают все зависящее от них, чтобы этот проходимец получил по заслугам».

Были и такие газеты, которые, поместив первое сообщение, дальше не занимались этим вопросом, посвятили ему не больше строк, чем любому заурядному, мелкому воровству. К этим газетам принадлежала и «Непсава».

— Честная газета! Никогда бы не подумал, — пробормотал себе под нос г-н Фицек. — Вот бы все были такими же честными!

Но «такими» были не все. Репортер какой-то вечерней газеты решил удариться в историю и, словно киноленту, прокрутил всю жизнь Шандора Вайды, начиная от блицконкуренции до поставок Рабочему потребительскому обществу; от кафе «Сорренто» — до ремонтерства; от поставок канифоли — до сецессионных обоев, посланных в окопы. Подробно были представлены и любовницы Вайды, начиная от маленьких девочек до актрис оперетты. Пожалуй, самой неожиданной была заметка о том, что Вайда поставлял армии скот; причем в заметке проскальзывали намеки и на различных высокопоставленных лиц, с которыми был связан Вайда. Сама поставка была описана подробно. Скотину кормили солью и поили водой. Она прибавляла от этого в весе на сорок — пятьдесят килограммов. А после продажи за два дня спускала прибавленное либо на бойне, либо на мокром полу вагона, идущего на фронт.

2

В доме у Фицеков воцарилась такая кутерьма и такой смертельный ужас, будто семейству сообщили, что в любой миг может рухнуть потолок и провалиться пол. Фицек, разумеется, перестал работать. То и дело выбегал из мастерской, покупал все утренние, потом все дневные и все вечерние газеты.

— Что с вами, господин Фицек? — спросил его как-то газетчик на углу.

— Лотерейный билет купил. Таблицу ищу.

— Так ведь если ее в одной газете нет, и в другой нечего искать. А кроме того, тиража еще не было.

— Были или не были, этого сейчас не угадаешь. Война ведь, — угрюмо буркнул Фицек.

Но в следующий раз предосторожности ради пошел к другому продавцу газет.

Поначалу он сам читал по складам все сообщения, потом, когда уставал, помогала жена. Супруги усаживались за стеллажом, чтобы с улицы никто не заметил, чем они занимаются.

— Первое Венгерское кожевенное А. О., — читала насмерть перепуганная жена.

— Да не А. О., а акционерное общество! — крикнул г-н Фицек. — Хоть столько-то, хоть столько-то уж… могла бы знать! А дальше что? Да не останавливайся!

Когда они наткнулись в списке арестованных на Шандора Вайду — это было перед обедом, ребята еще не вернулись домой, — г-н Фицек вытащил из нижнего ящика шкафа все готовые башмаки на картонной подошве, запихал их в два мешка и мешки завязал сверху веревочкой.

— Куда мне их девать? — спросил он жену. — Дома не оставишь. Вещественное доказательство!

Жена не знала, что и посоветовать.

— Понесу их на Лехелинский рынок. Спущу за полцены, лишь бы они тут не валялись.

Берта молчала. У нее хватило ума сейчас ничего не отвечать.

— В рот воды набрала? Думаешь, не понимаю, что, если на рынок понесу, сам на себя донесу. Понимаю… Возьму да и стащу их на чердак.

Жена опять ничего не ответила, и Фицек закричал:

— Что я, с ума сошел, их туда тащить! Ведь ежели обыск произведут и их найдут там, будет хуже. Скажут: снес на чердак, боялся, потому и спрятал! Рыльце в пушку! Коли не виноват, так, спрашивается, зачем их хоронил? Верно? Что ж молчишь-то? Удостоила бы словечком, сударыня!

На полу валялись раздувшиеся мешки. Выглядели они так, будто в них засунули только что убитого, разрезанного на куски человека и теперь не знают, что с ним делать, как избавиться от него.

— Увезу-ка их в Геделле, к зятю Кевеши… Что? Поездом поехать? Чтоб у меня документы потребовали да стали проверять, что я везу? Этого ты хочешь?..

Фицек с мольбой глянул на стены, на потолок, на пол, словно надеясь, что они разверзнутся и поглотят оба мешка.

— Было бы их только восемь пар, — продолжал рассуждать Фицек. — Каждый надел бы пару башмаков на ноги — и дело с концом!

— Ну что ты городишь! Лиза наденет солдатские башмаки!

— А что? Если от этого зависит участь ее отца?

Берта снова замолчала.

— Сожгу их! — крикнул Фицек.

— А разве это поможет? — ответила жена. — В конторе ак-цио-нер-ного общества все равно записано, кто поставлял обувь. Это ж не первая поставка.

— Очень рад, что ты подаешь полиции такие умные советы! Спасибо большое! Очень рад!..

И, как всегда, когда со страху он терял голову, в памяти у него всплывали Трепше и Рапс. Но положение было сейчас слишком серьезным, поэтому г-н Фицек впервые в жизни сказал:

— Если бы Трепше и Рапс существовали на самом деле, я бы отнес к ним. Да ведь их-то нет, Берта, нету…

«Будто я не знаю!» — подумала г-жа Фицек.

— Так хоть ты что-нибудь посоветуй! — с мольбой произнес Фицек. — Ведь не ради себя, ради семьи пошел я на это!

Берта взяла мужа за руку. Погладила ее, как делала когда-то очень давно, хотела сказать: «На меня можешь положиться, как и всегда».

— Фери, разумней всего выждать. А вдруг…

Фицек чуть не расплакался.

— Вдруг!.. Вдруг!..

И после неуловимых Трепше и Рапса он обратился к не менее неуловимому, но вместе с тем и самому могущественному господину — к богу: «Если ты сейчас вытащишь меня из дерьма…» — забормотал он и тут же начал делать богу всякие посулы. Но и на это не понадеялся и подумал опять: «Эх, на бога надейся, а сам не плошай!» Потом воскликнул с отчаяния:

— Очень нужно мне на тебя надеяться, коли я сам не сплошал!

Но тут же перепугался.

— Ладно, не сердись! — сказал Фицек, и нельзя было понять, кому он это говорит, богу или жене: «А может, лучше к богородице обратиться? Баба-то, она скорей поймет».

И в смятении он плел свои мысли дальше. От несуществующих властей переметнулся к существующим. «Социал-демократическая партия… Она-то существует». И перед глазами у него возник Шниттер, причинивший ему немало горя. «Она-то существует… И все-таки ее нет… А депутат Важони?.. Он тоже существует. Да только ему нет дела до меня. Может, к королю обратиться?» Но вдруг он пришел в ярость и крикнул:

— Даже погостить не приедет в Пешт!

— Кто? — спросила жена, понятия не имевшая о том, какие мысли кружились в голове у мужа.

— Кто!.. Кто!.. — разозлился Фицек и пнул ногой мешок.

Половина мешка забилась под койку. Фицек глянул под кровать и, словно это и было найденное решение,