Беременна от миллиардера - Айрин Лакс

— Отпусти немедленно! — колочу кулаками по его широкой стене, пытаясь процарапать даже через пиджак и рубашку.

Но не выходит. Егор мгновенно добирается до просторной ванной и заталкивает меня в душевую кабину, включая на полную мощность режим тропического ливня.

Тёплая вода бьёт мощным потоком. Ещё пять минут назад мои волосы напоминали шёлк, струящийся по плечам. Сейчас пряди облепили лицо, а вода стекает, унося следы великолепной работы визажиста. Платье липнет, словно вторая кожа.

— Тише, Кирана… Тише…

Голос Егора едва слышен из-за шумы воды. Сначала я всё ещё бьюсь в его сильных руках, но потом успокаиваюсь и замолкаю. Просто обмякаю, едва держась на ногах. Только ощущаю, как напор воды ослабевает, а пальцы Егора воюют с моей мокрой одеждой. Он раздевает меня, напористо, но бережно. Я едва ли понимаю, что остаюсь перед ним в одном белье, которое и без того полупрозрачное, а в мокром виде не скрывает ничего.

Егор умывает меня сам, потом закутывает в просторный мужской халат и прячет волосы в полотенце, сворачивая на моей голове тюрбан. Снова подхватывает меня на руки и выносит в спальню. За Егором тянется длинный мокрый след, но Орлов не обращает на это никакого внимания. Он опускает меня на кровать и гладит по щеке.

— Отдохни…

Меня немного пробирает дрожью.

— Принести тебе чего-нибудь, чтобы согреться?

Лицо Егора зависает над моим. Губы застывают в паре сантиметров от моих. Истерика просто выжала из меня все силы. Сейчас мне больше всего хочется почувствовать себя если не любимой, то хотя бы желанной.

— Принеси, — прошу и добавляю, едва отдавая себе отчёт в том, что говорю. — Себя.

В тёмном взгляде Егора закручивается воронка яростного и стремительного желания.

— Я очень сильно этого хочу, — охрипшим голосом отзывается он. — Но ты кажешься слегка не в себе. Потом обвинишь меня в сексуальном домогательстве…

— Потом я обвиню тебя в том, что ты упустил шанс, когда я давала его тебе, — выдыхаю, притягивая мужчину к себе за затылок.

Судорожный вздох со стоном. С таким звуком смыкаются наши губы. Непонятно, с чьей стороны выдох получается жарче. Кажется, температура плавления наших тел примерно одинакова. Даже мокрая одежда уже не причиняет дискомфорт и словно высыхает на теле.

Мой язык проталкивается в услужливо распахнутый ротик девушки. Вырисовываю им волнительные восьмёрки, вылизывая и пронизывая так глубоко, как только возможно. Вес моего тела обрушивается на Кирану сверху. Хочется быть ближе и чувствовать её каждой клеточкой тела. Не просто трение, а вот так — целиком. Во всю длину, кожа к коже.

Я запускаю руки под халат и стягиваю с Кираны бельё. Её тело сейчас горячее, чем до этого. Причина мне известна. Её тоже заводит наше противостояние и близость. Отбрасываю в сторону клочок ткани и торопливо распутываю узел на поясе халата, который сам же завязал. Откидываю полы в стороны.

— Ммм… — довольно произносит она, когда мои ладони очерчивают контуры её желанного тела. Она плавится от ласки, умоляя дать ей больше, чем есть сейчас. Внезапно Кирана отталкивает меня в грудь кулачком.

— Ты мокрый. Заливаешь меня и постель.

Я с трудом отрываюсь от её губ. Тело потряхивает от выстрелов желания и уколов вожделения, пьянящих невероятно сильно. Жадным взглядом пожираю влажные, распахнутые губы.

— Мне уйти? — голос севший и хриплый, царапает нутро сильным желанием.

Кирана выставляет локти назад и приподнимается, трётся нарочно, словно кошка, вызывая умопомрачение.

— Сам как думаешь?

Её колено словно невзначай касается моего бедра и скользит выше.

— Значит, остаться.

Через мгновение я остервенело стягиваю с себя одежду. Она шлёпается на пол с громким чавкающим звуком. Из кармана брюк вываливает телефон, туда же летит модный хронометр. Я обнажаюсь настолько, насколько это возможно, не желая носить на теле ни единого признака из роскошного мира власть имущих. В этот момент становится неважным все атрибуты, статусы и количество нулей на моём банковском счете. Ничего из этого не даст мне потрясающего чувства единения и сплава счастья. Целиком.

Я снова приникаю к Киране всем телом. Слышу её судорожный и немного потрясённый вздох, когда она чувствует моё желание, недвусмысленно упирающееся в низ мягкого живота.

— Егор Михайлович на старте? — спрашивает Кирана с лёгким придыханием.

Её пальцы гуляют по моим плечам и спускаются на грудь. Она не отводит взгляда. Жадно рассматривает меня. Всего. И под её взглядом мне хочется раздеться ещё больше. Хотя на мне и так ни клочка одежды. Но желание обнажиться, стать самим собой невероятно сильно.

— Желания Егора Михайловича-младшего целиком и полностью совпадают с моими.

— У него есть имя?

Чертовка соблазнительно приподнимает бёдра, едва касаясь меня, и снова опускается на кровать. Тянет меня за волосы, прижимаясь к губам.

— Он такой нерешительный?

Я подхватываю её за бедро и отвожу в сторону.

— Готовлю тебя морально к тому, что после этой ночи ты навсегда останешься моей! — говорю и прекращаю прелюдию короткими жадными толчками. — Нав-сег-да.

Каждым слогом словно ставлю точку. Воздуха почти сразу же становится катастрофически мало. Быстрый темп сжигает свободные частички кислорода у самых губ. Я дышу часто и поверхностно, как загнанная борзая, но не могу остановиться. Темп возрастает.

Кирана обхватывает меня и держит так, что если бы я захотел отстраниться — а я этого не хочу — у меня бы всё равно ничего не вышло. Она держит меня крепко, как призёр Олимпиады — золотую медаль. И в этот момент я ощущаю себя чем-то большим.

Чувствую себя важным, нужным и просто любимым. Без условий и срока давности. Без бирки с ценной и гарантийной расписки, что это продлится вечно.

Нет ничего. Никаких вчера и завтра. Есть только сейчас. И это сейчас — превосходное, самое лучшее, что случалось со мной за всю мою жизнь.

— Его-о-о-ор! — задыхаясь, просит Кира. — Я больше не могу…

— Да? — спрашиваю.

Кажется, мир начинает расползаться на составные частички, когда она подтверждает мои чувства коротким и жарким:

— Да!

Обоюдный миг экстаза. Жадный. Жаркий. Поглощающий. Это прекрасно.

Мы замедляемся, движемся в плавном синхроне, как фигуристы в парном катании на льду. Не можем оторваться. Цепляемся пальцами, губами, поплывшим и замутнённым взглядом.

Потом падаю на кровать рядом с ней, притягивая в объятия. Вожу губами по нежной шее, покрытой влажной испариной. Запах её тела будоражит меня. Нежный, сладкий, проникающий в лёгкие мощным потоком. Заставляющий чувствовать себя так, словно у меня за спиной распахиваются сильные крылья.