Финал - Стефани Гарбер

Телла отшатнулась, вдруг вспомнив слова Джекса:

«По крайней мере, он ударил ее ножом вместо того, чтобы испепелить – а ведь ему это вполне по силам… Умереть в огне было бы куда болезненнее».

– Похоже, я знаю, кто это сделал, – сказала Телла. – Здесь был Упавшая Звезда, искал Скарлетт.

Хулиан побледнел как мел.

– Малинка-то ему зачем понадобилась?

– Из-за нашей матери. Прежде чем убить ее, Упавшая Звезда сказал, что именно она заставила его вернуться в проклятую Колоду Судьбы. Должно быть, некогда он был свободен, а наша мама снова заключила его в тюрьму. Вероятно, ему недостаточно было просто убить ее, и теперь он охотится за ее дочерьми.

Что также объясняет, почему обыскали и уничтожили их комнаты в пансионе.

Телла надеялась, что ошибается. Она не могла потерять сестру так же, как потеряла мать. Но и представить, что подобное учинил кто-то еще, у нее тоже не получалось. Зачем бы кому-то совершать подобное? Николя ей никогда не нравился, но тот факт, что его явно замучили до смерти, наводил на мысль, что он не выдал ее сестру – или, по крайней мере, не сдался без боя.

Возможно, Скарлетт удалось сбежать. Все слуги, похоже, ускользнули и ее с собой прихватили. Или, быть может, она сумела спрятаться, и им теперь просто нужно ее найти.

Прежде чем отправиться на поиски, Хулиан попытался вытащить собаку из комнаты, однако животное не уходило; оно продолжало выть и охранять своего мертвого хозяина, пока Телла и Хулиан прочесывали каждый уничтоженный кусочек поместья в поисках Скарлетт.

– Малинка! – снова и снова звал Хулиан, и Телла могла бы поклясться, что в его глазах стоят готовые вот-вот пролиться слезы. – Малинка!

– Скарлетт! – в унисон с ним кричала Телла, повторяя имя сестры до тех пор, пока у нее не пересохло в горле. Ее зрение затуманилось, когда она методично обыскивала шкафы, подвалы и пыльные комнаты, забитые покрытыми тканью предметами мебели. К тому времени, когда они с Хулианом закончили поиски, ноги Теллы дрожали, она вся взмокла от пота, но не нашла никаких признаков присутствия Скарлетт.

Хулиан тоже был весь в поту: волосы прилипли ко лбу, а рубашка – к груди. Спотыкаясь, они побрели прочь от дома в пустые конюшни. Это было единственное место в поместье, где не пахло смертью.

Но Телле не хотелось там задерживаться, чтобы передохнуть. Она не собиралась ни устраиваться на сене и есть еду, которую Хулиан прихватил с кухни, ни высказывать вслух закрадывающиеся в душу ужасные подозрения, ни тем более сидеть в тишине, пока сбываются ее худшие опасения. Она уже потеряла мать и Легендо и никак не могла лишиться и сестры тоже.

Почувствовав, как сжимается грудь, на мгновение Телла пожалела, что рядом нет Джекса, чтобы унять боль.

Скарлетт

Скарлетт ожидала, что окружающий мир будет раскачиваться – и судно тоже, но все было тихо, за исключением ее собственного бунтующего желудка, который бурлил от тошнотворного беспокойства. Она приняла сидячее положение, отвлеченно отмечая мягкость кровати, и, открыв глаза, увидела кремово-золотые колонны, нежно-розовую обивку стен и ковры на полу.

Нигде ни следа фиолетового – любимого цвета ее отца, губернатора Драньи. И сам он пока не появился – Скарлетт даже не ощущала запаха его отвратительных духов. Все же чувствовала она себя далеко не в безопасности, когда встала с кровати в форме полумесяца, застеленной тонкими, как паутинка, розовыми простынями.

