Шантаж от Версаче - Татьяна Гармаш-Роффе

– На, тебя. – Ксюша протягивала ей телефон.

– Кто, зачем? – недовольно поморщилась Александра.

– Это Кис, – прошептала Ксюша. – Хочет что-то сказать тебе.

Александра взяла трубку, думая о том, что, безусловно, все дело в ней самой, – вот этот Алексей, например, он мог бы любить ее так, как любит Реми Ксюшу – просто за то, что она есть… но ей не нужна его любовь. И дело не в том, что он едва выше ее на пару сантиметров, и не в том, что он похож на обезьяну – в конце концов, на весьма симпатичную обезьяну… И вовсе не в том, что он частный детектив, а это не бог весть что по сравнению с ее поклонниками из самых блистательных кругов… Дело всего лишь в том, что ей ничья любовь не нужна – ей нечего дать взамен…

Разговор не пошел дальше вежливого «Как ты себя чувствуешь?». Смятенный холодным тоном Александры, Кис быстро распрощался и повесил трубку.

Александра посмотрела на сестру.

– Встанешь или еще поспишь? – нежно спросила она, разглядывая отекшее лицо девушки.

– Встану. Саш, знаешь, что мне приснилось? Мне снилось это кольцо… Рука с кольцом… Она меня била.

Александра похолодела.

– Не думай об этом, – ответила она спокойно. – Забудь. Это был кошмар. Как и все остальное. Тебе сделать чаю или кофе?

– Кофе… Я есть хочу, знаешь!

– Ну, вставай потихоньку… Осторожно… Вот так… Не делай резких движений, голова может закружиться! Теперь иди прими душ, а я приготовлю поесть…

Когда Ксюша с мокрыми волосами, завернутыми в полотенце, вышла из ванной, стол уже был накрыт и будоражащий запах кофе носился по квартире. Александра, усевшись за стол вместе с сестрой, рассказывала ей вчерашние события, которые Ксюша помнила смутно. Ксюша слушала с задумчивым видом, вопросов не задавала и, когда сестра закончила, произнесла:

– Он мне ночью приснился, этот человек…

– Ты мне уже об этом говорила, – несколько сухо ответила Александра.

– Помнишь, ты меня расспрашивала про аэропорт – действительно ли Тимур был там и все такое? Я все старалась вспомнить его лицо, у меня тогда не очень хорошо получалось…

Ксюша замолчала, намазывая гренку тонким слоем масла. Александра подождала и поинтересовалась осторожно:

– И что с того?

– Он мне приснился ночью. И я во сне увидела его лицо. Теперь я его хорошо помню.

Александра отправила гренку в рот и несколько минут сосредоточенно хрустела ею. Она словно чувствовала, что Ксюша что-то недоговаривает, что сестренка приготовила ей какой-то сюрприз, скорее неприятный…

И она не ошиблась.

– И еще, знаешь, Саш… Я этого человека видела однажды…

– В аэропорту, я знаю.

– Нет, в другой раз. Здесь, в твоем подъезде.

– Ты что?! Это невозможно!

– Ты знаешь, у тебя на втором этаже есть сосед, Кирилл? Я ему нравлюсь, и он пытался со мной заговорить несколько раз… Он совсем неинтересный, но неудобно ведь никак не ответить… И я однажды ночевала у тебя и уходила от тебя в университет, ты оставалась дома… Но на улице я столкнулась с Кириллом и остановилась, чтобы с ним поболтать… Я видела, как подъехал «Мерседес» к твоему подъезду. И человек вышел из него… Это был он. Тот самый, Тимур, которого убили. Он вошел в твой подъезд.

– Ну и что? – холодно, слишком холодно спросила Александра.

– Этот Тимур с кем-то знаком здесь! Надо сказать об этом Алексею!

– Мало ли с кем он знаком! Алексею нужно искать убийцу, а не знакомых!

Реми все еще витал в своих мыслях, поглядывая за окно, когда его окликнул Кис.

– Видишь ли, тут есть одна странность… Смотри сюда, – ткнул он пальцем в рекламные разработки Тимура. – Здесь наброски по рекламным роликам самого разного характера – то магазин, то пылесос, то детское питание, то женские прокладки. Они сделаны Тимуром очень схематично: видимо, Тимур задавал основную идею, а дальше работала группа сценаристов, художников и прочих специалистов… И Тимур не вдается в уточнения, в них нет ничего конкретного, никаких деталей, кроме одной: почти на всех актерах, которые снимаются в видеороликах, будь то реклама газонокосилки или питьевой воды, должна быть одежда от Версаче. Как ты думаешь, почему?

– Андрей Зубков, – ответил Реми.

– Он занимается, среди прочего, «от кутюр»!

– И на нем был халат марки Версаче.

– Но ведь Версаче убили?

– Фирма-то существует. Начнем с Андрея?

– Нет. С временного директора, Анатолия Николаевича. К Андрею нельзя ехать с пустыми руками.

То, что Анатолий Николаевич был не рад их появлению, было понятно издалека. Лицо его было испуганным и недовольным одновременно.

Кис не раз размышлял о странном оптическом эффекте: выражение лица человека издалека куда красноречивей, чем то, что видится вблизи. Захваченное на расстоянии, будь то глазами или объективом камеры, лицо словно несло на себе печать: этот трус, этот вор, этот просто законченный подлец. Но, как ни странно, при приближении то же самое лицо вдруг оказывалось искренним, обаятельным, доброжелательным, милым… Кис не знал, в чем тут фокус – в том ли, что лицо успевало сменить выражение, или просто «большое видится на расстояньи», как из космоса видны все перепады морского дна, не различимые глазами купальщика, который находится к этому дну несравненно ближе… Но доверял он, несомненно, впечатлениям издалека.

Кис тихонько толкнул Реми в бок и прошептал: «Глянь, аж затрясся, свинина!» – «Чего он боится, как ты думаешь?» – так же шепотом спросил Реми. «Он трус, у него это на морде написано. И потому он боится всего».

Анатолий Николаевич утомил их отнекиваниями. Делали ли рекламу для фирмы Зубкова? Нет. Лично для Зубкова? Нет. По любому другому заказу, но на одежду Версаче? Нет.

– А это как прикажете понимать? – ткнул ногтем в распечатки из компьютера Тимура Кис. – Сплошные Версаче?

Безостановочные пожатия пухлых плеч временного директора вызвали головокружение у детективов, и Кис велел ему прокрутить ролики.

Вне зависимости от предмета рекламы, версачевские медузы и росписи мелькали повсюду – на спортивных костюмах, на джинсах и купальниках, на поясах и солнечных очках; а на «серьезной» одежде было просто написано «Версаче Классик».

Врио был растерян:

– Я художественным производством не занимался при Тимуре, не знаю, почему здесь марка Версаче… Но у нас нет никакого контракта на рекламу Версаче, клянусь вам!

Растерялись и детективы. Некоторое время прошло в задумчивом молчании. Анатолий Николаевич взбодрился и велел принести кофе для гостей.

– Спроси его, какие еще рекламные средства задействует их агентство, кроме видеоклипов, – шепнул Реми Кису.