Экзорцист - Александр Верт

− Неужели этот парень..?

Заместитель Стенета даже не смог озвучить свое предположение, но сам Аврелар точно знал, что, вернувшись, Ричард восстановил равновесие или, быть может, даже взял на себя его целиком, чтобы удержать границу между мирами.

«Мне больше не страшно возвращаться», − так сказал сам Ричард, но Стен понимал, какой жертвой было это возвращение.

Керхар вынырнул из мутной болотной воды, сделал вдох и вновь нырнул обратно, прекрасно зная, что рано или поздно его воздух вновь закончится. Думая об этом, Стен невольно перестал слышать и видеть реальность, но та требовала его внимания.

− Вас ждут в столице, − уверенно сказал юноша, читающий письма Стена по его же просьбе. – Епископ был убит во время атаки.

Стен устало что-то простонал.

− Вы нужны на совете для выбора нового епископа.

− Наследник есть?

− Да, − сходу ответил молодой экзорцист и стал быстро читать внимательнее, а после пораженно замер и прошептал: − Вы названы наследником.

Стен выдохнул и закрыл болезненные глаза.

− Позови Натаниэля и ступай, − велел он, желая поговорить со своим замом и приемником с глазу на глаз.

Всё это время Стен полулежа располагался на небольшой тахте в своем кабинете. Ему запретили вставать. На теле то там-то здесь виднелись небольшие пятна, россыпью темных ожогов покрывающих кожу, поверх которых кое-где проходили черные полосы, выдающие темную энергию, которая все же прошла через него в момент церемонии. Стен знал, что был щитом команды от темного дара Ричарда, но не спешил говорить это другим.

Когда же пришел его приемник, он сразу протянул ему наспех написанную бумагу о передаче полномочий.

− Собирайся и выезжай в столицу, − проговорил ему Стен. – Это мой последний тебе приказ. Тебе лучше попасть на похороны епископа, а потом окончательно утвердить свою кандидатуру на пост главы восточного экзархата и принять участие в выборе нового епископа.

− А вы? – чуть хмурясь, спросил мужчина.

− Я возвращаюсь в столицу.

Натаниэль лишь поклонился и удалился, понимая, что уставшему лидеру нужен отдых. Он давно знал, что Стен неизбежно останется его начальником и лидером.

Стен же о лидерстве не думал. В нем роились мысли о Ричарде. В его голове никак не умещалась мысль, что этого темного больше нет. Он привык к нему, сроднился с ним и теперь понимал, что потерял не друга, не сына, а скорее брата, настоящего брата, которого у него никогда не было. Потерял то живое существо, с которым можно было легко говорить на равных обо всем на свете, не боясь быть понятым неверно.

Совсем ничего не замечая, вернувшись домой, Стен сразу отправился в комнату погибшего, чтобы с изумлением обнаружить огромные стопки исписанной бумаги. Эти листы хранили в себе частичку Ричарда и потому резко оживили Стена, но когда он стал изучать их, то почти сразу позвал и Артэма и Лейна, чтобы показать «подарок», оставленный темным. Это были печати – древние печати и письмена с подробным описанием боевых техник, разных демонов и их уровней. Ричард записывал почти все, что только мог вспомнить, оставив после себя многотомную энциклопедию, которую нужно было только собрать.

Подобная находка во многом определила багаж семейства. Стен уезжал с Артэмом, забирая с собой в первую очередь именно записи, а Лейн пока оставался здесь, чтобы чуть позже тоже перевестись в столицу. Так они решили сами, но это будет потом, а сейчас их ждал восторг от найденного, который неизбежно должен был смениться тихой печалью на похоронах всех павших в страшной битве, в которых первым был гроб того, кто спас город, да и, признаться, всю страну от исчезновения.

Ричард Аврелар был погребен среди людей вопреки обычному правилу об отдельном захоронении темных. Над его могилой поставили высокий серебряный крест с черным камнем в центре, и к этому кресту будут ходить послушники, чтобы вымолить себе удачу в первых своих битвах.

Ричард Аврелар навсегда вошел в историю ордена как великий темный, выбравший человечество, ну а пока над его могилой долго стояли трое: двое мужчин и один мальчик.

Сражаться с чем-то туманным и незримым практически невозможно. Все, что нельзя ощутить, увидеть или потрогать, едва ли пригодно для борьбы. Разве можно пронзить мечом свою мысль? Или, быть может, ударить собственное сомнение? Едва ли. Зато каждый из нас может накричать на незадачливого друга, попавшегося нам под руку в неподходящий момент, или ударить в запале неприятеля. Когда ты видишь врага, ты можешь с ним бороться, а если нет, борьба становится уделом узкого круга особенных людей. Такой борьба была до создания Темного мира. Неосязаемая, невидимая Тьма казалась человечеству мифом и глупой сказочкой, и только единицы знали о ней правду, в то время как сама Тьма безжалостно поражала всех знающих и незнающих. Для нее все были едины. Так было раньше, но теперь она была зрима. Верховные демоны и их последователи отдали свои жизни, свою плоть и кровь, чтобы эта чернь стала врагом, с которым можно сражаться. Теперь она была страшнее, больше, живее, но все же уязвимей. Более того, человечеству было дано оружие против Тьмы – магия экзорцистов, но на что годами уходила эта магия? Она лишь полнила темный мир и взваливала все больше на плечи темных повелителей.

Такая сказка могла бы позабавить ребенка, но Стенета она по-настоящему тревожила. Оттого, прибыв в столицу накануне собрания, он не спал всю ночь, думая обо всех ошибках прошлого. Раньше все казалось очень простым: есть добро и зло, тьма и свет, а экзорцист – защитник этой границы, человек, призванный разделять их. Вот только теперь Стенет доподлинно знал, что Тьма и Свет не были противоположностями, а являли собой два разных проявления одной и той же силы. Он ощутил на себе все могущество Тьмы и Света в единстве, пропустив сквозь себя всю магию Ричарда и силу всего своего подразделения. Вот только темные пятна быстро исчезли, а мелкие ожоги от света оставили на нем россыпь небольших шрамов, которые на загорелой коже напоминали звезды в ночном небе. В глубине души Стен чувствовал, что это естественный ход вещей. Впрочем, после смерти Ричарда и письменных откровений Керхара, будущий епископ уже ничего не мог знать наверняка. Все это разрушало в нем привычные представления о мире, о силе, о борьбе. Будучи человеком покладистым, привыкшим к своей работе и своему долгу, он плохо понимал теперь, что действительно должен делать, но точно знал, что совершенно неверно бороться с Тьмой старыми методами, точно так же, как неверно с нею не бороться.

− Что мне делать, если я стану епископом? – спрашивал он у пустоты, пытаясь представить ответ воспитанника.

Разум рисовал одну лишь усмешку и больше ничего. Вот и приходилось засыпать без ответов, оставаясь без точных решений даже перед самым важным днем.

− Ты знаешь, что делать, − слышался ему во сне знакомый хриплый голос. – У тебя достаточно знаний, так что не бойся принимать решения, а если нет, то можешь просто положиться на свою интуицию. Она не обманет тебя.