Соперница Аладдина. Шахразада - Шахразада

Неспящий маг вспомнил, что вчера пытался лишить Недиса-гостя решимости. И вспомнил, что из этого ничего не вышло. Значит, надо обратить свои взоры на хозяйку дома. И ее привести в чувство, сбросив часть колдовских покровов.

«Ох, маг, – голос кота Улугбека звучал укоризненно. – Не хитри сам с собой! Ты не столько беспокоишься о моей прекрасной хозяйке, не столько пытаешься разоблачить ее гостя, сколько от ревности не находишь себе места!»

«Ты прав, мудрый кот… Прав… Я действительно ревную – ибо прекрасная Сафият достойна куда лучшей доли, чем отдаваться, повинуясь лишь запретной магии».

«Хорошо, что у тебя хватило смелости признаться в этом, маг. Тогда не медли…»

Действительно, медлить не следовало – Алим пробормотал заклинание. И с удовольствием увидел, что черные дымные разводы, закрывавшие от внутреннего взора все, что происходит в опочивальне, стали более прозрачными.

«О да, вот так… А теперь еще чуточку…»

Дымные полосы едва были видны теперь. Они едва колыхались.

Глаза Сафият раскрылись. Она пристально взглянула на мужчину, который покрывал поцелуями ее тело. И… вновь закрыла глаза, отдаваясь ласкам.

– О прекрасная, – прошептал Недис. – Я… я, увы, не столь умел, чтобы заслужить высшие похвалы… но клянусь, что приложу все силы, чтобы получить самые высокие оценки…

Сафият, не открывая глаз, усмехнулась.

– Друг мой, никто не знает, какой должна быть страсть. Каждый раз мы открываем ее для себя заново… Думаю, что тебе еще много раз придется учить меня страсти… Чтобы получить эти самые оценки…

Слова девушки приглушили беспокойство Недиса. Она не должна быть такой… Она должна стать игрушкой в его руках. От мысли, что девушка может ускользнуть из тенет его страсти, сердце Недиса едва не остановилось.

«О нет, я заставлю тебя! Ты будешь вожделеть меня так же, как я вожделею тебя!» О, прекрасное тело было перед ним, он… увы, более чем давно не наслаждался страстью, даже подложной, зачарованной. Он горел желанием. И готов был на все, чтобы добыча не ускользнула из его лап. Гулкие удары сердца почти заглушили слова Сафият. Да и не все ли равно, что она говорила? Только тело, ее тело – вот что нужно ему сейчас.

– Прекраснейшая, желаннейшая из женщин мира. Клянусь тебе, я не буду торопиться, я буду страстным и нежным, чутким и пылким… Но ни одного мгновения больше терять я не намерен – ибо ты, желанная, рядом со мной. Клянусь, у меня хватит сил, чтобы отдать тебе все…

– Я жду этого, – прошептала Сафият.

Неужели она вновь сможет взойти на самый пик страсти?

Кровь гудела в жилах Недиса, его тело горело от близости женщины. Он почувствовал прикосновение нежных рук к своему горящему челу, почувствовал, какой силой обладает каждое такое касание. Она его женщина! Он должен, о нет, он просто обязан воплотить в реальность самые безумные из своих мечтаний, которые до сего мига жили лишь в его воспоминаниях и воображении.

– Ты будешь счастлива со мной… – губы Сафият согрел его горячий шепот. – Не бойся, я не буду грубым. Просто доверься мне…

«Аллах великий… Неужели и третий влюбился в нее?»

Сквозь прозрачные колдовские завесы Алим видел, как горит желанием лицо Сафият. И одного этого было довольно, чтобы мучиться страшной душевной болью. Нельзя отвернуться, но нет сил смотреть, как она, желанная, наслаждается другим…

Незримый маг не понимал еще, что ему удалось развеять чары. Почти удалось – ровно настолько, чтобы Сафият пришла в себя. Но ей, как самой обычной женщине, хотелось обожания, любви, горячей ласки, страсти… И она просто закрыла глаза, дабы наслаждаться, но не видеть того, кто дарит ей столь прекрасные мгновения.

С магией женского выбора Алим тягаться не мог. Ему оставалось только ждать… И пытаться представить, чем будет отличаться утро грядущее от утра сегодняшнего и утра вчерашнего.

Полутьма безлунной ночи окутала опочивальню. Недис был рад этому. Он прятал с таким трудом и только на сегодня завоеванную добычу. Завтра она ускользнет, перейдет в другие, свои, руки. Но сегодня ночь принадлежала ему. И отказывать себе, медлить было бы просто глупо.

Всепоглощающий шквал страсти, обрушившийся на Недиса, был неожиданным для него самого: ему так давно не доводилось переживать ничего подобного. Он весь превратился в комок пульсирующих желаний.

Сафият ощутила, как горячие губы начали свое странствие по ее телу, как язык, вслед за губами, принялся ласкать ее грудь, как рука скользнула вниз и пальцы нащупали и стали ласкать бутон ее страсти. По телу Сафият знакомо разливалась волна возбуждения, кровь побежала по жилам, сердце застучало чаще.

Пальцы и язык Недиса продолжали свою мучительную, сладкую муку. Но Сафият захотелось оттянуть миг катарсиса.

– О нет, остановись! – шепнула она. – Не надо! Остановись!

– Не могу, удивительнейшая, не могу… Да и не хочу – раздался его прерывистый шепот. – Ты требуешь невозможного. Лучше забудь обо всем, постарайся почувствовать меня, дай себе волю!

Его слова, Сафият ощутила это, зажгли в ней знакомый огонь. Да, она уже познала пылкую страсть. Но сегодня не было и намека на нежность – завоеватель, не возлюбленный, тиран, не любимый, был сейчас на ложе рядом с ней. Да, это была совсем иная, новая сторона страсти – не менее сладкая.

– О да, ты желаешь меня… – словно сквозь сон донесся до нее голос Недиса.

Его пальцы стали более настойчивыми, они проникали все глубже, то убегая назад, то устремляясь вперед. Сафият застонала, голова ее запрокинулась, а бедра задвигались, повторяя дразнящий танец его пальцев. Сейчас она вновь желала лишь одного – безраздельно отдаться еще одной волне наслаждения, которая, вздымаясь все выше и выше, неотвратимо несла ее на своем гребне к неведомым далям.

Давно забытое ощущение подсказало Недису, что настала та самая минута, пропустить которую не должен ни один уважающий себя любовник. И он ворвался в восхитительное, жаждущее ее тело. И не теряя более ни секунды, пошел в атаку.

– О боги! – простонал он. – Никогда в моей жизни не было ничего подобного! Ты… ты просто чудо…

Волна желания вновь подхватила Сафият и стремительно понесла, сметая на своем пути все мысли об осторожности. Затем швырнула ее вверх, и девушка словно зависла в воздухе, охваченная наслаждением пронзительной силы.

Недис не слышал, стонет ли Сафият, не пытался понять, достигла ли она уже заветного пика. Ибо он взошел, вбежал туда, где не был очень и очень давно. Его стон в темноте опочивальни был куда более похож на крик зверя, чем на вздох страсти.

Наконец хоровод звезд перед глазами Сафият стал меркнуть, а мир – обретать свои прежние очертания.

Сафият обернулась к Недису – тот торжествующе улыбался…

– Ты довольна своим смиренным рабом, моя звезда? – внезапно спросил он.