Сезон отравленных плодов - Вера Богданова

Он едет на пятнадцатом обратно, когда уже темно, на улицах никого. Многоэтажки в плитке, гаражи, памятник морякам-североморцам, Астраханский мост, все влажное после прошедшего ливня. У здания суда троллейбус подрезает гладкая новенькая «ауди». Водитель, судя по всему, считает, что это троллейбус его подрезал. Он обгоняет, оттормаживает, глушит двигатель, и, когда троллейбус послушно останавливается, водитель вылезает разбираться. Кто-то за заднем сиденье приспускает окно, выталкивает в образовавшуюся щель бычок. Все пассажиры – Илья и еще двое – ждут окончания разборки (да ты понимаешь, ты понимаешь, блядь, кого подрезал, чмо?). Затем водитель «ауди» возвращается в машину и с ревом сворачивает куда-то вбок и в темноту.

Илья ждет. Смотрит, как дождь снова полосует стекло. Думает о сломанной машине – сказали, не готово, что-то еще отыскали, нужно дополнительно тыщ двадцать. Автоматически лайкает всех подряд в соцсети, думая, где эти двадцать тыщ достать.

Мобильный жужжит – мать звонит по ватсапу.

– Ты приедешь на свадьбу? – спрашивает она.

Конечно же, не Дашка приглашает, Дашка с ним давно не разговаривает. Илья, впрочем, тоже не горит желанием общаться с ней.

– Да, мам.

– Нужно будет дня на два раньше приехать, помочь нам.

Она не спрашивает, может ли Илья отпроситься, есть ли у него время, – по умолчанию он может все. Кара за прошлые грехи.

– Да, мам.

Илья едет дальше, мимо госпиталя, колледжа и рынка, выходит на своей остановке. Поднимается в гулкую от пустоты квартиру на последнем этаже, ложится в кровать.

Он смотрит на пятно на потолке. Оно снова набухло каплями, и на полу под ним влажно. Илья приносит из ванной тазик. В жилищную контору не звонит, они наверняка закрыты. Завтра, все завтра. Надо поменяться с Серегой, пусть подменит, пока Илья будет ждать мужика из управляющей компании. Пока будут писать акт о протечке – десятый? Двадцатый?

Он мог бы жить в другом месте. Он мог бы быть с другой. От несправедливости того, как все сложилось, хочется завыть, и Илья воет – сдавленно и в кулак.

Он думает о «глоке», который лежит в сейфе.

Он почему-то представляет, как заходит в офис жилищной компании. Сбивает грязь, которая налипла на ботинки, пока он шел по рытвинам и бездорожью, а дальше нужно лишь две серии по шесть секунд…

В дверь звонят. За дверью ждет Екатерина Павловна в махровом халате.

– Илья! – говорит она. – Крыша-то опять течет!

Женя не сразу понимает, на каком глубоком дне вдруг очутилась. Она ощущает это дно спиной, затылком и локтями, дно подступает снизу, когда в десятый раз в два ночи она проверяет страницу Ильи и сексапильной блондинки Полины Шумейко.

Все началось с того, что у того-кто-понял-бы сменился статус: с Запретной Страницы исчезла пометка «женат».

Что же произошло? Что бы это значило? Развод? Но почему?

Наверное, он нашел себе другую. Измена. Это же самая частая причина расставаний? Женя уверена, что да.

Поэтому в двенадцать ночи она решила вычислить, кого же Илья себе нашел. Она же наверняка у него в друзьях, лайкают друг друга постоянно.

В час ночи Женя ее обнаружила: Полина Шумейко, двадцать три года. Казалось бы, красивая пустышка, но нет – профессия нейробиолог, на странице сплошь научные статьи из Scientific American, училась в США, какое-то время жила в Швеции, фото оттуда прилагались. Господи, да как такие рождаются вообще? Как жить, когда существуют эти единороги?

Полина с марта месяца лайкает каждую запись Ильи, под фото дочери сегодня появился Полинин комментарий: сердце. Тот-кто-понял-бы тоже лайкает Полину регулярно.

И вот два ночи, Женя не спит, следит.

Вот он в сети.

Через три минуты в сеть выходит Полина Шумейко.

Полина Шумейко выходит из сети.

Тот-кто-понял-бы вышел из сети пять минут назад.

Вот он опять в сети.

Выходит Полина Шумейко.

Она выкладывает пост, стихи о любви.

Он первым лайкает их.

Уходит Полина Шумейко.

Тот-кто-понял-бы вышел из сети пять минут назад.

Он опять в сети.

Выходит Полина Шумейко.

Женя следит за ними, как судья на турнире в Уимблдоне, с беспомощной ненавистью отмечает каждую деталь. Будто ковыряет старую болячку. Она теряет землю под ногами. Она так сойдет с ума. Может быть, уже сошла, скатилась в обострение, ей не впервой.

Любовь – это бесконечный ужас. Можно убежать физически, но сердцем, мыслями не убежишь. Только если не зальешь все это коньяком.

Меня беспокоит твое состояние, сказала ей Елена Семеновна утром. Елена Семеновна, замдиректора, смотрела на Женю строго, как сова. Как классная руководительница в третьем классе. Расстроить ее было обидно.

Мне сказали, ты выпивала на работе, от тебя пахло алкоголем, сказала Елена Семеновна. У тебя что-то случилось?

С Женей случилась Женя, вот что. Она отделалась выговором, напоминанием, что распитие алкоголя на рабочем месте руководство не приветствует, и прочее, и прочее. Репутация у нее хорошая, работу сдает вовремя, это ее спасло. А стыд-и-срам ликовал и пировал, жрал по частям. Женя еле досидела до конца рабочего дня.

Вино закончилось, но есть коньяк. Женя бахает стопку – пьет его как водку, противный же и обжигает. Запивает соком. Мир подрагивает, структура отпускает. Женя закрывает ноутбук с чемпионатом, приваливается к окну.

Помигивают огни кораблей вдали. Они могут стоять на одном месте по нескольку дней, а после исчезнуть, куда-то уплыть – например, по вызову в порт на погрузку. Сегодня Женя недосчитывается двух.

Надо помыться.

Она идет в ванную, бросая одежду и белье под ноги. Включает свет, наполняет ванну и погружается в горячую зеленоватую воду по подбородок. Согревается. Глядит на запотевшее зеркало, на носик крана, над ним плитка с желтой трещиной наискось.

Ей представляется Илья, который подъезжает к дому прекрасной Полины Шумейко. Та спускается по лестнице в коротком летнем платье, открывающем длинные стройные ноги, какие Жене никогда не отрастить. Улыбается Илье своей ровнозубой улыбкой, целует пухлыми губами, и он так счастлив с ней, он от Полины без ума. Он везет ее в театр, например (есть ли в Волгограде театр?), и там они опять целуются в антракте, в нетерпении, когда же попадут домой и наконец займутся сексом. Полина рассказывает о строении мозга и прочем по своей специальности, и Илья в еще большем восхищении от ее ума.

Вода попадает в нос, стекает в горло, и, вздрогнув, Женя выпрямляется, кашляет. Почти уснула.

Зачем ты в этом варишься? – пишет ей по мысленному чату тот-кто-понял-бы. Мы ведь давно расстались.