Ложь во благо, или О чем все молчат - Диана Чемберлен

– Которое окно? – в нетерпении спросила я.

– По-моему, вот это будет в самый раз. – Миссис Форрестер указала на дальнее окно кухни. – Посмотрим, может, мы проветрим эту комнату, пока ваша бабушка стряпает.

– Она не стряпает, а консервирует, – поправила ее Мэри Элла.

– Да? – Миссис Форрестер стало интересно. – Сама я никогда не занималась консервированием. Очень хочу посмотреть, как это делается.

Нонни взглянула на нее, как на последнюю дуру.

– Да уж, увлекательное дело, другого такого нет! – сказала она.

– Вы не возражаете, если я попробую его установить? – спросила миссис Форрестер Нонни, указывая на вентилятор. – Только придется вынуть сетку.

Сетка в окне была старая и дырявая, толку от нее все равно почти не было.

– Делайте, что хотите, – отмахнулась Нонни.

– Вам помочь? – вызвалась я.

– Ступай наружу. Твоя задача – не дать ему вывалиться, пока я буду вставлять его в окно, – распорядилась она.

Я выбежала во двор и стала поддерживать вентилятор, пока она расправляла его лопасти. Когда я вернулась, она уже вставляла штепсель в розетку.

– Все готовы? – спросила она, поднося палец к кнопке.

– Все! – крикнула Мэри Элла. Я видела, как она радуется. – Малыш Уильям! – позвала она. – Иди смотреть!

Миссис Форрестер повернула тумблер, и дунувший в комнату ветерок сразу изменил все как по волшебству. Нонни засмеялась, Мэри Элла заулыбалась, малыш Уильям прибежал на шум. Глядя на миссис Форрестер, пробовавшую разные режимы работы вентилятора, я почувствовала, какой она добрый и теплый человек. Не помню, когда в последний раз испытывала то, что в этот момент, но что это такое, я знала: НАДЕЖДА. Она была настолько неравнодушной, что приволокла нам вентилятор. Миссис Веркмен ни разу не сделала ничего похожего за все годы нашего знакомства. Миссис Форрестер умела постараться ради хороших перемен. С того нашего с ней разговора я не переставала вести с ней мысленную беседу, делиться с ней всеми моими мыслями. Будь моя воля, я бы обращалась к ней каждую минуту. Мне столько всего надо было ей рассказать – но только не про Генри Аллена. Про нас с ним я никому не сказала бы ни единого словечка.

– Ну, как вам? – спросила она, подставляя лицо под ветерок.

– Мэри Элла! – гаркнула Нонни. – Ты его загородила, никому вдохнуть не даешь!

И верно, Мэри Элла стояла перед вентилятором, растопырив руки и откинув голову, ее волосы вовсю развевались. Иногда она бывала не похожа на нормальную девушку.

Я потянула ее за руку, заставив отодвинуться.

– Здорово! – сказала я миссис Форрестер.

У меня на ноге повис малыш Уильям.

– Надо будет следить, чтобы Уильям не сунул туда пальчик, – посоветовала миссис Форрестер с испуганным видом.

– Он не такой глупышка, – возразила Нонни, вставшая лицом к вентилятору. Было видно, как у нее на лице высыхает пот.

– Как его раздражение? – Миссис Форрестер нагнулась и приподняла край рубашонки малыша Уильяма.

– Почти прошло, – сказала Нонни.

– Да, стало гораздо лучше, – согласилась миссис Форрестер. Выпрямившись, она посмотрела на свои ладони. На них осталось машинное масло от вентилятора. – Можно вымыть руки?

– Конечно, – сказала Нонни, и миссис Форрестер шагнула к раковине. Там она долго смотрела на рукомойник, прежде чем взяться за рычаг. Это ничего не дало.

– Сначала насос накачает воду, – объяснила я и указала на кружку с водой, которую мы всегда держали на подоконнике.

У нее был вид маленькой девочки, которой попалась непонятная игрушка.

– Извините! – сказала она со смехом. – Я не знаю, как это работает.

– Никогда не качали насос? – спросила Нонни с таким видом, словно перед ней безнадежная дурочка.

– Вот так. – Я взяла чашку и залила воду в насос. – Теперь заработает. Только не забудьте налить воду в кружку для следующего раза.

Она стала оттирать масляные пятна с ладоней куском мыла, подставляя под рукомойник сначала одну руку, потом другую.

– Это мой первый опыт, – призналась она со смущенным смехом.

– Знаете, что у меня есть? – не выдержала я. – Транзистор! – И я побежала за своей драгоценностью.

– Украла, наверное, – донесся до моего слуха голос Мэри Эллы. Она повторяла это с тех пор, как я принесла транзистор домой. Они с Нонни не поверили, что я его нашла: мол, кто-то из поденщиков обронил его в поле.

Вернувшись на кухню, я посмотрела на миссис Форрестер.

– Вот что я нашла!

Она кивнула – вроде бы поверила. Я включила транзистор и поставила его на стол.

– Обожаю эту песню! – Передавали «Клоуна Кэти», жаль уже самый конец. Потом ведущий сообщил, что следующим номером будет «Твист» Чабби Чекера.

– Знаешь эту песенку? – спросила меня миссис Форрестер. – «Твист»?

– Нет, мэм, – ответила я, хотя разок слышала ее по приемнику Генри Аллена.

– Это новый танец, – сказала миссис Форрестер, когда заиграла музыка.

– Расовая музыка! – Нонни покачала головой. Для нее любая песня была расовой, если в ней не звучало слово «Иисус».

Не обращая на нее внимания, миссис Форрестер смешно задвигалась, задрыгала ногами, замахала руками.

– Вот как танцуют твист, – сказала она. – Вы так умеете?

Мэри Элла прыснула и зажала себе ладонью рот.

– Разве это танец? – спросила она, прижавшись к стене и наблюдая за танцующей твист миссис Форрестер.

– Именно что танец, – сказала та. – Хотите попробовать?

– Стыдобища какая! – проворчала Нонни, тоже давясь от смеха.

Я попробовала двигать бедрами и руками так, как делала миссис Форрестер, и вскоре твист исполняли уже мы все, даже малыш Уильям, у которого получалось, прямо скажем, совсем неважно. Даже Нонни! Мы плясали на кухне, сначала улыбаясь, потом покатываясь со смеху. Когда заиграла следующая песня, миссис Форрестер схватила Нонни за руки и стала учить ее другому танцу. Тут Нонни покраснела, как будто ей стало стыдно танцевать. Выпустив руки миссис Форрестер, она сказала: «Опять эта ваша расовая музыка!» – и вернулась к кастрюле на плите. Тогда миссис Форрестер взяла за руки малыша Уильяма, и мы закружились по кухне вчетвером.

– На самом деле эта музыка называется «пляжной», – сказала миссис Форрестер. – Ее играют на берегу моря.

– Я никогда не была на пляже, – сказала я.

– Правда? – удивилась она. – И океана никогда не видела?

– Никогда.

– Я тоже, – сказала Мэри Элла.

– А вы видели пляж, миссис Харт? – обратилась миссис Форрестер к Нонни.