Империя мертвецов - Кэйкаку Ито

устройство, постоянно стимулирующее болевой центр? Я никогда раньше не видел подобных реакций. Зрелище жуткое, но поразительно, с какой быстротой шагает прогресс. Внедрители и некрограммы совершенствуются с каждым днем.

Убедившись, что не упустил никаких деталей, я сказал:

– Да, они действительно мертвецы. Однако никто не стимулирует их болевой центр. Я прошу прощения, что скрывал правду. На то были причины, о которых я не смел говорить, пока не убедился во всем воочию.

Барнаби покосился на меня, явно давая понять, что слышит об этом впервые, но я не доверял его способности плести искусную ложь. Неумелая игра только усложнила бы мою задачу, и намного лучше, что теперь он удивился так же, как и все остальные.

– Доктор, вы что-нибудь знаете о патологических изысканиях в отношении мертвецов?

Гирке нахмурился, и я поспешил уточнить:

– Такой предметной области не существует. Патология занимается живыми людьми и неприменима к мертвецам. У них по определению нет здоровья, поскольку нет жизни. Они разлагаются, порастают плесенью и могут ломаться, но этим занимаются не медики, а инженеры.

– Совершенно верно, мертвецы не входят в область изучения патологии. Но почему вы спросили?

Увидев мою натянутую улыбку, Гирке уже собрался предположить ответ на свой вопрос, но я, подняв руку, опередил его:

– А вы, случайно, не обнаружили среди конфискованных образцов возбудителя похожий на холеру?

Гирке, застигнутый врасплох, отвел глаза, и я понял, что он припомнил стеклянные резервуары. Те самые, наполненные физиологическим раствором, в которых плавали подопытные тела. Я принял их за экспериментальных мертвецов, но на самом деле на их примере изучали болезни. Я снова поднял взгляд:

– По поводу моего недуга…

Лицо Гирке озарилось пониманием и скривилось.

– …полагаю, что я заразился от мертвецов из «Осато», которых сразили мистер Ямадзава и Барнаби.

– Погодите! – пораженный озарением, вклинился в разговор не Гирке, а Тэрасима. – Я слышал о бое, который вы там приняли. Но если источник заражения – те мертвецы, то почему не заразились также и мистер Барнаби с мистером Ямадзавой? Ведь это они пролили на себя их кровь!

Я ответил очень просто и коротко:

– Здоровье у них больно крепкое.

– Грубиян, – фыркнул Барнаби, но я убежден, что даже холера не захочет связываться с этим шкафом. Заразится человек или нет, зависит от силы его организма. Некоторые люди даже зараженную воду выпьют без последствий. Сотрудникам, которые пришли изымать вещественные доказательства, видимо, сразу сообщили о моем состоянии. И если верить Адали, все места, которые я посещал в тот день, быстро обеззаразили.

– Крепкое… – пробормотал Тэрасима, в остальном на время утратив дар речи, но, переведя взгляд с Ямадзавы на Барнаби и обратно, удовлетворенно кивнул и расхохотался. В конце концов, заражение – это вопрос вероятности, даже, если угодно, удачи, хотя мне и не хочется так ее называть.

Тэрасима, хохоча, проговорил:

– Итак, вы хотите сказать, что старое правительство нашей славной Японской империи заключило сделку с неким легендарным существом и исследовало возможность начать эпидемию через зараженных мертвецов?

– Биологическое оружие… – процедил сквозь зубы Гирке. – Мертвецы мертвы, поэтому могут выступать носителями смертельных заболеваний. Смерть человека-носителя не дает болезни перекинуться на весь мир, но мертвецы с легкостью обходят это препятствие. И все это стало возможно благодаря тем самым «Записям», которые вы стремитесь изъять?

– Верно.

Чтобы мое неуклюжее лицедейство не вызывало вопросов, я изо всех сил впился в губу зубами и старался отвечать как можно немногословнее. Ведь если я знал о такой возможности до инцидента, то должен был предупредить японские власти, что надо остерегаться контакта с мертвецами, и тогда подготовка проходила бы совершенно иначе. Главное, чтобы никто не заметил этого противоречия.

– Известно, что активность спирохет в мозге вызывает возбуждение духа. Велика вероятность, что и необычная подвижность этих мертвецов – следствие многочисленных патогенных возбудителей. Возможно, их более активное сознание – лишь побочный эффект. И все равно, как бы сильно болезнь ни повышала их способности, эти мертвецы равно заражают и своих, и чужих, они крайне непрактичны!

– Да как вообще заразить мертвеца?!

Я сосредоточился, чтобы никто не заметил, как по моей спине градом льется холодный пот:

– Вот тут и вступает в дело новая технология. Ее распространение необходимо остановить!

Гирке кивнул со всей горячностью, а Тэрасима, кажется, уже проворачивал в уме различные варианты выхода из создавшегося положения. Разработка биологического оружия не нарушает международных договоренностей, но только потому, что по этому вопросу вообще нет никаких договоренностей. На плечи министра легла очень непростая задача – понять, что делать, если, не дай боже, в Токио на свободу вырвутся заразные мертвецы.

– Нам надо начать с патологоанатомического вскрытия захваченных образцов. Доктор Гирке, полагаю, это стоит вверить вашим заботам. Верно?

Тэрасима с Гирке важно кивнули.

Что ж, мой неумелый спектакль окончен, и я откинулся обратно на подушки.

Барнаби проводил всех троих гостей до выхода, а затем присел ко мне в ноги и уставился в закрытую дверь.

– По-моему, тут что-то не то, – осторожно заметил он. Браво, я от него не ожидал!

– Да, не то, но время потянем, – признал я. – На самом деле все было наоборот. «Осато» создавали вовсе не биологическое оружие. То есть в процессе оно тоже появилось, но это побочный продукт. Они просто взяли в работу больных людей.

У тех, из стеклянных резервуаров, на коже выступали всевозможные пятна. Патоген вызвал сбой в работе мозга, и в его ослабленные и беззащитные ткани вписали инородный материал. Полагаю, именно над этим работали инженеры.

– А такого больше нигде не случалось?

– Как знать? Первое, на что обращают внимание при создании мертвеца, – это качество тела. Главный фактор цены – выносливость товара, а покойника, который переболел чем-то заразным, лучше сразу сжечь. «Осато» проводили довольно опасные опыты в самом сердце столицы. Когда на руках имеются больной труп и здоровый, выбора, кого из них омертвить, не возникает. К тому же «Осато» немного изменили очередность процедур. Они не умершим от болезней некрограммы внедряли, а умирающим.

– Гадость, – выплюнул несдержанный на язык Барнаби, но тут я с ним от всей души согласился.

Выходит, для тех инженеров человеческое тело – просто расходный материал. С учетом того, как их выставили напоказ, я сильно сомневаюсь, что эти эксперименты были призваны продлить больным их несчастные жизни. Я знал, что на Востоке жизнь человека ценится не больше мертвеца, но это уже верх безумия. Барнаби нахмурился, что-то вспоминая.

– Я думал, в «Записях Виктора» говорится о трансе через опьянение и гипнотическую музыку.

– Местные инженеры добились схожего результата через болезнь. Я думаю, в «Записях» вообще нет