Пошатываясь на неуклюжих ногах, не вполне пришедшая в себя после того, чем ее одурманили, Скарлетт пробиралась между колоннами, увенчанными бестелесными головками маленьких херувимчиков с звериными глазами. Они казались одновременно прекрасными и неправильными, но все же не столь сильно тревожили воображение, как нарисованные на потолке фрески с изображениями людей, некоторые части тела которых были как у животных.

Над украшением комнаты явно трудился человек с извращенным чувством прекрасного.

У Скарлетт в очередной раз скрутило желудок, когда она подошла к высоким, от пола до потолка окнам и быстро отдернула занавеси.

Она не увидела ничего, кроме рядов бесконечных бело-золотых арок и аркад и не сумела определить, где находится, но с уверенностью могла сказать, что точно не на судне в доках или в океане. Все выглядело так, словно она перенеслась в прошлое, в те времена, когда руины Валенды еще не были руинами.

Отвернувшись от окна, Скарлетт побрела вперед, увязая ногами в густом ворсе ковра. Ей нужно отыскать дверь. Ключ Грёз по-прежнему лежал у нее в кармане, следовательно, все, что нужно сделать – найти замок. Но повсюду висели лишь розовые газовые занавеси, едва ли толще, чем прозрачные простыни на ее кровати.

Разрывая их безжалостной рукой, Скарлетт вбежала в гостиную, на потолке которой обнаружились новые фрески, а в центре, занимая чуть ли не половину комнаты, стояла позолоченная клетка. На противоположной стороне клетки была дверца, а внутри находилась молодая женщина в лавандовом платье. Она сидела на качелях, точно птичка на жердочке.

Скарлетт могла бы проскочить мимо нее. Голова плененной женщины была мягко склонена набок, а глаза закрыты, как будто она только что заснула. Если бы Скарлетт вела себя тихо, то даже не разбудила бы ее. Но нельзя же просто сбежать и оставить ее в заточении!

Скарлетт с опаской приблизилась.

Вокруг плененной молодой женщины не наблюдалось зловещей красочной ауры, но Скарлетт все же почувствовала себя неуверенно. В представшей ее глазам картине было что-то очень знакомое, но у нее из головы еще не выветрился дурман, поэтому она никак не могла понять, что именно ее так встревожило.

Сверкающий замок на золотой дверце клетки размером превосходил кулак Скарлетт. «Интересно, можно ли отпереть его Ключом Грёз?» — подумала она, протягивая руку к карману, но ее волшебное платье перекрыло ей доступ, прежде чем пальцы успели проникнуть внутрь. В тот же самый момент пленница вскинула голову и открыла настороженные лавандовые глаза – того же цвета, что и ее платье.

– Ну, что ты за добрая душа? – Ее голос был хриплым, как будто она давно не разговаривала. – Увы, тебе не по силам освободить меня, человечек. Только его истинная смерть позволит мне покинуть эту клетку.

– Однако я никогда не умру по-настоящему, – раздался еще чей-то голос, заставивший Скарлетт резко повернуться в ту сторону, откуда он донесся.

На мгновение ей показалось, что она видит ангела. Стоящий перед ней широкоплечий мужчина был одет во все белое и окружен искрами. Казалось, что воздух вокруг него вот-вот воспламенится.

Скарлетт могла бы поклясться, что по сравнению с ним позолоченная клетка словно потускнела. Смуглая кожа мужчины сияла, в густых каштановых волосах поблескивали золотые пряди, под стать его лучистым глазам. Он явно не был человеком.

– Здравствуй, Скарлетт. – Губы мужчины медленно изогнулись в улыбке, которая могла бы выйти вполне убедительной, если бы не его золотистые глаза: мерцающие в них искорки и морщины в уголках появлялись с секундным запозданием, как будто ему нужно было напоминать себе о необходимости подобной реакции. – Как же ты похожа на свою мать! Но Парадайз была безжалостной и ни за что не остановилась бы здесь, размышляя, следует ли освобождать Аниссу.