Кровью и жизнью - Елена Добрынина

магии, и я вся извелась, гадая, вернется ли старший следователь к этому времени или нет. И чем дальше, тем больше я нервничала. Дело дошло до того, что сидя на скамье в тренировочном зале непосредственно перед ответственным моментом, я начала было грызть ногти, чего раньше никогда за собой не замечала. Напряжение звенело во мне перетянутой струной, по которой тренькает горе-музыкант, еще чуть-чуть — и порвется... И в тот момент, когда ожидание уже стало невыносимым, в зал вошел Лестер Кингсли собственной персоной — спокойный, собранный как всегда. Сегодня на нем не было кителя, а рукава белоснежной рубашки он подвернул, чтобы ничего не стесняло движений. Сердце забилось часто-часто, особенно когда его взгляд остановился на мне, а затем, напротив, пришло относительное умиротворение — он здесь, значит, все будет хорошо.

Преподаватель быстро разделил нас на группы по виду дара. Сразу стало понятно, что больше всего у нас стихийников, чуть меньше виталистов и магов смерти. Всего пять менталистов и ни одного эмпата (это мы, правда, и так знали). От каждой группы стихийников мист Кингсли выбрал по одному ученику. Выстроив их в линию, он попросил показать их базовые заклинания. Через некоторое время, мы сами смогли удостовериться, что, несмотря на разный дар и отличающиеся стойки и жесты, в действиях магов-стихийников прослеживались общие закономерности. По-крайней мере, потенциально опасные атакующие заклинания отличались от защитных и нейтральных. Дальнейшие наши действия были похожи на танец в паре с постоянно меняющимися партнерами. В паре один партнер-стихийник должен был применять любое базовое заклинание, а второй участник — как можно быстрее определить его характер. Это оказалось так интересно, что даже я, увлеченная совершенно не наукой, под конец втянулась и смогла несколько раз подряд предугадать действия моих оппонентов.

— А как же заклинания остальных осей?

— Да... виталисты, морталисты, менталисты и эмпаты, — когда мы будем их изучать? — главные наши энтузиасты наперебой осаждали старшего следователя вопросами.

— Ось жизни-смерти посмотрим на следующем занятии. Там есть ряд весьма значимых отличий. Ближайший теоретический урок как раз будет этому посвящен. А вот изучение взаимодействия с менталистами и эмпатами пока придется отложить. Если будем продвигаться в хорошем темпе, то к концу полугодия сможем вернуться к этому вопросу. Пока же могу только сказать, что этим группам магов важен близкий контакт с объектом взаимодействия.. На этом сегодняшнее занятие окончено, все свободны. Следующих учеников прошу задержаться: Энди Граймс, Стивен Флейт, Эмма Дженкинс.

Усилием воли я заставила себя замедлиться, привести одежду и прическу в порядок и только потом неспешно подойти к старшему следователю, раздающему указания двум моим вышеназванным однокурсникам. Как только молодые люди откланялись, наставник повернулся ко мне. Спокойный и невозмутимый в отличии от меня. Я очень надеялась, что хотя бы внешне выгляжу нормально.

— Эмма, — быстро взглянув на меня и продолжая расправлять закатанные рукава на рубашке начал старший следователь, — я вынужден перенести наше с вами занятие на сегодняшний вечер. Буду ждать вас после ужина в своем кабинете.

Тревога снова захлестнула. Не понимать, что что-то не так, я не могла. Но вместе с тревогой пришло радостное предвкушение — видеть, слушать голос, быть рядом. Глупая, глупая Эмма.

Стоит ли говорить, что время от обеда до ужина тянулось хуже тугой резины. Сам ужин я отбыла как наказание в компании Милли и Шейлы, увиливая от беседы под предлогом головной боли. К кабинету старшего следователя подходила, в волнении комкая в пальцах ткань платья и пытаясь глубоким дыханием успокоить участившийся пульс.

Старший следователь сидел в с кресле. На спинку последнего был накинут китель. Рукава рубашки были снова закатаны, ворот расстегнут. При виде меня мист Кингсли сделал приглашающий жест рукой и все также спокойно, но быстро поднялся из-за стола, чтобы закрыть дверь кабинета.

— Дело хуже, чем я предполагал, — начал сразу с места в карьер эмпат, — счет идет на дни. Нельзя допустить вашей встречи с ними. По крайней мере пока не разорвана связь. Надо убрать вас отсюда..

— Но, мист Кингсли, я не понимаю, — начала было я...

— Лестер, Эмма, мы же договаривались. Сейчас нет времени для расшаркиваний. Вам нужно покинуть школу. Сегодня же. Дня два-три вас никто не хватится.

— Что? Как?

Мужчина придвинул свой стул близко к моему. И пристально глядя глаза в глаза произнес:

— Послушайте меня очень внимательно Эмма. Сейчас вы вернетесь в общежитие, пообщаетесь с кем-нибудь из подруг о пустяках, скажете, что ужасно устали и собираетесь спать. Сами же соберете сумку — самое необходимое на пару дней — и через час выйдете из общежития к третьему павильону, я буду вас там ждать... знаете, где это?

Я кивнула

— А если меня увидит кастелянша?

— Не увидит, — спокойно возразил мужчина, — у нее появятся важные дела.

Затем подошел к своему столу, открыл ящик и выставил передо мной пачку разномастных купюр, кошелек с монетами и ярко-желтый металлический медальон.

— Денег здесь с запасом, на всякий случай. Медальон — артефакт с иллюзорной личиной.

Меня хватило только на то, чтобы вытаращить глаза. Такие медальоны мало того, что редки необычайно, так еще и незаконны.

— Его хватит дня на три непрерывной работы. Попробуйте перед зеркалом — одеваете и нажимаете на зеленый камень. Чтобы отключить иллюзию — на красный.

Подрагивающими руками я надела медальон на шею, подошла к висящему на стене зеркалу и нажала на зеленый кристаллик — в зеркале отразился худой русоволосый парнишка в коричневом костюме, таких много ходит по улицам, увидишь и не запомнишь: мелкие черты лица, веснушки, угловатые конечности.. совершенно обычная внешность. Я нажала красный камень — и не без облегчения увидела на зеркальной поверхности отражение моего настоящего лица. Быстро спрятав запрещенную вещицу под воротником платья, я вернулась к столу.

— Куда же мне ехать?

— Я все вам расскажу через час. Вы все запомнили Эмма?

Я кивнула.

Покидала я кабинет Лестера в еще большем смятении, чем раньше, чувствуя себя то ли шпионом, то ли преступницей.

Первая часть плана прошла без сучка, без задоринки. Я заглянула в комнату Шейлы, посетовала на усталость, послушала снова охи и ахи о том, как идет моему куратору белая рубашка, и объявила о том, что хочу лечь спать пораньше. В своей комнате переоделась из форменного платья в практичное дорожное голубое, собрала в сумку смену белья и прочие нужные вещи, положила врученные мне старшим следователем деньги.