Хой! Опасный путь через туман - Ирина Клинских

изредка стал видеть их по телевизору. Но мне даже в голову прийти не могло, что я когда-нибудь пересекусь с «Сектором» настолько тесно.

«Сектор» атакует «Горбушку»

– Мы стали работать с Юрой незадолго до презентации альбома «Газовая атака» в «Горбушке». И это был некий рубеж для группы, время перемен. На диске присутствовали песни, которые носили не ернический, а уже серьезный характер – «Туман», «Life». Песня «Туман» вообще удачно легла в контекст полыхающих горячих точек чеченской войны – народ воспринял ее как антивоенную во многом благодаря видеоклипу. Это позволило продвигать «Туман» гораздо дальше, чем предыдущие записи, то была уже серьезная лирика. Юра остро чувствовал время, всегда попадал в точку, так случилось и в этот раз. Теперь о презентации. Почему «Горбушка»? Понятно, что такие площадки, как Театр эстрады или ГЦКЗ «Россия» делали концерты исполнителей совершенно другого рода. И хотя понятия «официоз» уже не было, некий шлейф от него еще оставался. В общем, ДК им. Горбунова – это было самое правильное место для такой развеселой хулиганской группы. Как и положено, перед концертом Gala организовала пресс-конференцию. Помню, после саунд-чека в зале установили трибуну, за которой я тоже сидел вместе с Юрой. На вопросы журналистов отвечали все вместе – Хой ведь человек не сильно общительный. Вообще в те годы формат прямого общения с музыкантами был крайне популярен. Во многом благодаря передачам типа «Акулы пера». Зрителям хотелось получить «опыт внесценической жизни» артиста. Что касается самого выступления – получился отличный большой концерт. Звучали и новые песни, и проверенные хиты. Зал был забит до отказа. Там присутствовало все, за что мы так любим «Сектор Газа»: угар, веселье, драйв.

Как Юра Макса Покровского не узнал

– Директор группы в России, особенно в те годы, это внешний агент, который «и швец, и жнец, и на дуде игрец». Так у меня было в «Монгол Шуудане». В «Секторе» чуть проще, потому что за спиной стояла достаточно серьезная структура в виде Gala. То есть мои идеи помогал осуществлять большой отдел маркетинга, который работал по западным стандартам. Мы могли «выловить» любые ж/д– или авиабилеты в силу работы с тогда уже существующими профессиональными транспортными агентствами. А по поводу сложностей работы вот что важно знать: при всем раздолбайском имидже, стебных песнях и хулиганских выходках музыканты в «Секторе Газа» были более чем организованные. Ребята никуда не опаздывали, уважали общее дело и друг друга. Если и случались курьезы, то не по злому умыслу. Вот пример. Приехали мы как-то с Хоем на телеканал «Российские университеты». И на нем Гриша Шестаков, который являлся еще и руководителем всеми любимой «Программы “А”», придумал проект – один известный музыкант берет интервью у другого известного музыканта. Это был 1996 год, передача называлась «Муззон». И вот Юра был на нее приглашен, а я пришел на Шаболовку, 37, вместе с ним. Ведущим оказался лидер группы «Ногу свело!» Макс Покровский, который тогда уже был серьезной «звездой». Прямо на входе, у милицейского поста, Юра понимает, что забыл паспорт. А мы опаздываем… эфир-то прямой! Прибежал начальник режима, в общем, мы кое-как попали внутрь. Юра входит в студию, садится на стул. А он же плохо знал «новых героев», как-то не интересовался. И, ясное дело, Покровского он не признал. И вот они ведут дружеский диалог. Вдруг где-то в середине программы Хой обращается к Максу: «Прости, я забыл, как тебя зовут?» Покровский сразу напрягся, стал недовольным. Как это?! Его не знают?! А Юре вообще по барабану было.

Хой погружается в высокое искусство

– В силу Юриного образа жизни ему не хватало времени на музеи и театры, хотя он ко всему этому тяготел. Но иногда мы все же выбирались вместе на какие-то выставки, концерты. Я живу относительно недалеко от ЦДХ, а там в то время была еще и концертная площадка, на ней играли достаточно сложные группы типа «Нюанса» – арт-рок, авангард, все в этом духе. Так что мы с Юрой ходили и на выставки, и на концерты. На изобразительное искусство он реагировал так же, как вообще на все. Он не пытался изобразить какое-то восхищение и если чего-то не понимал или ему не нравилось увиденное, реакции были вполне конкретны и естественны: да – да, нет – нет. В общем, вникал он во многие вещи, но принимал далеко не все. Самое интересное, даже в тот период он продолжал активно интересоваться российским андеграундным панком. У меня дома была целая коллекция кассет редких, фактически неизвестных групп – я уже говорил об этом ранее. И, приходя ко мне в гости, Юра частенько говорил: «Поставь-ка мне что-нибудь новенькое из этих ребят. Или, наоборот, старенькое. Мне просто интересно, о чем они поют». Он напитывался образами, для него это было важно.

Ни свой ни чужой, кассетный герой

– Девяностые годы в плане телевидения и радио были достаточно свободными. Тогда соревновались именно творческие продукты. И если ты приносил хорошую песню малоизвестного или совсем неизвестного исполнителя, ее могли взять просто потому, что она потенциально интересна. Это сейчас мотивация для постановки в эфир того или иного исполнителя должна быть настолько железобетонная, что ее у многих просто нет. «Сектор Газа» – тогда уже группа с именем – со скандальным, неоднозначным, но знали ее все. Естественно, телевизионщики «Газ» знали, но относились все по-разному. Те, кто еще сохранил советскую генетическую память, не хотели ставить Юру в эфир по простой причине – как бы не прилетело от начальства, да и вообще зачем оно надо. Люди более свободные, но при этом эстеты, считали, что это совковая группа – именно в отрицательной коннотации. Возможно, если б все шло на каком-то западном понимании процесса, они бы охотнее брали «Сектор» в эфир. Например, Миша Козырев, который работал сначала на радио «Максимум», а позже на «Нашем радио», на дух не переносил «Сектор Газа» и «Гражданскую оборону». О постановке песен этих групп в эфир не могло быть и речи. Он считал, что это просто верх пошлости. Хотя справедливости ради надо сказать, что когда Юры не стало, «Наше радио» все же взяло в ротацию одну песню «Сектора» – «Тачки». Вообще, большой нужды в телевидении и радио у «Сектора Газа» по большому счету не было. Юра, как настоящий «кассетный герой», которого знали и слушали по всей стране без единого медиаресурса, кроме радио «Сарафан-FM», и так собирал полные залы в любой точке. А уж в последние годы мы стали нужны им гораздо больше, чем они нам. Пришли времена, когда не замечать такое явление, как «Сектор Газа» – это значило делать плохо свою