Мятежница - Хизер Грэм

Но почему же она не написала ему об этом? Впрочем, Элайна и вовсе ему не писала. Он не получил от нее ни одной весточки. Йен даже не знал, получила ли она его письма!

В нем закипело негодование, но тут Элайна начала снова содрогаться от рыданий. Раздражение Йена как рукой сняло. Ему хотелось одного — успокоить ее! Джулиан тихо присвистнул.

— Вот тебе и сюрприз, братец! Будешь отцом! Поздравляю!

Боже, какую радость испытал бы Йен, если бы… Если бы это событие не совпало с другим… Страшным и горестным.

— Джулиан, — тихо обратился он к брату. — А страдания Элайны не скажутся на ребенке?

— Как знать.

— Дай ей что-нибудь успокаивающее.

— Сейчас.

Джулиан вышел и вернулся с коробочкой пилюль.

— Разведи две штуки, — сказал он Йену, — и дай жене выпить.

— Развести в воде?

— Лучше в бренди.

Йен подошел к буфету, взял бутылку бренди и, положив в стакан пилюли, тщательно размешал. Затем склонился над женой.

— Элайна…

Она повернула голову и отрешенно посмотрела на мужа.

— Выпей это.

Полными слез глазами Элайна посмотрела на стакан, потом — на Йена и отвернулась. Вздохнув, он взял ее за плечи и повернул к себе.

— Пей!

Она покачала головой. Йен поднес стакан к ее губам.

— Пожалуйста, выпей! Тебе станет легче. Он все же заставил Элайну принять лекарство. Вернув ему пустой стакан, она снова разрыдалась. Йен наклонился и поцеловал ее.

— Успокойся, Элайна. Не плачь! Это может причинить вред нашему малышу.

Она зарыдала еще отчаяннее, но через несколько минут немного успокоилась и посмотрела на Йена.

— Я… Я так и не сказала ему… Он был бы так рад! И вот только сегодня… Сегодня я собиралась сделать это… Но… Он уже никогда не войдет в этот дом! Он умер, так ничего и не узнав…

Йен прикусил нижнюю губу. Ему хотелось напомнить жене, что первым эту новость должен был узнать он, ее муж. А уж потом — отец. Но Йен сдержался и нежно провел ладонью по волосам жены.

— Теперь он уже все знает.

— Как?

— Ушедшие от нас в другой мир знают и видят все.

— Почему?

— Потому что есть Бог, Небо. Рай. Тедди прожил кристально чистую жизнь, и он сейчас в раю. Бог позволит ему узнать о рождении внука. А теперь иди переоденься. Ты лежишь в мокром платье. А в комнате прохладно.

Элайна поднялась и сняла мокрую одежду. Йен протянул ей ночную сорочку. Его взгляд скользнул по обнаженной фигуре жены и остановился на округлившемся животе.

— Сколько уже?

— Почти полсрока.

Они помолчали. Наконец Элайна подняла глаза на мужа.

— Йен…

— Да?

— Почему так случилось?

— Не знаю, Элайна.

— Но почему именно с моим отцом?

— Этого никто не знает.

— Индейцы его любили. Тедди всегда относился к ним с симпатией. Уважал за трудолюбие, открытость и честность.

— Да. И это делает ему честь.

— Боже, хоть бы там, на небе, он никогда не узнал того, что сказал мне как-то Питер О'Нил.

— И что же сказал этот мерзавец?

— Что ни один уважающий себя джентльмен никогда не женится на мне, потому что я — дочь простого ботаника и выросла в глуши.

— Питер О'Нил — злобный дурак. Если бы даже Тедди узнал об этих словах, он просто брезгливо бы сморщился. Кроме того, отец не подозревал о твоих отношениях с этим негодяем. Он был очень счастлив, когда ты вышла замуж за меня, поскольку понял, что теперь у его дочери есть верный защитник и близкий человек, преданно заботящийся о ней. Возможно, твое замужество пока не кажется тебе вполне счастливым, но Тедди всегда верил в твою светлую судьбу. Это должно тебя утешать.

Элайна склонила голову на грудь мужа.

— Отец всегда очень высоко ценил тебя! Внезапно она снова разрыдалась. Йен не мешал ей выплакаться и только время от времени молча поглаживал ладонью ее волосы. Когда же рыдания стихли, Элайна подняла голову, вытерла слезы и глубоко вздохнула.

— Хорошо, что те мерзавцы получили по заслугам!

Йен подумал, что стало бы с ней, узнай она о том, что Тедди погиб не от пули дезертира, а от случайного выстрела солдата федеральной армии. Но сообщить жене об этом он не решился.

Элайна снова заплакала, но уже тихо. Гладя жену по плечу. Йен утешал ее тем, что Тедди умер без мучений, умиротворенным…

Когда она заснула, Йен осторожно опустился на кровать рядом с ней, лег на спину и долго лежал с открытыми глазами, глядя в потолок.

Он размышлял о том, что солгал жене. Йен знал, что Тедди любил и уважал его. Молодого человека терзала мысль о том, что Элайна — южанка до мозга костей. Мятежная, независимая, гордая и требовательная. Привыкшая повелевать и поступать по-своему. Не способная к компромиссам.

Сознавая это. Йен все же надеялся, что так будет не всегда. Теперь Элайна — его жена. У них родится ребенок. Его ребенок. Это должно заставить Элайну взглянуть на жизнь другими глазами…

Веки Йена сомкнулись… Но заснуть он так и не смог…

Следующее утро стало для Элайны едва ли не самым тяжелым в жизни. Ее разбудили яркие лучи солнца. Она открыла глаза и потянулась. Ей показалось, что все происшедшее накануне — лишь ночной кошмар». Что сейчас она встанет, умоется, наденет легкое летнее платье и спустится в столовую. А за столом, как всегда, увидит Тедди, потягивающего кофе и просматривающего свежие газеты.

Но едва она осознала случившееся, душу ее охватила холодная безысходность. Элайна с ужасом подумала, что конца этим страданиям не предвидится. Ей захотелось снова заснуть и уже никогда не просыпаться…

Повернув голову, она увидела лежавшего рядом мужа и тут же закрыла глаза. Он явно думал, что Элайна спит, и не желал будить ее. Потому тихо поднялся, сел на край кровати и начал осторожно натягивать бриджи. Она видела из-под полуопущенных ресниц его сильную спину, мощные бицепсы предплечий, горделиво посаженную голову. Элайна невольно залюбовалась этим прекрасным, пышущим здоровьем мужским телом.

Но тут же опомнилась. Ведь ее постигло такое горе, что сердце разрывается на части! Откуда же такие мысли?

И вдруг Элайна ревниво подумала, что, возможно, за эти долгие четыре месяца не одна женщина восхищалась телом молодого Маккензи, гладила его волосы, пробегала кончиками пальцев по загорелой спине…

Услышав ее учащенное дыхание, Йен посмотрел на жену.

— Как ты себя чувствуешь?

— Ничего. Все в порядке… Боже, что это я говорю?! О каком порядке?! После всего, что случилось вчера… Где папа?