Черная смерть - Мстислав Константинович Коган

немало и откладывать их нельзя, тем более что один день и так уже просрали впустую, — Ладно, пойдем.

Мы вышли в коридор и неторопливо направились к лестнице. Мне приходилось останавливаться через каждые три-четыре шага, чтобы перевести дыхание и прийти в себя. Айлин вскоре это надоело и девушка взяла меня под свободную руку. Так дело пошло на порядок быстрее. Правда с лестницей пришлось всё равно повозиться. Винтовая и узкая, она просто не позволяла идти бок о бок.

— Обсуждали ещё что-нибудь интересное на совете? — поинтересовалась девушка, пока я осторожно спускался по крутым ступеням. Благо, хоть перила к ним приделали.

— Да ничего особенного, — я остановился, шумно выдохнул. Отёр холодную испарину со лба, — Ну разве что я теперь тоже на жалованьи, так что гол как сокол. Ну почти. Какие-то мелкие монеты у меня ещё завалялись, но доступа к казне отряда больше нет.

— А… зачем ты это сделал? — удивлённо уставилась на меня Айлин.

— Репутация, — я спустился ещё на пару ступенек ниже и снова остановился, чтобы перевести дыхание, — Ребятам очень не нравилось то, что я распоряжался казной отряда по своему разумению. Видишь ли, у нас с ними возникло некоторое недопонимание. Они считали эти деньги общими, хоть формально и не могли на них претендовать. Так что я решил просто отделить от них свою часть, которую смогу тратить исключительно по собственному усмотрению. И за которую с меня ни одна собака не сможет спросить. Но да, при этом лишился прямого доступа к общей казне. За всё, увы, нужно платить.

— Звучит разумно, — Айлин задумалась, а затем слабо улыбнулась и добавила, — Ну раз такое дело, то у меня появляется ещё больше поводов тебя угостить. Тем более, что теперь мы находимся примерно в одинаковой зарплатно-ценовой категории.

— Уже говорил — ничего не имею против, — хмыкнул я, немного помолчал и добавил, — Тем более теперь.

В общей зале на этот раз было довольно людно. Больше половины столиков занимали мои люди. Ели, пили, разговаривали. Человек восемь сгрудившись вокруг одного из столов устроили чемпионат по армреслингу со ставками. Пока что лидировал Тур. Судя по внушительной горке железных монет, лежавшей рядом с ним, его пока никто не смог превзойти. Ещё четверо играли в кости.

В дальнем углу снова сидел тот самый пьяница, которого мы заметили тут вчера вечером. Только теперь он не выглядел, как заправский алкаш, а напоминал скорее богатого купца или какого-нибудь дворянина. Дорогой дублет зелёно-красных цветов, подбитый мехом горностая плащ, скреплённый серебряной фибулой у самого горла, берет из тёмно-алого бархата, украшенный пером цапли. При нём сидели двое телохранителей. Здоровенные детины одетые в серые, потёртые гамбезоны. В качестве оружия на поясах они носили длинные ножи и обмотанные кожаными ремнями короткие дубинки.

Вся троица косилась на моих людей с явным неудовольствием, однако никто из них не решался высказывать своё мнение будучи в явном меньшинстве.

За стойкой как всегда крутилась Брегга. Увидев нас, она широко улыбнулась и призывно помахала рукой. Мол, подходите.

— Ну что, выходила ты своего кавалера? — поинтересовалась она у Айлин, стоило нам присесть на стулья возле стойки.

— Как видишь, — криво ухмыльнулась девушка. Трактирщица ей явно не нравилась.

— Жаль ты, дорогуша не видел, что тут творилось когда тебя со двора, значит, занесли, — хмыкнула хозяйка корчмы, пододвигая ко мне кружку с квасом, — Всех на уши подняла. Орала. Командовала. Это подай, то принеси, воды согрей, чистые тряпки давай, портки твои обгаженные отстирай.

— Окровавленные, — поправил её я.

— А кто ж его разберёт что там, кровь аль дерьмо жидкое, — отмахнулась трактирщица, — Онож что то, что другое бурое, когда высохнет.

— Ага, то-то я смотрю у тебя что-то бурое по ноге из под юбки течёт, — слабо улыбнулся я, пытаясь справиться с очередным приступом головокружения. Мутило, — Я то сначала думал, что это от переизбытка благодарности за спасение твоего чудного заведеньица, а оно вона как…

— Дорогуша, — поморщилась трактирщица, как бы невзначай покосившись вниз, — Благодарить я тебя буду, если мне папашка того пиздюка, которому ты рожу раскроил, корчму не спалит в отместку. Я же тебя просила вежливо поговорить с ними и выпроводить их отсюда, а не устраивать смертоубийство среди бела дня.

