Крылья - Мария Валентиновна Герус

не понял. Вроде бы им до зарезу нужен крайн, и они почему-то хотели, чтоб я был он.

– А зачем им крайн?

– Откуда мне знать?

– Вар, а ты точно не…

– Дура. Курица безмозглая.

Помолчали. Варка злился. Жданка делала вид, что обиделась на курицу.

Витражная комната, высокая и холодная, тонула в изменчивом полумраке. При свете огня, едва тлевшего в непомерно большом камине, тускло мерцали оконные витражи в глубине узких, вытянутых вверх ниш. Окна располагались намного выше Варкиного роста.

Огонь для них разложили, но есть не дали. То ли нарочно, то ли просто забыли в суматохе. В пустом Варкином животе одиноко блуждали липкие остатки пирожного.

Они сидели на полу перед очагом, для тепла привычно прижавшись друг к другу. Никакой мебели, кроме нескольких деревянных складных табуретов, в комнате не было.

– Вар, выходит, они тебя на службу взяли.

– Не буду я им служить. Ты чё, не поняла? Они же тебя убить хотят. Чтоб не болтала.

Жданка вздохнула.

«Будешь, – подумала она, – никуда не денешься».

Несмотря на свои двенадцать лет, она очень хорошо разбиралась в людях. Эти двое в парадном зале были из самых страшных. Холодные и опасные, как хищные рыбы в мутной речной воде. Такие сильнее всех, потому что для них нет запретов. Все будет, как они захотят. Ее убьют, а Варку сломают. По-настоящему-то его еще ни разу не били. Случайные драки не в счет. Можно бить так, что не останется никаких следов. Бить сутками… неделями…

Жданка съежилась. Не… Отсюда не убежать. И в голове ни одной мысли. Даже не страшно. Только как-то пусто, словно все уже кончилось.

Варка задремал, уткнувшись в ее колени. Жданка глядела на огонь, вспоминала прекрасного крайна. Были бы целы крылья, прилетел бы, как тогда, в башню. Были б у Варки крылья…

– Жданка, проснись! Проснись, говорю! Нашла время…

– Да не сплю я… Чё, поесть принесли?

– Нож не отобрали? – горячо зашептал Варка.

– Не-а, – зевнула Жданка. Нож был привязан у щиколотки под тройным слоем толстой портянки.

– Давай сюда.

– Зачем, Вар?

– Давай-давай, не рассиживайся! Слышь, тихо как? Третью стражу недавно отбили. Самое глухое время. И пояс снимай. Снимай, говорю. Отвернулся я.

– А деньги куда?

– Плевать на деньги!

– Хочешь часовых подкупить, а не выйдет – зарезать?

Варка, хмыкнув, вытряхнул деньги из пояса.

– Как же, плевать, – проворчала Жданка, собирая монеты и тщательно увязывая их в угол подола своей безразмерной рубахи.

Тем временем Варка, располосовав пояс вдоль, связал половинки надежным рыбацким узлом и принялся, раздраженно фыркая и отпихивая с лица мешавшие волосы, пристраивать к концу получившейся короткой веревки нож. Очаг догорел, и работать приходилось почти на ощупь, хотя наверху бледно светились узкие полосы окон. Над Трубежем взошла ясная морозная луна.

Закончив работу, Варка сильно подергал нож, привязанный посредине, между рукоятью и лезвием, остался доволен и, стараясь не шуметь, поволок широкий неудобный табурет к угловому окну. Послушная, но озадаченная Жданка, пыхтя, потащила второй. Под окном Варка взгромоздил табурет на табурет, шепотом приказал Жданке держать, утвердился наверху шаткого сооружения и швырнул нож в по-прежнему недосягаемую глубокую оконную нишу. Громко звякнуло стекло. Варка замер. Жданка втянула голову в плечи.

