Аратта. Книга 5. Зимняя жертва - Мария Семенова

Когда Даргаш пришел в себя, он далеко не сразу понял, где находится и что с ним. В памяти остались какие-то сполохи – слепящие, почти выжигающие глаза, грохот и удушающий дым, чьи-то дикие крики и опьяняющий запах крови. Накх приподнялся и увидел, что лежит на пороге черного, выжженного чертога. Дым клубами выплывал в дверной проем над его головой и таял в темно-синем небе. Даргаш провел рукой по лицу и увидел, что рука тоже почернела. Его начало трясти невесть почему. Он встал на ноги и огляделся.

– Будь ты проклят… – послышался еле слышный голос откуда-то изнутри башни.

Даргаш оглянулся и увидел старого жреца. Тот лежал на полу возле очага, окровавленный, похожий на изломанную куклу.

– Мы спасли тебя, – прохрипел старик. – И чем ты отплатил? Ты погубил верных Господина Молний… Неужели ты не боишься?

– Я всегда готов к смерти, – ответил Даргаш, удивленно оглядывая разгромленную башню. Что же здесь случилось? Пожар?

– Тебе отомстят…

– Нашел чем пугать, – пожал плечами накх. – Желающих много – жди своего череда…

Он вдруг осекся, сообразив, что́ кажется ему неправильным. Попробовал осторожно двинуть раненым плечом, и лицо его застыло от изумления: повязка, державшая сломанную ключицу, исчезла. Ноющая боль слегка отдавалась при движении, однако это было дело знакомое – так болит старая, почти зажившая рана.

«Я, должно быть, умер, – догадался он. – Вот почему моя рана исчезла!» Ему вспомнились похоронные песнопения, которые распевали сестры Найи, провожая в посмертие старых накхов, что не удостоились гибели в битве. «Там, по ту сторону темноты, вас встретит Мать Найя и исцелит ваши раны, – пели они, – там глаза откроются, силы вернутся, боль прекратится…»

– Значит, так тому и быть, – прошептал Даргаш.

Невероятная усталость вдруг навалилась на него. Больше не думая, где он, за что его проклинает старик и куда подевались остальные жрецы, юноша опустился на закопченную овечью шкуру рядом с очагом и через миг уже крепко спал…

– …А потом я проснулся, – закончил рассказ Даргаш. – Это было сегодня около полудня. Я проспал ночь и день, а может, и еще полдня… Меня разбудил лютый голод. Тут я и догадался, что еще жив… Я нашел в башне немного еды и стал думать, что делать дальше. Как раз решил, что надо идти вас искать, – и тут ты…

Они стояли под горой, в тени башни. Солнце уже почти ушло. Янди слушала Даргаша с огромным любопытством.

– Не говори ничего царевне, – попросил он. – Я пока сам толком не пойму, что там произошло…

– Конечно! Зачем ей знать, что доблестный Даргаш из рода Афайя стал волколаком?

– Я? Оборотнем?!

– Я почти уверена. Тот укус Станимирова витязя-оборотня, едва тебя не убивший, – он же тебя и исцелил. Милостью волчьей богини ты переродился, Даргаш! Лучше такое держать в тайне, пока мы не полностью уверены…

– Скверное дело, – озабоченно произнес Даргаш. – Если ты угадала верно, значит я убил жрецов, впав в ярость, когда они оскорбили мой род и напали на меня… Так не должно быть! Воины Найи тоже умеют отрешаться от человеческого в бою, но лишь когда сами взывают к богам, а не когда на них находит безумие. Не хотелось бы стать волком… да еще и вендским…

– Не печалься раньше времени, – потрепала его по руке Янди. – Ты станешь только сильнее, когда приноровишься к своему новому дару! Ну, теперь пойдем к Аюне. То-то она обрадуется, когда увидит тебя!

* * *

На берегу, возле удобной заводи, расположилась небольшая рыбачья деревушка. Повсюду были развешаны сети, на берегу рассыхались плоскодонки. И при этом – ни одной живой души.

– Смотри-ка, все сбежали, – заметила Янди. – Изрядно вы, видно, шумели там, в башне! Колдунам оказалось непросто сладить с оборотнем!

Даргаш хмыкнул:

– Судя по тому, что башня выжжена изнутри, они призывали на мою голову молнии. А я, похоже, еще и выл на всю степь…

Янди расхохоталась:

– Жаль, я этого не видела и не слышала! Помню я тот вой в вендских лесах…

Опомнившись, она понизила голос и оглянулась на Аюну. Царевна шагала вслед за ними к реке, погруженная в навязчивые, тяжелые мысли. Радость, вызванная появлением Даргаша, быстро покинула ее.

Янди быстро оглядела лодки, выбирая подходящую. Здесь, в отличие от вендских земель, предпочитали не долбленки, а плоскодонки. В волнах бурной Даны такая лодка сразу бы перевернулась, но Рассветные Воды струились тихо и медленно среди пожелтевших плавней. Янди подумала, что летом спокойная, полная заводей протока, похоже, почти зарастает.

Вскоре они нашли подходящую лодку и потащили ее к воде.

– Сюда бы вашего здоровяка, телохранителя царевны, – заметил Даргаш. – Где он?

– Его убили, – покосившись на Аюну, ответила Янди. – Видишь, царевна скорбит о нем… Ты умеешь грести?

– Нет. В Накхаране нет рек, годных для плавания на лодке.

– Что ж, придется мне. Ну ничего, тут недалеко. Вы, главное, сидите спокойней…

Они спустили лодку на воду. Янди встала на корме, Аюну усадили в середине. Даргаш с сожалением поглядывал на царевну. Солнцеликая будто погасла. Скорбь поглотила ее целиком. Впрочем, накх полагал, что все сложилось весьма удачно. Он еще в вендских лесах пригляделся к этим двоим и понял, что появление рядом с царевной влюбленного в нее мохнача сулит большие неприятности.

– Госпожа моя, – кашлянув, проговорил он, – я лью слезы вместе с тобой. Ты потеряла преданного человека. Но сама подумай: разве не лучшая судьба для мужчины – отдать жизнь за то, что тебе дорого?

Однако Аюна, вместо того чтобы почувствовать себя утешенной, уткнулась в ладони и расплакалась навзрыд. Смущенный Даргаш, ожидавший совсем не того, отвернулся, поднял взгляд… и вдруг его лицо совершенно изменилось.

– Там люди! – воскликнул он.

Янди, которая как раз отпихивала лодку от берега, вскинула голову. В самом деле, на высоком берегу один за другим вырастали черные силуэты. Они махали руками, указывая в сторону реки.

– А вот и погоня, – прошипела лазутчица, орудуя веслом.

Длинная, совсем неглубоко сидевшая плоскодонка легко скользила по черной воде, однако угрожающе кренилась при малейшем движении.

– Помогай, царевна! – Янди сунула Аюне второе весло. – Только очень осторожно!

Вскоре лодка вышла из заводи, но течение и здесь почти не ощущалось. Преследователи разделились – несколько человек побежали вниз, на берег. Остальные встали на косогоре и одновременно воздели к небу руки.

– Сейчас вызовут грозу! – прорычал Даргаш.

– Нет, – бросила Янди. – Это всего лишь жрицы Двуликой. Они не умеют приказывать ветру и молниям…

Слабый порыв ветра донес со стороны берега отзвуки согласного пения.