Однажды и навсегда - Кристина Михайлова

Говорить с родителями, осознавая, что твоя жизнь просто весит на волоске очень сложно, нереально сложно сдержаться и не зареветь, имитируя радость при этом.

Заметив мое состояние, мутный все же сжалился надо мной:

— Завтра вечером сможешь еще позвонить, сейчас иди в комнату, скоро доктор приедет.

Послушно ушла в предоставленную обитель и опять погрузилась в свои мысли.

Через пятнадцать минут в комнату действительно вошел незнакомый мужчина. Осмотрев все мое тело, вынес вердикт:

— Без медицинского оборудования и анализов сложно сказать наверняка, но все же у Вас на лицо жуткий стресс и переутомление. Благо кости все целы, серьезных гематом нет, я выпишу лекарства, отдыхайте и набирайтесь сил.

Закрыв за собой дверь, врач явно собирался на выход, решила немного подслушать их разговор, вдруг удастся что-то узнать полезное для себя:

— Девочку конечно сильно отколошматили, вот лекарства, чем скорее купишь, тем будет лучше, — слышно плохо, но разобрать можно.

— Спасибо, брат.

— Обращайся Бес, что решил с ней?

— Пока не знаю, пробить для начала надо бы. Операция по гадюшнику возможно скоро завершится, достаточно материала надыбали на них уже.

— Закончится одна операция, начнется другая и так бесконечный круговорот, уходил бы ты, да зажил уже как все. Семью бы завел, вон у тебя под боком девка какая симпатичная.

— Так, спасибо за помощь…

— Понятно все с тобой Бес, но над словами ты моими обещай подумать взамен благодарности.

— Обещаю, док.

Дальше я уже решила не погружаться в звуки происходящего из вне, а то так и поймать могут. Присев на кресло у окна, стала анализировать полученную информацию.

Так он сутенер? Барыга? Наркодилер? Да нет, слишком скромная и миленькая у него квартира для такого промысла. Или я ошибаюсь? Я ведь с такими людьми вообще раньше не встречалась…

Что за операция скоро завершится? Она как-то связана с семейкой Борзого?

Бес, ну и прозвища конечно у всех. Бес, Борзый.

Один Айвис был уникальным для меня. Где он сейчас? Как он? Ищет меня?

Вопросы, вопросы, вопросы. Сплошные вопросы опять разрывают мой мозг.

От них меня отвлекло лишь резкое вторжение в комнату:

— Вот лекарства, раздевайся.

— Зачем? — прижалась я сильней к креслу.

— Док сказал, что у тебя вся спина в ушибах, помогу обработать.

И когда это он успел ему про спину сказать?

— Я сама, у меня руки длинные…

— Оголяй спину говорю, — в мою сторону безоговорочно надвигались.

Так, ладно, это ведь здоровье, ничего такого.

Развернулась спиной к незнакомцу и слегка опустила пушистый банный халат. Крепко прижала часть ткани к груди, стараясь оголить исключительно спину. Холодная шершавая ладонь начала растирать мазь по всей доступной области.

— Ай, — как бы не старалась, но все же не смогла выдержать давления его рук на ссадины.

— Хрупкая как пушинка, — пробасил он хрипловато.

— Спасибо большое, дальше я смогу справиться сама, — со спиной было уже явно покончено.

— Держи мазь, наноси три раза в день. Спокойной ночи.

И меня оставили одну.

Как же я надеюсь, что не смогла заинтересовать его как женщина. Ведь в моем сердце уже давно поселилась разрушающая любовь к зеленоглазому парню.

Следующий день прошел в непонятном, но волнительном ожидании. После завтрака Бес уехала, но перед уходом в деталях описал, что со мной будет при попытке побега — церемониться со мной в ту же минуту перестанут и используют по назначению. Вот только о каком именно назначении идет речь, он не уточнял. Отправит в рабство? Перепродаст? В любом случае звучало это жутко.

Именно поэтому решено было пока переждать, когда мужчина действительно убедится в достоверности моей биографии, думаю самым логичным путем окажется просто вернуть меня. Осталось просто дождаться вечера.

Чтобы не забивать свою голову еще больше, от чего итак почти 24/7 болит уже голова, решила занять себя делами по кухне. Борщ, макароны с котлетами, овощное рагу с грибами, оливье, творожная запеканка, кексы и даже компот заняли весь мой день.

К вечеру хозяин квартиры, наконец, вернулся:

— Ну что? — решила начать я с порога.

— Не наврала, Мария Владимировна.

— Я же говорила, — впервые улыбнулась за эти пару дней.

— Чем кормить будешь? Запах на весь район.

— Да, проходи к столу, ужин давно готов, — сначала мужчину нужно задобрить, а уже потом разговоры вести, сделаю как мама учила.

После плотного ужина, я все же решила действовать:

— Что будет дальше? — смотрела на него с надеждой, как золотая рыбка, желающая вернуться обратно в море.

— Ты очень вкусно готовишь, — не в тему ответили мне.

И вот бы засмущаться, как полагается милым барышням, но не тут-то было.

— Я хочу вернуться в свою прежнюю жизнь, — продолжала я наступление во имя свободы.

— Рано, — короткий ответ.

— В каком смысле рано? Чего ты хочешь? Я готова тебе заплатить, — искренне недоумевала я.

— С семейкой Борзых еще не покончено. Я не могу пока тебя вернуть, это может быть опасным.

— Но могу я хотя бы связаться со своим молодым человеком?

— Только с родителями, — мужчина принялся уплетать кексы, явно не желая вести со мной диалог, ибо глаза его были опущены исключительно в бокал с чаем.

— Но он ведь переживает, — старалась я выбить желаемое из этого упрямого пожирателя моих кулинарных творений.

В ответ лишь нескрываемая ухмылка.

— Ты его не знаешь, он сможет защитить и все решить.

— Послушай девочка, — голос стал чуть резковат, а кекс на время забыт, — не лезь в дела взрослых дядь, мы сами разберемся.

— Мы? Ты встретишься с ним?

— Может быть, за ужин спасибо. Вот телефон для звонка родителям.

— Погоди, но сколько мне тут еще жить?

— А что такое? Не нравится? — его левая бровь поднялась на верх, а руки сомкнулись в замок на груди.

— У меня стажировка, скоро учеба, была нормальная жизнь, как мне все происходящее вообще может нравиться?

Показательно медленный наклон в мою сторону и еще более угрожающее:

— Послушай пушинка, в том, что тебя выдрали из обыденного ритма жизни виноват абсолютно не я. Ты должна быть благодарна, что притащил тебя к себе домой, дал защиту и кров.