Она - новенькая - Эля Пылаева

ночь промаялась. Меня трясет от страха за Макса. Как он там? Пора что-то делать!

Надеваю очки. Гала на соревнованиях, Марика спит, на столе ее телефон. Мне нужен пароль. И телефон этого ее… жениха. Она у меня скачками сама к ментам побежит! Да только как же его взять — пароль?! Эх, камеру бы мне…

Марика часто переписывается лежа или сидя на кровати. Вот туда бы, на полку камеру, зафигачить. И было бы все видно. Но эту задачку решать долго. Где я камеру возьму? А мне надо быстро.

Включаю свой телефон. От мамы голосовое, что она уже в городе. Папа ее накрутил, когда я болела… Бросила работу, приехала.

От папы ответная смс. «Если никто не умирает, то не буди меня. Позвони после обеда.»

Закрывшись в ванной комнате, звоню полковнику.

— Кто умирает? — сонный недовольный голос.

— Я умираю, я! — возмущенно шиплю в трубку.

— Что случилось? — тут же становится собранней его голос.

— Папа, Макса арестовали!

— Немудрено, — рассерженно.

— Нет, нет! Его за драку!

— Я удивиться сейчас должен?

— Но он из-за меня, пап! Из-за меня…

— Ну а от меня ты чего хочешь?

— Вытащи его!

— Ой… — опять сонно. — У него есть свой отец, он прекрасно справляется. Дай мне поспать.

— Господи! Ну почему ты не понимаешь меня?!

— Ян… У нас ночной рейд был. Я устал жутко.

— Ну не выпускают его! Ни под залог, никак!

— Пусть посидит. Подумает. Может, допрет, что проблемы кулаками только создаются, но никак не решаются.

— Восемь лет посидит?!

— Убил он что ли кого?

— Почти. Тот второй в себя не приходит. В больнице он.

— Идиот какой, твой Шагалов! — тяжелый вздох.

— Ну, а что я в таком случае сделаю, дочь?

— Что-нибудь!!! Что угодно! Делай что-нибудь!

— Если парень без мозгов, я ничего с этим не сделаю. Прости, Яна.

Скидывает вызов.

С колотящимся сердцем, захлебываясь от эмоций, строчу ему смс: «Не хочу тебя больше знать! Я уезжаю с мамой! Ты черствый, равнодушный! Ты виноват в этом всем!»

Ставлю его в черный список. Набираю маму, она уже где-то рядом, я знаю. Что-то невнятное реву ей в трубку.

— Яночка! Я еду! Я через час максимум у тебя буду!

Умываясь, снова надеваю очки. На полочке лежат те, что подарил Добби. Забираю их. В груди тоскливо сжимается. Разглядываю, щурясь, массивную дужку с кнопками. Палец гладит по кнопке звуковой трансляции, потом кнопки записи видео…

«Видео!» — озаряет меня. Видео… Как тебя включить?

Надеваю свои хамелеоны. Разглядываю еще раз. Необходимо приложение на телефон установить, синхронизировать… Трясущиеся пальцы мажут мимо иконок на экране. Я и так еще с этим всем не освоилась…

С горем пополам устанавливаю приложение. Оно на английском. Благо, я его знаю. Но перевод на английский ужасный, словно переводил не человек, а программа. Поэтому, все равно ничего не понятно.

Долго тыкаю кнопки, пытаясь получить на экран изображение с линз. И вот, наконец-то!!! Есть изображение.

На цыпочках крадусь к кровати Марики. Ее будильник запоет минут через пять. Раскрываю дужки и засовываю их между плотно стоящими книгами на ее полке. Наклоняю очки вниз, под таким углом, чтобы хорошо было видно кровать. Делаю пару шагов назад. В глаза не бросается…

Быстро одевшись, выхожу в коридор. Мне нужно к девочкам. У комнаты Аси встречаю сонного Сэма с бутылкой йогурта в руке. Вторая, точно такая же, у Аси. Стоят в дверях комнаты, разговаривают.

— Привет.

— А ты чего так рано?

— Мама сейчас приедет. Сэм… Прости меня, Ася, за вопрос, но это важно. Сэм, у тебя было что-то с Марикой?

— Чо??

— Ну… — многозначительно морщусь я. — Было или нет??

Он бросает смущенный взгляд на Асю.

— Да говори уже… — закатывает Ася недовольно глаза.

— Не было ничего! Ну… Может там в классе девятом… поцелуй! — разводит он руками, сердито на меня глядя. — Из любопытства. Зачем тебе?

Затем, что переписку и измену с одним парнем жених может ей простить или списать на подставу. А вот если несколько… Несколько — это уже демонстрация цены девушки! А если это все еще и публичным станет. Ни один мужчина такого не потерпит!

— Ладно… Ладно! Не было и хорошо. С кем было еще у нее скажи. Помимо Макса. Мне надо ей прижать хвост, чтобы дала показания.

— Я что ее — пасу? — сердито.

— Сэм! — прищуривается гневно Ася. — Вы же всех в своих чатах обсудили уже вдоль и поперек!

— Вышел я оттуда!

— Месяц назад?! А раньше?

— Да, емое!

— Ну?! — встряхиваем мы его вместе.

— Дагер! — пытливо и с вызовом смотрит на Асю. — Пару недель назад. Свет когда вырубили…

Переглядываемся с Асей. Она берет меня за руку.

— Пойдем к Дагеру.

— Куда?! — ловит ее Семен за талию. — Штаны надень!

Ждем Асю.

— А откуда ты знаешь, кстати? Ты же вышел из чатов?

— Яна, твою мать! Давай, без деталей? — стреляет глазами на Асину дверь.

— Нет, мне просто интересно, вы всех девочек обсуждаете или выборочно?

Закатывает глаза.

— Да мне вообще индифферентно, с кем там Марика терлась!

Ася открывает дверь. Сэм прокашливается, заминая грубые слова.

— Просто я не глухой. А такие вещи — они «фонят». И если это как-то вытащит Шагалова, молчать я не стану.

Мы идем следом за ним, в их комнату. И тоже останавливаемся у двери. Входить девочкам в комнату мальчиков запрещено. Под потолком камера. Мне сейчас все равно. Но лучше не нарываться, мне надо другие задачки «порешать», как говорит папа.

Сэм заходит, оставляя дверь открытой.

— Раф! К тебе гости…

— Прием будет открыт вечером, — сонно.

— Выйди. Это важно.

Мы отходим к окну в коридоре. Дагер выходит в шортах с голым торсом. Мальчиков за это постоянно ругает Алла. Но они все равно ходят так по утрам.

— Ася?!

Долго и нудно уговариваем сонного Рафаэля слить нам их переписки с Марикой.

— Я не могу! — просыпается он мгновенно, понимая, какие именно переписки мы от него хотим. — Это зашквар!

— Зашквар — это твоя игра на новеньких, Раф. Тебя не смущало выкладывать в чате видео, так ведь? — нервничает Ася. — А когда надо помочь Максу, это вдруг стало табу?!

— Да, блин… — страдальчески хныкает он. — Ну я ж покаялся!

— Дашь или нет? — рассерженно.

— Рафаэль, — вмешиваюсь я. — Максу грозит до восьми лет.

— Ну как это поможет-то?!

— Он его избил, за то, что Антон обидел меня, когда я слепая была. Увел в лес… и… там… — мямлю я, оскаливаясь. — Насильно трогал меня.

— Ну, трындец! Стоцкий — отморозок! Скотина… — передергивает его. — Правильно Макс его уработал.

— Моих показаний недостаточно. Нужны свидетели. Марика