— Это и называется у благородных «вежливо поговорить», — ухмыльнулся я, — Тем более никто никого не убил. Я его чуть-чуть порезал, он меня тоже. На том и разошлись. А что до папаши… Ну, будем надеяться мне удастся с ним переговорить.

— Только это и остаётся, — покачала головой Брегга, затем покосилась на Айлин, — И вот ещё что, дорогуша, будь так добр, объясни своей мазели, что орать, рукоприкладствовать и грозить карами земными и небесными, в доме где ты всё-таки гость не очень-то прилично.

Девушка раздражённо фыркнула, но никак не прокомментировала слова трактирщицы. Чтож, по ходу снова мне отдуваться. Интересно всё-таки, что она тут устроила…

— Тоесть ты хочешь, чтобы я отчитывал её за то, что она спасала мне жизнь? — прищурился я, начав сверлить взглядом трактирщицу.

— Не за это, а за то, что она пинками начала…

— Гонять твоих куриц, — не выдержала девушка, вклинившись в разговор, — Между прочим, я объяснила, что у него перебита бедренная артерия. Счёт шёл на секунды. А твои курицы либо путались под ногами, либо бессмысленно суетились не понимая чего от них надо, да и не спеша выполнять мои распоряжения. И я сделала бы это снова, хоть надеюсь мы больше никогда не окажемся в подобной ситуации.

Брегга выжидающе посмотрела на меня. Я молча пожал плечами, всем своим видом показывая, что никого отчитывать уж точно не собираюсь. Взял кружку, отпил. Квас приятно смочил пересохшее горло. Но тут же запенился в глотке вынудив меня поперхнуться и закашляться.

— Ты в… — начала было Айлин, но я уже успел отдышаться и тут же её перебил.

— В порядке. Просто хапанул, больше чем надо.

— Раз в порядке, подойди сюда, будь так добр, — откуда-то из-за спины послышался голос Бернарда. Судя по холодным и металлическим ноткам, проскакивавшим в нём, сержант был раздражён. Очень сильно раздражён. Я снова взялся за палку и поковылял к столику за которым он сидел, поочерёдно опираясь то на дерево, то на локоть, который подставила мне девушка.

Мы уселись за столик. Сержант смерил меня тяжелым взглядом. Долго молчал, размышляя о чём-то своём. Спустя пару минут всё-таки сказал:

— Генри, разреши поинтересоваться. Ты недавно крепко стукнулся головой или всегда был таким долбоёбом?

— Не совсем тебя… — начал было я, удивлённо уставившись на него, но Бернард меня перебил.

— Значит, всегда. Жаль. Проживёшь не так долго, как мне бы того хотелось. Ну да, что имеем, то имеем.

— Объясни уже в чём дело, — раздражённо бросил я. Это хождение вокруг да около порядком бесило.

— Сам не догадываешься? — сержант скрестил на груди руки, откинулся на спинку стула и с вызовом посмотрел на меня. Я лишь молча покачал головой. Гадать не было ни сил, ни желания. Голова продолжала болеть. Мутило. К горлу подкатывал мерзкий липкий ком.

— Ладно, для тех, кого боги разумом не одарили объясню. Ты, — он ткнул в мою сторону пальцем, — Вместе со своими ребятами напал на детишек какого-то благородного. Избил, покалечил и грозил убить. Ограбил. Как ты думаешь, что с такими засранцами в ближайшее время сделает городская стража?

— Так ведь всё было не так, — бросил я, — Эти «детишки», каждый из которых выше меня на голову, напали на Айлин. Потом один из них вызвал меня на поединок. Ну, а меч — это трофей. Который я даже не собирался себе присваивать. Просто хотел отдать лично в руки папашке, чтобы тот провёл воспитательную работу со своим отпрыском.

— Красивая сказочка, — хмыкнул Бернард, — Можешь рассказать её стражникам, когда окажешься в казематах. Правда они всё равно тебе не поверят.

— Это ещё почему? — удивился я, — Моё слово против его. Кроме того у меня были свидетели…

— Свидетелями были твои люди. Которые были же и соучастниками, — оборвал меня сержант, — Шлюхи вообще в рассчёт не идут. Им если хорошо заплатить — они вообще любую песенку споют. А что же до твоего слова — тебя тут никто не знает. Никто не знает даже, что ты из благородных. Тогда как этого мелкого засранца, с которым тебе хватило ума сцепиться, а вернее его папашку, наверняка знает