Кретч. Гимн Беглецов - Павел Шабарин

Из услышанного за столом Эрик сумел понять, что Алый Легион – это некая военизированная организация. Их история началась на юго-востоке несколько столетий назад. Хонгша, город красного песка, стоял на границах Скверной пустоши. Славные воины, облаченные в красные доспехи, поколение за поколением оберегали весь мир от скверных тварей. Так продолжалось, пока сама Скверна не захлестнула их город и Высшие не уничтожили ее своим огнем. Тех, кто выжил в этом катаклизме и остался без дома, не хотели пускать в другие города. Кто-то считал, что жители Хонгши были тронуты Скверной, кто-то верил, что Высшие покарали их за грехи и не желали той же участи для себя. Часть беженцев сняла красное и попыталась забыть о прежней жизни, но кто-то остался верен пути воина, пути защитника. Так появились первые красные наемники. Они странствовали по миру, участвовали в войнах, зарабатывали деньги и находили новых соратников.

Сейчас в городе была лишь часть легиона. Около двух сотен человек. По словам одного из советников архонта, они были тут, чтобы обеспечить безопасность на улицах, а также охранять строящуюся железную дорогу до Гершена. Согласно традициям, город веры не мог иметь своей армии, так что многие находили такое решение вполне логичным. Эрик не особо разбирался в политике, но даже ему казалось, что «защита города и железной дороги» – это лишь часть правды. К тому же было ясно как день, что эти две сотни – только авангард, готовящий плацдарм для остальной части легиона.

Так называемый культ очищения тоже был в городе для его «защиты». Эрик не видел в этом никакого смысла. Но советники считали иначе. Дескать, последние четыре года набрали силу разные мелкие культы, и постепенно улицы захлестывает скверное слово. Для столицы веры такие заявления, по крайней мере, казались смешными. Но они звучали и были полны уверенности.

Детективы, которых изображали Эрик с товарищами, не были исключением, они тоже должны были защитить город. Но их цель была куда конкретней – найти и обезвредить убийцу, который терроризирует город вот уже не один год. Кто-то из советников даже предложил в этом деле им содействовать с пастором Торчем – дескать, убийства эти наверняка от Скверны. В ответ на это заявление и Эрик, и Торч лишь ухмыльнулись и в который раз обменялись недобрыми взглядами.

Тем временем за своими размышлениями Эрик не заметил, как зал покинуло несколько советников. Зато стражи стало больше раза в три, если не в четыре. В замке явно что-то происходило.

Это подметил и Томас. Они с Эриком обменялись взглядами, но ничего предпринимать не стали. Оставалось только надеяться, что с Алисой это оживление не связано.

Банкет продолжался, хотя кто-то из гостей уже тоже начал обращать внимание на странность происходящего.

В какой-то момент в зале появился советник, которого раньше не было за столом. «Кроули», – пояснил старый вор. Что-то быстро шепнув архонту на ухо, он поспешил удалиться.

– Сэр Денерим, – архонт обратился к Эрику, – прошу вас проследовать в сад. Случилось нечто, требующее вашего присутствия.

Эрик повиновался. Он встал из-за стола, незаметно прихватив с собой солонку, и направился к выходу. Томас последовал за ним.

В сопровождении небольшого отряда стражников они проследовали в сторону сада. Томас и Эрик переглянулись. Во взгляде старого вора читался испуг. Их сопровождающие были вооружены до самых зубов и облачены в кирасы, причем не парадные, а самые что ни на есть боевые. Быть может, их сейчас арестуют? Что делать тогда? Крестьянин крепче сжал в руках солонку. Ее содержимое ожило под его пальцами.

Сначала они услышали шум – крики, плач, звон. Затем они вышли в ярко освещенный зал и увидели тела. Больше дюжины серых плащей валялись тут на полу. Между ними сновали и слуги, и даже кто-то из гостей – видимо, врачи. На мраморе расстелили простыни, которые моментально потеряли свою белизну. Большая часть тел была уже укрыта с головой. Тем, кто был еще жив, судя по всему, оставалось недолго. В воздухе пахло смертью и сырой землей.

Молодая служанка, не прекращая рыдать, пыталась вытереть с пола большую лужу крови.

Поодаль от остальных на чьей-то кирасе сидела Алиса. Ее платье было разодрано, испачкано чем-то бурым, а сама она была неестественно бледна. В руках аристократка до сих пор сжимала кинжал. Казалось, она не обращает на происходящее вокруг никакого внимания.

– Высшие сохрани, – произнес Эрик.

Томас сел перед Алисой на колено и взял ее за руку.

– Что тут произошло, дитя? – спросил он.

Алиса потрясла головой, будто сгоняя морок, убрала кинжал за пояс и наконец-то посмотрела на Томаса. Нельзя было сказать, что на ней не было ни царапины, но она определенно не была сильно ранена.

– Оно забрало шкатулку, – произнесла она тихо.

– Кто? – спросил старик.

Алиса посмотрела на старика очень пристально, пытаясь подобрать слова. Она тяжко вздохнула и махнула рукой. У нее просто не было сил что-либо сказать.

Эрик хотел сказать хоть что-то, чтобы поддержать ее, но увидел, что к ним идет один из офицеров стражи.

– Господа детективы? – уточнил он и, получив утвердительный ответ, коротко сказал: – Прошу за мной.

Офицер проводил их к саду, кратко рассказав, что он знал о происшествии. Знал он немногое: в саду был бой, и много серых плащей распрощалось с жизнью, но нападавших никто не видел. Что именно тут произошло – никто не знал.

– Советник Кроули дает вам двадцать минут на осмотр места преступления, – сказал он, открывая дверь ключом.

В саду, кроме них, не было никого. Никого живого.

Деревья выглядели ужасающе – изогнутые и застывшие в неестественном танце, они были украшены, будто праздничными игрушками, человеческими останками.

Старик выругался так грязно, как умел.

Эрик промолчал. Он еще раз осмотрелся и когда наконец убедился, что за ними никто не следит, высыпал содержимое солонки себе на ладонь. Он прошептал несколько заветных слов и подул на соль. Та загорелась бирюзой и, подхваченная потоком ветра, закружилась. Она полетела в глубь сада, пылая все сильнее и сильнее. Эрик последовал за ней, а за ним – Томас.

– Что ты делаешь? – спросил старик.

– Понятия не имею, – признался крестьянин.

Соль летала между деревьями и время от времени вспыхивала ярче. Крупицы сталкивались с чем-то невидимым в воздухе и сгорали от соприкосновения.

Внутри Эрика вдруг тоже начало что-то гореть. Он почувствовал жжение в глазах и на языке, в легких. Оно проникало глубже, то исчезая, то вновь проявляясь. Томас, похоже, ничего такого не ощущал. Эрик начал уже было беспокоиться, но жжение вдруг ушло.

Частицы соли иногда замирали в воздухе, вырисовывая живые, но обрывочные картины того, что происходило здесь совсем недавно.

Вскоре они оказались в самом центре парка. Соль закружилась ураганом и вдруг застыла, образовав человеческую фигуру над тем местом, где горой были свалены чьи-то изуродованные останки. Фигура из соли постепенно приобретала форму.