Копия любви Фаберже - Ольга Тарасевич

– Когда стоимость компании составит 150—200 миллионов долларов, можно будет подумать о реализации 20—25 процентов акций. Но на первоначальном этапе следует ограничиться private placement – либо для небольшой группы инвесторов, либо одному инвестору.

«Она точно умненькая, – удовлетворенно прокомментировал Андрей начало доклада директора отдела по корпоративным финансам. – Таких даже трахать не хочется, просто радует, что есть девочки, у которых с головой все в порядке. Интересно, она просекает, что в перспективе мы готовимся к продаже бизнеса? Что выпуск облигаций, а затем акций – последовательные шаги в этом направлении? Должна, наверное, просекать, судя по всему, котелок у нее нормально варит…»

Перспективы продажи компании вызывали у Андрея лишь одно опасение – удастся ли получить хорошую цену. Это удел всех мелких и средних предприятий, специализирующихся на производстве напитков и продуктов, – сдаться под натиском транснациональных корпораций, не сегодня, так завтра. Лет через пять на рынке останется всего несколько крупных мощных игроков, которые съедят те компании, которые им приглянутся, и отшвырнут подыхать тех, кто им не нужен. Серьезно и долго конкурировать с транснациональными корпорациями невозможно. Да в общем, и особого желания, наверное, не возникает. Российский потребитель – существо крайне неблагодарное. Казалось бы, колоссальные информационные потоки уже который год промывают его мозги в правильном направлении – что надо поддерживать своего производителя. Тем не менее при аналогичном качестве и цене между отечественным и импортным товаром он в большинстве случаев по-прежнему выбирает зарубежный. Так что пусть не удивляется, если вдруг родственник в пригорском колхозе останется без работы, если последуют сокращения на заводе, в кафе-барах компании. Да вообще все может обвалиться – иногда не очень крупного производителя приобретают лишь для того, чтобы устранить конкурента. Но это, в общем, естественный процесс. У бизнеса есть своя расцветающая весна, жаркое лето, яркая сочная осень. А потом наступает зима, смерть…

Андрей посмотрел на сидящего рядом Виктора и украдкой ему подмигнул. Тот тоже, по лицу было заметно, очень скучал.

«Через пару лет замутим новую тему, – мысленно пообещал Захаров компаньону. – Интересно, чья возьмет? Я предлагаю лезть на рынок сырьевых ресурсов, тебе кажется перспективной недвижимость. Кто выиграет? Мы по-прежнему будем работать вместе?»

Виктор улыбнулся, открыл лежащий в папке с документами «Форбс», ткнул «Паркером» в рейтинг миллиардеров. Вроде как очерчивая перспективы.

«А кто не хотел продавать наши магазины электроники и начинать заниматься производством? – мстительно напомнил Захаров. – Если бы мы вовремя не переориентировались, для тебя и миллион был бы заветной целью».

Компаньон в этом телепатическом поединке в долгу не остался, потер пальцы. Да, на первоначальном этапе его стартовый капитал был больше, тут не поспоришь.

Андрей пересчитал не выступавших еще с докладами директоров – их оставалось двое, юридического отдела и отдела по продажам. Долгая песня, особенно информация о продажах. А «Форбса», как у Вити, у него, кажется, нет.

Журнала в папке с документами и правда не было. Зато в ней обнаружился подготовленный Аллой пресс-релиз.

«Ну, хоть какое-то времяпрепровождение, – подумал Захаров, просматривая новости. – Бля, надо сказать секретарше, чтобы не ставила криминальную хронику. У меня крыша едет от такой информации! А еще говорят, что мы с Витьком – злые капиталисты. Если мы злые, то как называть тех убогих, которые человека пожарили на Вечном огне! А с моего любимого памятника у московского завода плавленых сырков уперли громаднейший сырок „Дружба“. Скоты, кому он мешал? К нему же молодожены любили приезжать, детишки фотографировались! А вот это… это… Хм…»

«Как сообщает газета „БизнесЪ“, в Москве на аукционе будет выставлен на продажу уникальный экспонат – яйцо, изготовленное на известной фирме „Фаберже“. Стартовая цена лота – 1 млн долларов. Это первый случай продажи ювелирного изделия такого уровня в России».

Андрей три раза перечитал заметку. Сосредоточиться мешали уже замелькавшие перед глазами заголовки: «Захаров и Паничев хотят переплюнуть Вексельберга?» И панорама залов Оружейной палаты. Там наверняка найдется место для изящной вещицы. Самым примечательным в которой будет, разумеется, табличка: «В дар от компании „Pan Zahar Group“.»

Вытащив листок, Андрей незаметно ткнул Виктора в бок. Тот пару секунд внимательно смотрел в бумагу, а потом отрицательно покачал головой.

«Основные фонды обесцениваются, бренд дорожает», – мысленно выпалил Андрей.

«Наши расходы на продвижение бренда превышают прибыль. Мы держимся на плаву за счет кредитов», – явно хотели сказать поджавшиеся губы компаньона.

«Это уникальный пиар-ход!»

«Нам рассчитываться по налогам!»

«Мы сделаем это!»

«Никогда…»

* * *

В четыре часа семнадцать минут утра Наталья Писаренко закончила работу над экспертизой. Занявшую – судмедэксперт пролистала вордовские странички – пятнадцать листов. Вот «счастье» привалило – труп с множественными ножевыми ранениями вкупе со следователем, пытливо интересующимся, не мог ли потерпевший сам себя вот так отчаянно нашинковать в капусту.

– Ненавижу, – пробормотала она, выключая компьютер, – за очень редким исключением всех следователей ненавижу самой лютой ненавистью. А исключение лишь подтверждает правило. Правило у этих ребят простое – только бы не «глухарь»! А еще лучше – самоубийство или несчастный случай. Тьфу на них!

Ей очень хотелось поскорее забраться в постель и поспать хотя бы пару часов. К девяти утра ведь как штык надо быть на работе. Но, вспомнив, что вроде как поутру накрашенное лицо еще до сих пор не умыто, Наталья отправилась в ванную.

Жаль, что нельзя смывать макияж, не глядя в зеркало.

Лицо красивое, гладкое. К пятидесяти можно стать бабушкой, но не выглядеть расплывшейся старушкой, на коже ни морщинки! Но это генетика, а не образ жизни. С еженощными бдениями за компьютером, минимум пачкой выкуренных сигарет и вечными нервами даже моложавая внешность превращается черт знает во что.

Жалко эти красные воспаленные глаза, тусклую серую кожу. Впрочем, откуда в морге свежий воздух? От компьютера тоже не морским бризом веет. Про подвал, куда спускают сотни подлежащих захоронению за госсчет трупов (в холодильнике столько тел не поместится), лучше вообще не вспоминать, реальные декорации для фильма ужасов. А отпуск… Наталья принялась считать, сколько лет не получалось отдохнуть. Три года? Или четыре? Похоже, все пять…

Задумавшись, она машинально открыла шкафчик с бритвенными принадлежностями мужа. Осознала, что это не место для ее косметического молочка, но дверцу захлопывать не стала. Рядом с пеной для бритья стояла оранжевая коробочка любимых «Dune» от Dior.

– Только мужчины могут так надежно прятать подарки, – усмехнулась она. – Духи очень кстати, мой флакон почти пустой. Но… до дня рождения вроде еще далеко…