Странствие по дороге сновидений; Середина октября - смерти лучшая пора; Место, где убивают хороших мальчиков; Хризантема пока не расцвела; Старик в черном кимоно; Ниндзя: специальное задание - Леонид Михайлович Млечин

Рубщики леса приносили с собой рис, готовили его, а часть оставляли в сумках, подвешенных на деревьях. Японцы крали этот рис, но очень осторожно: взять рис означало раскрыть себя.

Обнаружив стоянку рубщиков леса, японцы старались выяснить, когда здесь были филиппинцы: если следы свежие, значит, вернутся нескоро — тогда можно взять рис и уходить. Если следы давние, значит, крестьяне могут появиться в любой момент. И тут следовало точно рассчитать: в состоянии ли японцы быстро уйти из этого района, или безопаснее поголодать и не трогать рис?

На острове жили примерно двенадцать тысяч человек, в основном крестьяне. Они сконцентрировались на северной части острова. На юге были только рыбаки.

Японцы курсировали между несколькими стоянками на южной части острова. Они старались не проводить на одном и том же месте больше пяти дней. Все зависело от возможности достать пищу: если они находили «хлебное местечко» и поблизости не было местных жителей, оставались подольше. Голод гнал в дорогу. Все свое имущество они носили с собой. На каждого приходилось примерно двадцать килограммов поклажи.

У Огава сохранились карандаш и бумага, но он старался ничего не записывать на бумагу, а все запоминать — рано или поздно советские разведчики найдут его и установят с ним связь. Да и когда японские войска вернутся, они тоже потребуют от Огава отчета: чем он тут занимался.

В первую очередь их будет интересовать аэродром, и Огава тщательно изучал этот район.

Ему не очень пригодилось то, чему учили в разведшколе. Он умел подслушивать телефонные переговоры, бесследно вскрывать и запечатывать письма, но здесь, в джунглях, значительно полезнее было умение развести костер без дыма.

Крестьянин Симидзу был лучше готов к этой жизни, чем профессиональный офицер разведки. Искусству выживания Огава учился у своего ефрейтора.

В поисках пропитания они охотились на коров. Японцам приходилось беречь патроны, поэтому корову следовало убить первым же выстрелом. Истратить два патрона на одну корову было признано непозволительной роскошью. Когда-нибудь им не хватит именно этого патрона.

Огава помнил, что сказал майор Моримура:

— Может быть, нам понадобится пять лет, чтобы вернуться. Но мы вернемся.

Возможно, советские разведчики подоспеют быстрее. Но в любом случае он должен держаться.

Добыв какую-нибудь еду, они ее прятали, и Огава выдавал каждому ежедневную порцию. Лейтенант приучил себя есть очень мало и не думать о еде. Подчиненным он выдавал такие же крохотные порции. Но всякий раз, когда доставал запасы, убеждался, что в тайнике меньше еды, чем он оставлял накануне.

Огава быстро понял, в чем дело. Симидзу и Ака-ги брали еду без спроса. Касима не воровал рис. Но однажды и он не выдержал.

— Я больше так не могу. Я тоже буду есть столько, сколько хочу. Иначе я умру от голода.

Главным их запасом, на который больше всего рассчитывал Огава, были бананы. Банановые деревья росли по всему острову, но Огава не хотел, чтобы японцы срывали слишком много плодов — он боялся себя обнаружить.

Однако остановить своих солдат он не мог: все страдали от недоедания. Тогда Огава сказал, что отныне у каждого будет свой запас еды, и тогда пусть все едят сколько хотят. Несколько дней все четверо наслаждались пищей.

Огава первым вернулся к самоограничению. Он боялся, что если они будут есть и спать вволю, то утратят боевые качества.

Акаги дезертировал в сентябре 1949 года. Он выдержал только четыре года. Касима считал, что раньше или позже это должно случиться. Касима постоянно повторял:

— Эта жизнь слишком тяжела для него.

Акаги исчезал три раза, и три раза Симидзу находил его и возвращал в лагерь.

В первый раз, когда он исчез, Огава ночью заметил маленький огонек в джунглях, так что Симидзу знал, где-искать беглеца.

Во второй раз Акаги исчез в середине сезона дождей. Огава знал, куда Акаги может пойти, и послал ему вслед Симидзу. Ефрейтор взял с собой единственную сохранившуюся у них армейскую плащ-палатку и через шесть дней вернулся с беглецом.

Искать Акаги лейтенант всегда посылал Симидзу. Это была обязанность ефрейтора, потому что Акаги был его напарником.

Когда они охотились, то действовали все вместе, но в остальное время делились на две пары: Огава с Касима и Симидзу с Акаги.

Огава никогда не обсуждал никаких планов в присутствии Акаги, потому что чувствовал, что тот рано или поздно все равно уйдет. Акаги даже не знал, где хранятся патроны и взрывчатка. Огава специально взял его как-то с собой за бананами, а Касима тем временем спрятал всю амуницию.

Бегство Акаги означало, что теперь противник узнает о существовании их группы, и это больше всего тревожило Огава. Он не имел права попасть в плен к американцам, ведь тогда он перестанет быть полезным для советской разведки.

Когда Акаги исчез в четвертый раз, Симидзу опять бросился на его поиски. Но Огава почему-то был уверен, что на сей раз Акаги подготовился получше и им беглеца не настигнуть. Лейтенант оказался прав.

Теперь им следовало ждать атаки врага. Правда, в глубине души Огава надеялся, что, может быть, Акаги не сумеет добраться до американцев. Он был очень слаб, и длительный переход через джунгли в одиночку мог оказаться для него непосильной задачей.

В сухой сезон бежать ему было бы легче. Но сейчас шли сплошные дожди, и каждый шаг в джунглях даже Симидзу давался с трудом. Через влажные, труднопроходимые леса без большого ножа пройти было невозможно. Стволы были опутаны лианами, между деревьями как-то ухитрялся прорасти папоротник, а бамбук рос так густо, что не было видно солнца.

Симидзу все-таки отправился за ним, но вернулся через неделю, раздосадованный, совершенно обессилевший и без Акаги. Странным образом Огава вздохнул с облегчением.

— Вы думаете, он приведет сюда американцев? — мрачно спросил Симидзу.

— Наверняка, — меланхолически заметил Касима. Акаги исчез, когда они остановились в одном из своих убежищ на западной оконечности острова. Позднее Огава узнал, что в плен Акаги сдался на противоположном конце острова — через шесть месяцев после бегства! Столько времени ему понадобилось, чтобы под непрекращающимся дождем пробиться через джунгли.

Почти через год после его исчезновения они обнаружили в одном из укрытий записку с предложением сдаться, несомненно написанную рукой Акаги. «Когда я сдался, — писал Акаги, — филиппинцы отнеслись ко мне, как к другу».

Вскоре после этого японцы заметили легкий разведывательный самолет, кружившийся над джунглями. Это означало, что враги их