Не девушка, а крем-брюле - Татьяна Булатова

– Вихарев умер!

В квартиру ворвались скопом: все участники спектакля и встревоженная соседка. Ленка рыдала, усевшись прямо на пол, возле телефона стоял хмурый Тюрин и в задумчивости грыз ноготь.

– В милицию позвонили? – тут же с порога начала допрос теть Люд.

– Не-е-ет! – провыла Наумова.

– А в «Скорую»?

– Вот стою, думаю, – сообщил плохо соображавший от потрясения Илья.

– Так звони, сынок, скорее. – «Теть Люда» оттолкнула Тюрина и взялась за трубку.

– Стойте! – крикнула Хазова, и соседка послушно положила трубку на рычаг. – Где он?

– В туале-е-е-те, – проблеяла Ленка и запричитала: – Ой, мамочки! Чё ж будет… Чё ж будет-та-а-а?!

Бектимиров бросился к уборной, рванул дверь: заперто.

– Давно он там?

– Полчаса, наверное, – предположил Тюрин и его снова замутило.

– А чего ж вы, придурки, тянули?! – изумился Ильсур. – Сразу, что ли, нельзя было «Скорую» вызвать?

– Я боюсь! – с новой силой зарыдала Наумова. – Нас всех теперь посадят! Скажут, убили…

– Убили? – Лицо соседки оживилось, и она собралась выйти из квартиры, чтобы разнести эту сенсационную новость по дому, но хитрая Низамова тут же захлопнула дверь, набросила цепочку и встала рядом, как часовой у полкового знамени:

– Никто никуда до приезда милиции не выйдет, – объявила она и тут же словно воды в рот набрала.

При слове «милиция» Василиса побледнела и от испуга задала грамотный вопрос:

– А вы точно знаете, что он умер?

– Да-а-а-а! – развеяла все сомнения Ленка. – Мы с Ильей стучали, звали, а он не отзывается… А потом Илья из ванны посмотрел, а он там на туалете лежит.

– Лежит? – выпучила глаза Хазова, представив Вихарева свернувшимся комочком на сиденье унитаза.

– Лежит, – угрюмо подтвердил Тюрин. – Я в окно тоже стучал: не отзывается.

Бектимиров тогда, недолго думая, забрался на ванну и заглянул в окошечко: так и есть, Вихарев был там. Ильсур даже сумел разглядеть его стриженый затылок.

– Ну что? – прошептала ему Хазова, с надеждой взирающая на прыгавшего по ванне Бектимирова.

– Чего-то не пойму… – пожал плечами Ильсур и снова посмотрел на «покойника». От напряжения в глазах двоилось и, наверное, поэтому сверху казалось, что Вихарев дышит.

– Ну? – с надеждой выдохнула Юлька.

– Как-то странно… – побледнел Бектимиров: ему явно было не по себе. – Такое чувство, что он дышит…

– Так, может, он живой? – разумно предположила Ладова, которая больше всего на свете сейчас мечтала о том, чтобы все происходящее оказалось дурным сном.

– Не думаю, – опроверг ее предположение Тюрин. – Мы с Ленкой стучали так, что мертвого можно было поднять из могилы.

Пока решали, что делать, любопытная теть Люда заглянула в комнату, обнаружила там накрытый стол, на котором стояли недопитая бутылка с шампанским и две бутылки водки, не спрятанные предупредительной Наумовой хотя бы в холодильник:

– Можа, водка паленая? – предположила соседка и возмутилась чрезмерной прыти скороспелых подростков: – Надо Гале сказать… – пробурчала она себе под нос. – Только родители за дверь, а дочка – вона что! Василиса! – громовым голосом призвала она к себе Ладову и ткнула пальцем в бутылки: – А мамка-то знает?

– Знает, – уверенно заявила Василиса, и тут же залилась краской.

– Вижу я, как знает, – подвела итог соседка. – Где водку-то брали?

Не успела Ладова ответить на провокационный вопрос следователя-добровольца, как раздался голос Бектимирова: «Живой!», а потом в ванной что-то загрохотало. Это потерявший равновесие Ильсур сорвал занавеску и палку, на которой та крепилась.

– Живой, – радостно повторила Василиса и бросилась в коридор. Там Бектимиров пытался выбить плечом дверь в уборную.

– Топором надо, – посоветовала «Теть Люд». – Щас принесу.

– Не надо, – тут же замахала руками Ладова. – У нас есть.

– Неси тогда! – заорала на нее Гулька и бросилась вперед раньше, чем Василиса выбрала направление поиска.

Топора не было нигде: предусмотрительный Юрий Васильевич, памятуя о том, о чем рассказывают в криминальных новостях, спрятал его. Перевернули все. Даже диван открывали, где, кстати, обнаружили мирно покоившиеся еще две бутылки водки из неприкосновенного запаса старшего Ладова.

– Нету, – виновато произнесла Василиса и села на кресло, уронив руки на колени.

– Ну, как нету-то, Васька?! – то ли возмутилась, то ли удивилась Низамова. – Был у дяди Юры топор, я видела.

– Я тоже видела, – подтвердила Ладова, но легче от этого не стало. Вместе с тем время катастрофически неслось к рубежным цифрам.

– Слушай, – догадалась Юлька, – может, у тебя отец специально все спрятал?

– Не все, – выкрикнул из кухни Бектимиров, обнаруживший под мойкой сиротливо стоявшую за сифоном монтажку.

– Чё там? – понеслась к нему Гулька.

– Фомка, – деловито пояснил Ильсур и направился к двери туалета. – Давай, братан, – окликнул он Тюрина, – помогать будешь.

В чем, собственно говоря, будет состоять его личный вклад в спасание Вихарева, Илья представлял с трудом, но Бектимиров вызывал у него доверие, поэтому он старательно выполнял все команды, всерьез переживая, что сам сейчас упадет в обморок.

Разломав монтажкой косяк, Ильсур с Тюриным на раз-два надавили на дверь и сорвали покореженный шпингалет.

– Серый! – бросилась к Вихареву Хазова и подняла его голову.

– А? – приоткрыл тот один глаз и снова принял прежнее выражение.

– Правда, живой, – ахнула соседка. – Но пьяный, – строго подняла она указательный палец и посмотрела на Василису: – Все мамке расскажу.

– Не надо! – взмолилась Ладова и схватила «Теть Люду» за руку.

– Пусть рассказывает, – быстро сориентировалась Гулька и, подобравшись поближе к любопытной соседке, протараторила: – Рассказывайте, конечно. Нам ведь тоже есть что рассказать.

«Теть Люда» вытаращила на нее глаза.

– Ну, например, что водку пацаны у вас купили. А водка – типа самопал. Кто докажет?

– Да я… – растерялась соседка. – Да меня все… Уважают. Я честная женщина!

– Да кто ж спорит-то, – моментально согласилась с ней Низамова. – Но честные женщины тоже, между прочим, есть хотят. А время, знаете ли, тяжелое: каждый выживает, как может… – ворковала она, аккуратненько подталкивая обомлевшую «Теть Люду» к выходу. – Вы, поди, пенсионерка?

– Пенсионерка, – побледнела соседка.

– Тем более… Ну вот и ладно, – открыла перед ней дверь Гулька. – И на солнце бывают пятна…