Голосуйте за Цезаря - Питер Джонс

Напрашивается очевидное сходство с античными состязаниями колесниц — зрелищем необычайно дорогим и хлопотным (содержание лошадей, организация конюшен, изготовление и ремонт колесниц и тому подобное). Без сомнения, этот олимпийский вид спорта был привилегией людей очень богатых (либо самих наездников и возниц, либо их спонсоров). В результате победы в скачках или состязаниях колесниц считались самыми престижными, а в час восхваления победителей уже знакомый нам поэт Пиндар славословил почему-то не наездников или возниц, а владельцев всего этого «хозяйства». Конечно, оды он слагал по заказу и, в общем-то, ничем от наемных наездников-исполнителей не отличался. До нас дошли его творения, воспевающие не тех, кто, рискуя жизнью, добывал оливковую ветвь победителя, а хозяев лошадей и колесниц, взиравших на соревнования с трибун и время от времени (наверняка это было так) хватавшихся за сердце.

Гонки колесниц были возможны, конечно, благодаря усилиям и деньгам хозяев. То же самое происходит и в «Формуле-I». Гонщики, сидящие за изящным рулем и нажимающие на педаль акселератора, смелы и сильны физически, но на этом их функции завершаются. На кону их жизнь и спортивная репутация, но всем этим руководят большие деньги, а они, как известно, решают все. Поэтому в системе «собственник — исполнитель» гонщики, даже самые блестящие, знают свое место. Это место — нигде.

Тем не менее у древнегреческих атлетов было огромное преимущество перед современными спортсменами: они не были заложниками своих громких имен и рекламных контрактов. На своей спортивной одежде им не приходилось нести логотипы известных компаний, потому что никакой формы не было вообще: древнегреческие атлеты выступали совершенно обнаженными. Не сомневаюсь, что появись современные рекламные агенты на стадионе в древней Олимпии, они эту ситуацию исправили бы.

Отношения между полами никто не отменял, и поэтому в места проживания современных олимпийцев (так называемые «олимпийские деревни») контрацептивы завозят грузовиками, а на страницах газет не умолкает дискуссия о вреде и пользе присутствия рядом со спортсменами их жен и подруг во время больших соревнований. Общественное мнение склонно полагать, что поддержка (во всех смыслах) близких людей окрыляет спортсменов и поддерживает их боевой дух, а нелепые запреты на этот счет некоторых тренеров и функционеров ограничивают свободу и являются нарушением прав личности.

Однако оставим политику в стороне и обратимся к физиологической стороне дела. Древние греки с такой постановкой вопроса были не согласны вообще, потому как считали мужское семя основополагающим компонентом и условием мужской силы. Вот мнение древнегреческого врачевателя Арефия: «Мужчина, находящийся во власти семени, крепок, смел и силен физически. Доказательство тому — достижения атлетов во время воздержания».

Даже о непроизвольном ночном семяизвержении думали как о нежелательной угрозе выносливости и правильного дыхания. Мыслитель Филострат (III в. н. э.) в своем трактате «Гимна-стикос» пишет, что «... у кого это случилось, должен заниматься укреплением своей силы более тщательно, чем обычно, так как у него в теле теперь нехватка жизненной силы... заниматься придется больше обычного, чтобы его легкие получили большую нагрузку».

Профилактика всегда лучше лечения, поэтому древнеримский врач Гален рекомендует атлетам предпринимать меры предосторожности: «Когда атлет напрягает бицепсы, чтобы перетащить большой свинцовый снаряд, ему нужно быть очень осторожным, особенно если у него недавно было ночное семяизвержение».

Некоторые атлеты даже не допускали мысли о сексе. Они попросту выходили из помещения, где заводили разговоры «про это»; а «панкратион» Клейтомах, говорят, отворачивал взгляд от совокупляющихся собак.

В гомоэротичной атмосфере гимнастического зала обнаженные атлеты, как могли, боролись с искушениями и соблазнами, стараясь при этом не искушать других. Неудивительно, что многие из них прятали свои причинные места под специальной кожаной пластиной.

Во времена расцвета Римской империи во всем Средиземноморье проходили сотни соревнований, где лучшие атлеты, ставшие профессионалами, могли показать свое мастерство. В некоторых городах спортивные соревнования по накалу и размаху не уступали «настоящим», традиционным Олимпийским играм, а в Александрии и Эфесе, например, Олимпийский огонь не угасал никогда. В самой Олимпии Игры, как вредная языческая забава, были запрещены в 394 г. н. э. императором Феодосием. Античные атлеты-профессионалы кочевали от соревнования к соревнованию, в точности как труппа гастролеров-баскетболистов «Харлем Глобтроттерс», требуя кроме почестей еще и деньги (ничего не изменилось и поныне).

Как и сегодня, герои спорта были необычайно популярны и, по сути, приравнивались к полубогам. Некий Феаген из Тасоса оставался непревзойденным в течение 22 лет, выиграв за это время 1400 титулов, за что на его родном острове в его честь была воздвигнута статуя. Интересно, что один из бывших соперников Феагена решил разбить ненавистную статую, но крайне неудачно: свалившаяся с постамента статуя насмерть придавила злоумышленника. Позднее статую обвинили в убийстве и сбросили в море. Когда на острове разразился голод, дельфийский оракул посоветовал извлечь статую из моря и вернуть ее на прежнее место. В течение целых восьмисот последующих лет у статуи, которая, как считалось, имеет целительную силу, совершались жертвоприношения. Интересно, что в постамент и нижнюю часть статуи для защиты от воров были замурованы массивные железные кольца, которые можно видеть и по сей день. Можем ли мы представить некоего болельщика «Сандерленда», сокрушающего памятник великому игроку «Ньюкасла» Джэки Мильбурну, установленный в его родном городе Ашингтон? Зная буйство наших фанатов, я рекомендовал бы усилить охрану памятника хотя бы техническими средствами.

В адрес атлетов древности, как и сегодняшних, выпускалось немало критических стрел. Раздутое самомнение (подкрепленное сегодня безумными гонорарами и фотографиями на первых страницах таблоидов) было свойственно и античным спортсменам. Кроме того, их обвиняли в неспособности думать о чем-либо еще, кроме спорта. Приводим слова врача Галена: «Возможно, из-за таких огромных денег, а не чего-то еще атлеты витают в облаках. И если вы видите, что кто-то из них живет в долгах — это потому, что они уже больше не выступают».

Древнегреческий поэт и мыслитель Ксенофан отмечал, что, хотя победители Олимпиады щедро вознаграждались морально и материально, «их родные города от этого не богатели и лучше не управлялись».

Ему вторил Аристотель: «Совершенствование физической силы атлетов не имеет ничего общего ни с целями обычной цивильной жизни, ни с воспроизводством детей, ни с укреплением их здоровья. Некоторые упражнения действительно полезны, но только не те, которые развивают в атлетах жестокость и злобу».

Когда наш министр образования, радея за здоровье учеников, рекомендует ввести в школах уроки йоги, Аристотель встал бы на его сторону, если, конечно, этот вид не был бы включен в олимпийскую программу (мне кажется, что такое обилие олимпийских дисциплин — от пляжного волейбола до синхронного плавания — древних греков, мягко говоря, смутило бы). А Цицерон, например, вообще не видел ничего хорошего ни в соревнованиях, ни в спорте вообще. Известно, что, когда Милон, знаменитый борец, уже состарившийся, увидев занятия молодежи, посетовал оратору, что руки его «уже мертвы», Цицерон ответил ему: «Нет, глупец, это ты — мертвый, если все твое достоинство исходит не из тебя самого, а из твоих рук и ног».