Шоу для богатых - Фридрих Незнанский

— В море дерьма, — тут же уточнила Вероника. — Причем, разглядывать это хорошее надо в такой телескоп, из которого можно новую галактику открыть.

«Эко тебя приперло, девушка» — невольно подумала Ирина Генриховна, однако вслух сказала:

— И опять же ты неправа, говорю на правах старшей подруги. А то, что у тебя все еще впереди…

— Только надейся и жди! — каким-то злым, раскатистым смешком рассмеялась Вероника, и снова Ирина Генриховна не могла не подметить нервозность в ее поведении.

«С чего бы это? — подумала она, не очень-то веря в простое „навеяло“, которым, словно корова хвостом, отмахнулась Вероника. — Всплыло нечто такое, что все-таки выбило ее из седла?»

То, что это ее состояние как-то связано с Артуром Чижовым, в этом Ирина Генриховна даже не сомневалась.

Надо было как-то расшевелить бабенку, заставить ее говорить, и она пошла на чисто женскую уловку.

— Вчера, уже к ночи ближе, звонил мой гоблин, просил встретиться.

— Зачем? — оторвавшись глазами от коньячного бокала, спрос Вероника.

— Говорил, что дураком был. Поговорить, мол, надо.

Вероника молчала, видимо думая о своем, и Ирина Генриховна добавила, как бы сама про себя:

— Лишку, наверное, в кабаке хватил, все твердил, что жить без меня не может.

Она произнесла вслух те самые слова, которые мечтала услышать от своего Турецкого, и замолчала, внутренне сжавшись.

Молчала и Вероника. Затем произнесла с откровенной тоской в голосе:

— Счастливая!

— С чего бы это? С того, что он пьяный решил мне позвонить?

— Ну и что с того, что пьяный? — вскинулась Вероника. — Как говорится, что у трезвого на уме…

Она все еще любила своего Чижова, и даже несмотря на всю свою браваду, не могла этого скрыть. Хотя и догадывалась, видимо, что его чувства к ней, как к жене и женщине, уже давно перешагнули ту самую грань, которая отделяет откровенную неприязнь от ненависти и им уже никогда не быть вместе.

Парадокс? Возможно. Но Ирина Генриховна не была бы психологом, если бы не наблюдала очевидного. Она пригубила бокал коньяка и как можно спокойнее спросила:

— Случилось что?

Вероника махнула рукой. Мол, ничего страшного. Однако ей надо было высказаться, выплеснуть кому-то наболевшее, и она с почти животной тоской в голосе произнесла:

— Понимаешь, вчера позвонила одна сучка, жена нашего общего знакомого, которого Артур в свое время к себе на фирму взял, из нищеты вытащил, ну и… Спросила, как живется, когда тебя уже не давит супружеский гнет, а еще сказала, что и сама, мол, подумывает о том, не пора бы послать своего благоверного на три буквы. Мол, осточертел до чертиков, а ей еще и в свое удовольствие пожить хочется.

Она замолчала, и ее лицо вдруг исказила гримаса внутренней боли.

— Я попыталась было что-то ей возразить, сказала даже, что ее Паша все еще ее любит, и вот тут-то…

Видимо ей было трудно произнести то, что она услышала от жены их общего знакомого, ее голос стал глухим.

— Короче, эта змея рассмеялась в трубку на мое «любит», заявив при этом, что вся любовь этих козлов только на словах, а если говорить честно, то они лютой ненавистью ненавидят своих жен, только и думают о том, чтоб свалить на сторону.

— Всего-то? — удивилась Ирина Генриховна.

— Если бы, — кривой, вымученной ухмылкой усмехнулась Вероника. — Я молчала, а эту курву словно поносом кровавым понесло. В общем, выдала мне полное отпущение грехов.

— Каких еще грехов?

— Это я так, к слову, а на самом деле… Короче говоря, выложила мне то, о чем я и сама догадывалась.

— Проститутки?

— Да нет, все гораздо проще и в то же время сложнее. Мой Чижов уже давно являлся членом какого-то закрытого клуба в Измайлово, где мужики не только мышцы качают, но и наслаждаются боями без правил в ресторане. Так вот эта курва подкинула мне мыслишку, что он туда ходит не для того, чтобы стрессовое состояние снять, — а чтобы как можно позже домой придти, и в то же время не быть уличенным в откровенном блядстве.

— А ты? — уже чисто автоматически произнесла Ирина Генриховна, думая о том, что подобных совпадений не бывает.

Измайлово. Закрытый клуб для мужиков, где откровенным мордобоем можно и нервишки свои пощекотать, и сбросить стрессовое состояние. Ресторан с рингом посреди зала. И там же, в Измайлове, был убит Стас Крупенин. М-да, подобных совпадений не бывает.

— А что, я? — На лице Вероники застыла язвительная усмешка. — Не знаю, чем мой Чижов мог приглянуться этой девчонке, но я. Поверишь, никогда не думала, что и мне сподобится выйти замуж за великовозрастного дебила, который может наслаждаться в кабаке мордобоем, видимо представляя, что он сам в этот момент метелит свою жену.

— Слушай, подруга! — неожиданно встрепенулась Вероника и в ее глазах сверкнули какие-то бесенки. — А чего это мы о них да о них, козлах? Или, может, не мы их, а они нас на паперти подобрали? Может, еще по граммулечке закажем?

Ирина Генриховна отрицательно качнула головой.

— Уволь!

— Чего так? — искренне удивилась Вероника. — От нас даже попахивать не будет.

— Попахивать, может, и не будет, — хмыкнула Ирина Генриховна, — но когда я выпью… Короче говоря, на мужиков тянет когда подопью малость. Так что боюсь, как бы под «Мерседес» шестисотый или под джип какой-нибудь не въехать. А он, как тебе известно, железный. И не.

— Короче говоря, не любит, а давит, — рассмеялась Вероника.

— Вот и я о том же говорю. Хотя, как говаривала одна моя подруга, как по нынешним временам мужики любят, так лучше бы уж иномарка задавила. Так что, давай-ка еще по одному соку и по домам…

Возвращаясь в «Глорию», Ирина Генриховна снова думала о своем Александре Борисовиче, хотя ее голова и была забита довольно любопытной информацией по Артуру Чижову, которая требовала осмысления и хоть какой-то систематизации. Она вспомнила сильные руки своего Турецкого и почему-то думала, что, пожалуй, не все мужья полное дерьмо, как это преподносят особо крикливые бабенки. В какой-то момент даже почувствовала теплоту его обнаженной груди, и.

Послышался душераздирающий скрежет тормозов темно-синего джипа, в боковину которого она едва не въехала передним бампером, и уже до самой «Глории» она старалась не думать ни о чем, кроме как о дороге да еще о светофорах.

Оперативное совещание, на котором Ирина Ген-риховна подвела итог своих посещений фитнес-клу-ба, разбило оперативный состав «Глории» на два лагеря, где одни настаивали на том, чтобы передать дело по факту убийства Стаса Крупенина, а другие пытались доказать, что подобный поворот в расследовании ни к чему хорошему не приведет, и надо доводить это дело самим. В аргументах спорящих была своя доля правды, и как бы отстранившийся от них Голованов пытался вычленить наиболее приемлемое решение.