Все тихо. Никакого топота. Никаких воплей. Варка подергал за конец веревки, и нож с легким лязганьем съехал к нему в руки. Варка выругался и попробовал снова. На этот раз нож вывалился по ту сторону рамы, зацепился за что-то и застрял плотно. Варка подергал за веревку, повис на ней – веревка держала. В одну минуту он подтянулся, ввинтился в узкую нишу, закрепился на покатом подоконнике.

Скоро по скату подоконника заскользили осколки стекла. Жданка предусмотрительно ловила их в подол рубахи, так что удалось обойтись без звона и грохота. Варка возился долго, не раз порезался.

Витражное стекло крепилось на тонкой проволоке, избавиться от которой было труднее всего. В ожидании очередного куска Жданка подставляла уже выломанные осколки под тусклый лунный луч, пыталась понять, что там было, на витраже. Край золотого плаща… тонкая рука… а это кружевное, белое… неужели кусок крыла?

– Все, – приглушенно раздалось сверху, – давай сюда.

Жданка пристроила осколки под стеночкой, вползла на шаткое сооружение из двух табуретов и уцепилась за веревку. Сооружение закачалось, твердо намереваясь рассыпаться с жутким грохотом, но почему-то не упало.

В оконной нише Варки не оказалось. Прекрасный витраж был безжалостно выломан. В дыру заглядывала луна. Жданка осторожно высунулась и ахнула. Вдали, в лунной тени чернели какие-то крыши, а далеко внизу беспощадно сверкала покрытая инеем брусчатка мощеного двора. К счастью, тут появился Варка. Вышел из-за угла по тянувшемуся под окнами карнизу, на котором едва помещалась его босая ступня. Куда делись новые валенки – неизвестно.

– Вылезай, – приказал он.

Жданка отчаянно замотала головой.

– Ты чего? – искренне удивился Варка. – Тут недалеко, до угла только.

Жданка зажмурилась:

– Я высоты боюсь.

– Дура! Какой высоты… Всего-то саженей десять, – возмущенно зашипел Варка.

Малое количество саженей Жданку не утешило. Булыжники внизу не стали от этого ближе и мягче.

– Ладно, – сказал Варка, оттесняя ее обратно в окно. Поскреб в затылке, вздохнул. – Простила меня за то?..

– Ну.

– Веришь мне?

– Ну.

– Тогда так. Залезай на спину, зажмурься и держись.

Узкий оконный проем заполнился Варкиной спиной. Жданка стиснула зубы и вцепилась в Варку руками и ногами.

– Не за шею, – прохрипел Варка, – задушишь! Рук не разжимать, глаз не открывать. Что бы ни случилось, не орать. Ясно?

– Ясно. А что ты будешь делать?

– Тебя не касается.

Жданка зажмурилась, изо всех сил стараясь никуда не смотреть и ни о чем не думать. Затылком и лопатками она чувствовала холод твердых камней, поджидавших ее в глубине двора. Напряженная спина под ней мерно двигалась. Варка медленно шел, цепляясь руками за стену, а пальцами ног за обжигающе ледяной металл карниза. С грузом за спиной расстояние до угла уже не казалось ему таким маленьким.

– Кожа да кости, – ворчал он, – ешь, ешь, а толку чуть. Крысе своему, небось, все скармливаешь. Любовь до гроба, дураки оба.

Жданка понимала, он болтает, чтобы отвлечь ее, но это не помогало.

Спина под ней замерла, качнулась в сторону.

– А теперь держись крепче.

– 3-зачем?

– Щас летать будем, – пообещал Варка и, сильно оттолкнувшись, прыгнул вперед.

Жданка заорала бы, да рот забило ветром, смешанным с Варкиными разлетевшимися волосами, уши заложило, ставший твердым морозный воздух вышибал из зажмуренных глаз жгучие слезы. Варкины руки взвились вверх, и тут же сильный толчок сбросил Жданку с тощей, костлявой, но такой надежной спины. Она падала, не открывая глаз, что-то царапало