Величайшие врачеватели России. Летопись исторических медицинских открытий - Александр Бушков

Вот только статистика успехов и неудач получалась весьма печальной…

Из десяти трансфузий, сделанных Бланделлом в 1825–1830 годах, удачными оказались только пять, ровно половина. Остальные пациенты умерли. В 1869 году кто-то из медиков подсчитал: за пятьдесят лет, с 1819-го, было сделано пятьдесят переливаний крови, но умерло 16 пациентов, то есть почти каждый третий. Другой исследователь в 1873 году изучил результаты двухсот переливаний, из которых 76, едва ли не каждый второй пациент, погибли. То же самое происходило и в России: огромный процент осложнений и смертельных случаев.

Никто ничего не понимал. Ясно было, что здесь какая-то очередная загадка, но все выдвигавшиеся версии откровенно «не работали»… Врачи стали отказываться от переливания крови, превращавшегося в самую настоящую лотерею со смертью…

И только в 1901 году австрийский врач Ландштейнер разгадал загадку. После долгих экспериментов он установил то, что сегодня кажется известным даже прилежному школьнику: у разных людей имеются разные группы крови (кстати, человек – единственное живое существо на земле, обладающее разными группами крови).

Ландштейнер, правда, определил только три, но вскоре чешский медик Янский обнаружил и четвертую. Теперь стало точно известно: не все группы крови совместимы меж собой, переливание несовместимой как раз и вызывает смерть.

Все очень просто: первую группу крови можно переливать обладателям всех остальных трех.

Вторую группу – только людям с первой и второй.

Третью – только людям с первой и третьей.

А вот человеку с четвертой группой можно переливать кровь всех трех остальных групп.

Казалось бы, загадка решена и открыты все пути для успешных операций. Но так уж как-то вышло, что врачи еще несколько лет попросту не обращали внимания на опубликованные работы Ландштейнера. Зато их очень быстро оценили судебно-медицинские эксперты, поняв, что появилась возможность сравнивать кровь убитого с кровью, найденной на одежде подозреваемого. И если они окажутся принадлежащими к разным группам, подозреваемый невиновен.

И только позже врачи, извините за вульгарность, раскачались. Но и тогда порой случались неприглядные случаи… В 1913 году от злокачественного малокровия умирала известная певица Вяльцева. Консилиум крупнейших петербургских врачей предложил применить новый тогда метод: переливание крови.

К тому времени в России давно сформировалась своя школа медиков, успешно переливавших кровь. Однако по каким-то причинам было решено пригласить европейское светило в этой области, доктора Эндерлена.

Эндерлен провел переливание по всем правилам. Однако через две недели Вяльцева все же умерла. Как считают позднейшие исследователи, случившиеся после трансфузии осложнения ни при чем: в те времена еще не знали, что анемию (то самое злокачественное малокровие) бесполезно лечить переливанием крови – оно попросту не помогает. Другое дело, что авторитет с европейским именем оказался, такое впечатление, форменным невеждой. Представления не имел, какую кровь вливает – совместимой группы или несовместимой. До операции он попросту не проверил группы крови ни донора, ни пациентки, хотя уже самое малое четыре года в Европе широко публиковались работы о необходимости переливать только совместимую кровь…

А закончить главу безусловно следует рассказом об очень интересном человеке, не то чтобы вычеркнутом из истории медицины, но сплошь и рядом просто-напросто не упоминавшемся. Очень часто, когда в научно-популярных книгах по медицине рассказывается о переливании крови, наблюдается странный скачок, некий «провал» – от работ 1919 года перескакивают сразу к медикам 30-х, так что и не определишь, что было между…

А дело все в том, что в это время работал, в том числе и над переливанием крови, человек весьма незаурядный: Александр Александрович Богданов (псевдоним А. А. Малиновского). Общественный деятель, философ, публицист, ученый-медик, писатель. Родился он в 1873 году, окончил медицинский факультет Харьковского университета – но, подобно многим тогдашним молодым людям, со всем пылом бросился на «борьбу с самодержавием», став профессиональным революционером. Поначалу его биография была как нельзя более «правильной» – в 1896 году вступил в социал-демократическую партию, после ее раскола в 1903 году примкнул к большевикам, был даже избран членом ЦК РСДРП, несколько раз арестовывался. Одно время был близок к Ленину, но потом разошелся с ним по достаточно серьезным политическим и философским вопросам. Стал последователем австрийского философа и физика Эрнста Маха…

Честно говоря, Маха я в жизни не открывал и не знаю, что в его трудах было такого уж жуткого, но большевики, и особенно Ленин, возненавидели его лютой ненавистью, и слово «махист» стало у них прямо-таки ругательной кличкой. Взгляды Маха форменным образом громил Ленин в книге «Материализм и эмпириокритицизм», заодно изрядно проехавшись по его последователям, в том числе и по бывшему доброму другу Богданову. Долгие десятилетия Мах фигурировал в советских энциклопедиях и прочих трудах как «реакционер», «фальсификатор новых данных естествознания» и «идеалист» (последнее тоже считалось чуть ли не ругательством). Как же еще было благонамеренным советским идеологам писать об ученом, чьи взгляды громил и критиковал сам Ленин?!

Самое интересное, что после Октябрьской революции Богданов, оставшийся в Советской России, абсолютно никаким репрессиям не подвергся, с советской властью у него не было даже мелких неприятностей. Он даже (похоже, искренне и со всем пылом) стал одним из теоретиков Пролеткульта (довольно корявой организации, провозглашавшей некий «особый путь» развития «пролетарской культуры»). Ничем особенным она себя не проявила, выдвинула несколько завиральных теорий, за что была довольно справедливо и не раз критикована, в середине 20-х передана под управление профсоюзов, а в 1932 году как-то тихо и незаметно скончалась естественной смертью.

Но еще раньше Богданов с ней бесповоротно порвал и в 1920 году полностью переключился на научную работу, став директором первого в мире института переливания крови. И погиб в 1928 году, производя на себе самом очередной опыт по трансфузии.

С тех пор и началась «полоса умолчания». Не то что о несомненных заслугах Богданова перед медициной, но и о нем самом попросту старались не упоминать – очень уж неправильная биография, сам Ленин жестоко критиковал…

Бешенство было известно людям с незапамятных времен и с тех самых пор вызывало ужас, как ни одна заразная болезнь. Даже «черная смерть», чума, в XIV веке выкосившая, по подсчетам, от четверти до трети населения Европы и России, казалась не столь жуткой: хватало и выздоровевших, и не заболевших вовсе.

Меж тем смертность от бешенства до конца XIX века была стопроцентной. Заранее было известно, что спасти заразившегося бешенством не удастся и он непременно умрет в страшных муках…

К превеликому счастью для человечества, вирус бешенства (а оно передается именно вирусом) не распространялся воздушно-капельным путем, и им нельзя было заразиться, общаясь с больным. Иначе, пожалуй, человечество давным-давно могло исчезнуть с лица земли… Заразиться человек может исключительно при укусе бешеного животного, когда в рану попадает содержащая вирусы слюна, и никак иначе. Ну, а животное, в свою очередь, может оказаться укушенным другим, бешеным. С этой точки зрения роман ужасов Стивена Кинга «Куджо» предельно реалистичен – добродушного сенбернара укусила страдавшая бешенством летучая мышь, он взбесился и загрыз несколько человек. Именно так бешенство и распространяется.