Нечем дышать - Эми Маккаллох

Снова подняв ногу, вбила «кошки» в ступеньку. Мышцы дрожали, легкие горели от напряжения. Одна попытка. У нее есть только одна попытка.

Ей очень хотелось сказать, что она достигла вершины горы.

Ей очень хотелось получить эксклюзивное интервью у Чарльза.

Все или ничего.

Это подстегивало, когда она подтягивала свое тело вверх, изо всех сил цепляясь за жумар и молясь о том, чтобы «кошки» не соскочили. Нога опять начала соскальзывать, однако Сесили все равно передвинула жумар. Впивалась ногтями в лед и молилась.

Этого оказалось достаточно. Ей удалось передвинуть другую ногу, прежде чем опорная соскользнула. Она замерла на мгновение, тяжело дыша. У нее получилось.

На празднование победы потратила всего секунду, так как внизу люди ждали, когда она двинется дальше.

Через несколько шагов Сесили добралась до верха.

Она прошла испытание.

26

Наверху ее встретила кучка таких же измотанных альпинистов. Была там и Ирина. Развалившись на снегу, она жевала батончик мюсли. Поймала взгляд Сесили и подняла вверх руку с растопыренными пальцами. Сесили так устала, что хлопок по ладони Ирины отнял последние силы. Она повалилась на колени, а потом на задницу.

Немного придя в себя, сняла рюкзак и достала свою еду.

— Крутое испытание, — сказала Ирина, видя, что Сесили способна вести разговор. — Круче, чем на других горах. Молодец.

— Приятно это сознавать… Я думала, что выставляю себя полной лохушкой.

Ирина расхохоталась.

— Нет-нет. Это действительно очень сложно. У шерпов есть свое название для этой стены. Они называют ее «Место повешения».

Сесили поежилась.

— Я слышала, ее называют «Песочные часы».

— И это тоже. Как бы ее ни называли, меня в дрожь бросает при мысли, что придется все повторить через несколько дней. Не уверена, что смогу. В этом-то и проблема акклиматизации, правда? В необходимости ходить вверх и вниз по одному и тому же маршруту. Зная, как будет тяжело.

Сесили вытаращила глаза. Она не думала об этом в таком ключе. Что каждый раз, когда она будет подниматься на гору, ей придется штурмовать стену.

— Я способна только на одну ротацию, — сказала Ирина. — Наш план — завтра дойти до третьего лагеря. А ваш?

— Такой же.

— У вас же есть люди, которые поднимаются без кислорода?

— Кроме Чарльза? Только Элиз.

— Здорово. У меня никогда не получилось бы. Но приятно видеть, как женщина раздвигает границы.

— Если честно, то для меня жизнь с ней в одной палатке — это как альпинистский мастер-класс. И я жду не дождусь, когда приедет Чарльз, чтобы посмотреть, как он поднимается без веревок.

К ее удивлению, лицо Ирины сморщилось.

Сесили нахмурилась.

— На тебя не производит впечатления то, что делает Чарльз?

— Ах, нет… естественно, это впечатляет. Но здесь так много мужских эго… Конечно, было здорово подниматься на эти горы с веревками, с поддержкой шерпов, с кислородом, когда в этом участвовали только мужчины. Однако сейчас в альпинизм приходят женщины, и вдруг оказывается, что этого мало и нужно подниматься в «альпийском стиле», чтобы быть настоящим альпинистом. К черту их. Мы достойны быть здесь в не меньшей степени, чем они.

Сесили захлопала глазами.

— Мне нравится твоя точка зрения. — Слабо улыбнувшись, она чокнулась своей бутылкой с бутылкой Ирины и сделала большой глоток.

Откинув голову назад, заметила огромный серак, висевший над маршрутом. Зрелище было тревожным. Бесспорно, серак выглядел красиво — огромная ледяная скульптура, напоминающая танцующего на задних лапах медведя, одна лапа которого была поднята к небу. За медведем был еще один, который вызывал ассоциацию с загнутым кончиком ведьминой шляпы. Все это походило на фантазии, вызванные формой облаков, только вот эти глыбы льда могли падать без предупреждения.

Сесили вдруг охватило желание двигаться, но никто из команды — кроме Тенцинга — еще не взобрался на стену. Возможно, это было к лучшему. Ей не хотелось снова прийти последней.

— Думаю, пора двигаться дальше. До лагеря еще далеко, а я медлительная, как черепаха. Ты предупредишь их, что я ушла вперед?

— Конечно. Медленно, но верно, только так. И не позволяй, чтобы тебе капали на мозги и заставляли чувствовать себя так, будто тебе здесь не место.

Сесили кивком поблагодарила за совет и пошла прочь. Она двигалась в спокойном, ровном ритме, и хотя на пути встречались крутые стены, требовавшие жумара, они не могли сравниться с «Местом повешения» — по-другому ту стену называть отныне не получалось.

Второй лагерь появился гораздо быстрее, чем первый. Всего через четыре часа. Сесили ускорила шаг, приближаясь к небольшому скоплению желтых палаток. Она прибыла первой. Теперь можно смело отдыхать всю вторую половину дня.

Она помогла Тенцингу готовить обед, нагребая чистый снег в большой мешок, чтобы была вода для чая и готовки, и радуясь тому, что может быть полезной.

Еще она радовалась возможности полюбоваться видами. Просторы были бескрайними. Они поднялись над облаками, которые теперь, напоминая леденцово-белые ковры, скрывали землю. Вдали вздымались горные пики, и ей не верилось, что скоро она поднимется выше их. Масштабность того, что ей уже удалось достичь, вызывала благоговейный трепет. Неудивительно, что такие люди, как Джеймс, Бен и Чарльз, одержимы подобными испытаниями. Сесили чувствовала себя… неудержимой.

Во втором лагере палатки разных команд находились на большем расстоянии друг от друга, чем в первом. Лагерь «Горных восхождений Маннерса» стоял на длинном узком карнизе, ширины которого едва хватало на две палатки. Рядом располагались только русские.

Следующей в лагерь прибыла Ирина. Сесили бросилась ей навстречу, но у той едва хватило сил произнести «привет», добрести до палатки с эмблемой «Элиты Эльбруса» и исчезнуть внутри.

Сесили встревожил ее утомленный вид.

— Принести тебе чаю?

Из палатки донеслось какое-то бурчание, однако она не поняла, что это — «да» или «нет». Но все равно принесла горячую металлическую кружку, надеясь, что с Ириной все в порядке. Когда прибыл Андрей и проведал Ирину, она успокоилась.

Следующей появилась Элиз. Ее легко было узнать по яркой одежде. Позади нее шел Мингма.

— Есть горячая вода, можете пить чай, — сказала Сесили.

Элиз просияла.

— Спасибо, chérie![49] Я всегда буду ходить в горы только с тобой.

Из ее уст комплимент прозвучал как похвала. Они устроились неподалеку от палатки Тенцинга, пили чай и ели шоколад. Над их головами простиралось бескрайнее ярко-голубое небо. Они нежились в теплых лучах солнца, смеялись и болтали. Пока Сесили приходилось действовать на пределе своих возможностей, она не думала о свистуне, запрятав мысли о нем подальше. Они находились так высоко над землей, так далеко от всего этого, что ей казалось, будто ничто