Праведник поневоле - Мэдлин Хантер

– Я полагаю, Данте попросил ее руки, когда они оба были у тебя в кабинете.

– Я не приставлял дула к его виску, если тебя это беспокоит. Данте питает очень нежные чувства к мисс Кенвуд, и собирался сделать ей предложение в любом случае.

– Правда? Любопытно, но меня волнует не это. Или скорее нас. – Пенелопа нервным жестом указала на Каталани и Флер. – Бьянка слишком наивна и не в силах защитить себя от таких, как Данте. Нам следовало предостеречь ее. Беда в том, что она, по-моему, нежных чувств к нему не питает, а посему, если Бьянку принудят к этому браку, жизнь для нее обернется большим несчастьем.

– Не несчастьем, а целой трагедией, – поддержала ее Каталани. – Сомневаюсь, чтобы в планы этой девушки входил брак с вашим братом, Леклер.

– Планы порой меняются.

– Вот вам мужское высокомерие и пренебрежительное отношение к предпочтениям молодой женщины! А замужество! Мужчина использует в своих интересах невинность девушки, а потом все в один голос требуют от нее: «Выходи за него замуж». Варварство! Хотя в моей стране положение еще хуже.

– Словом, мы считаем, что в данном случае замужество не выход, – обобщила Пен.

– Хорошо, дамы. Полагаю, вам более по вкусу, если я, спасая ее честь, убью Данте.

Каталани одобрительно закивала, зато Пен слегка растерялась.

– Ты нас неправильно понял! Мы все подробно обсудили. Разумеется, для предотвращения скандала нужна свадьба, но мы пришли к тебе сказать, что скандала может и не быть.

– А я склонен думать, что скандал будет, и преграндиозный.

– Вовсе нет. Мари, Флер и я решили…

– Что мы ничего не видели, – торжествующе закончила за нее Каталани.

Верджил опустился на стул и недоверчиво уставился на женщин.

– Так вы ничего не видели?

– Именно, Леклер. Ничегошеньки. Вот и весь разговор. Abbastanza.[8]

– А мне казалось, вы что-то все-таки видели.

– О нет, – разуверила его Пен. – Мария рассказывала о новом покрое рукава, который входит в моду в Милане, и мы были слишком поглощены беседой, чтобы что-то заметить. Пока вы втроем не поднялись на вершину холма, мы даже и не подозревали, что Бьянка с Данте где-то поблизости.

– Итак, все останется между вами?

– Ну да. Хотя нам и скрывать-то нечего. А если бы и было, мы никогда не заговорили бы об этом за пределами этой комнаты, даже между собой. Только мы ничего не видели, я ведь уже сказала.

Верджил мог бы воспротивиться этому предложению в надежде на то, что Бьянка изменит свое решение; однако облегчение, с которым он услышал о плане Пен, ясно говорило об одном: он принял бы это предложение, даже если бы Бьянка сразу и безоговорочно согласилась на брак.

В этот миг Верджил окончательно понял, что не желает свадьбы Бьянки и Данте. Он не хотел ее свадьбы вообще, ни с одним мужчиной… кроме себя.

А это было невозможно.

Верджил повернулся к Флер, и та заметила на себе его взгляд.

– Я менее всех склонна принуждать девушку к замужеству, Леклер.

Неожиданно Верджил обрадовался этой отсрочке приговора. Ей не нужно уезжать. Она будет в безопасности. У него еще есть возможность изменить ситуацию.

Он будет видеть ее.

– Я никогда не слышал, чтобы женщины в таких случаях держали язык за зубами, как, впрочем, и мужчины; однако, если вы считаете, будто вас на это хватит, можно попытаться избежать катастрофы.

– Могила! Я могу молчать, когда это оправдано обстоятельствами, – сказала Каталани, со значением вскинув брови.

– Дело улажено. Пора переодеваться к ужину. – Пен встала. – Очень благородно с твоей стороны проявить такое понимание, Верджил. Обещаю: ни одна живая душа никогда не узнает, что ты один раз пренебрег правилами.

– Вот и славно, Пен. Знать об этом, безусловно, никому не нужно.

Верджил нашел Данте в библиотеке.

– Кажется, ты спасен. Дамы утверждают, будто ничего не видели. Если мисс Кенвуд не станет распространять о себе слухи сама, что, даже несмотря на ее смелость, маловероятно, нужда в браке отпадает.

Данте с досадой взмахнул рукой.

– Ты что, забыл: мы хотим как раз обратного!

– Я уже ясно дал понять: мнение нужно, чтобы девушка угодила в ловушку помимо своей воли.

– Да не расставлял я никаких ловушек, черт побери! Это она поймала меня в ловушку!

– Тебе лучше уехать завтра вместе со всеми. Пройдет время, и она, возможно, снова благосклонно примет твои ухаживания.

– У меня нет твоего упорства. Если ты сам не слышал, что она сказала, то я повторю тебе: она мне только что отказала.

– Бывает, молодые женщины отказывают, не желая делать что-то под принуждением обстоятельств.

– Для меня безразлично, по каким причинам она дала мне отставку. Это оскорбительно, тем более что перспективы ее после этого ожидают довольно мрачные – она почти в открытую сказала, что выйти за меня замуж для нее равносильно смерти и что я не являюсь предметом ее воздыханий… Если бы не наследство, я послал бы тебя к черту с твоими затеями!

– Пен скоро повезет их с Шарлоттой в Лондон: думаю, они пробудут там, по крайней мере, две недели. Я рассчитываю сопровождать их и останусь с ними на несколько дней. После моего отъезда ты заменишь меня. Поощрит мисс Кенвуд тебя или нет, я в любом случае не хочу, чтобы в городе с ней рядом оставалась только Пен. У мисс Кенвуд очень независимый характер, и неизвестно, к чему могут привести ее попытки обрести самостоятельность.

– Смею предположить, что, как только Пен начнет вывозить ее, вокруг появится достаточно кавалеров, не сводящих с нее глаз.

– Вот именно, Данте. Раз уж она отказала тебе, я бы не хотел, чтобы она вышла замуж за кого-то другого. В особенности нежелательно оставлять ее наедине с Найджелом. Так что изволь проследить за тем, чтобы мисс Кенвуд не влипла в какую-нибудь историю. Если повезет, она позволит тебе продолжить твои ухаживания.

Сам Верджил в это почти не верил; он лишь хотел, чтобы Данте продолжил оказывать ей внимание: после того, что недавно произошло в кабинете, постоянный надзор за ней превратился в насущную необходимость.

Было очевидно, что Данте почти потерял к девушке интерес, и это ободряло Верджила, снимая с него вину. Вот если бы его брат влюбился в нее…

– Лучше всего, если ты попытаешься осторожно восстановить с ней прежние отношения, – добавил он.

– Я знаю, как обращаться с женщинами, Вердж.

– Ну да, конечно. Прими мои извинения.

– Я буду действовать аккуратно. Чрезвычайно аккуратно! Мне вовсе не хочется, чтобы меня снова выставили дураком.