Рыцарь Огненной кавалерии - Никита Киров

Руки затряслись. Челюсть онемела, так сильно сжимались зубы. Он не видел ничего, кроме это врущей старухи.

— Следи за языком. Я смотрела на это своими глазами, когда они у меня ещё были. Говорят, что Одноглазый Демон мучился перед смертью. Он это заслужил.

— Заткнись!

Людвиг вскочил, едва не опрокинув стол. Почти невозможно дышать, сердце будто сжали в кулак, а в ушах стоит гул, из-за которого ничего не слышно. Лгунья. Он приближался к ней, но кто-то схватил за локоть.

— Ты чего это удумал? — спросил Эйнар. Людвиг попытался вырваться, но северянин держал крепко. — Сядь и успокойся!

— А это действительно красный плащ, — злорадствовала старуха, но отходила подальше. — Хотел меня сжечь, наверное. Чтобы я заплатила Цену Огня вместо тебя, да?

— Берна! Помолчи, — нордер вздохнул. — Заткнулись, оба. Что вы вообще устроили на ровном месте?

Людвиг сел. Так он никогда себя не вёл. Лицо горело. Настоящий рыцарь сразу бы зарубил старуху. Но она всё же друг человека, который спас жизнь, так нельзя. Она безоружная старая женщина. Только её слова били больнее кулаков. Она лжёт. Дедушка не мог быть таким. Он никогда не повышал голос, вежливо говорил даже с прислугой, знал имена почти всех стражников. Его любили. Людвиг помнил, с какой радостью дедушки встречали, когда он вернулся из Стурмкурста с победой. Помнил, как обрадовался, когда вновь увидел знакомое лицо с повязкой на левом глазу. А ещё помнил, как он кричал от боли, умирая от жуткой болезни. И как суровые рыцари, покрытые шрамами, рыдали на похоронах. А потом про него забыли. Но здесь помнят… нет, это ложь.

— Я же говорила, что…

— Берна, молчи.

— Если твой друг из банды пироманьяков будет помалкивать, то…

— Берна. Просто. Заткнись.

Людвиг поднял голову. Старуха стояла у двери, Эйнар рядом. Оба смотрели на него.

— Извините.

Извиняться после того, как она оскорбила его семью? Немыслимо. Но он обещал сдерживаться. Её слова не смогут изменить отношения к дедушке. А ещё Людвиг гость в этом месте и пришёл сюда за помощью. Извиняться — это не по-рыцарски, но сейчас нужно наступить на гордость. Это не его мир, а тот, о котором хотелось узнать. Да и какой из него рыцарь, в самом деле? Жаль, что не было такой ярости в бою, тогда бы он не сбежал.

— Ладно, бывает, — сказала Берна. — Могла и сама промолчать, раз началось. Так что не серчай, парень.

— Чтобы про красных плащей я больше не слышал, — буркнул Эйнар и вернулся за стол.

Людвиг не успел осмотреть все залы и познакомиться со всеми Стражами, да и назначение многих удивительных вещей останется загадкой. Неплохо бы увидеть историю о том сказочном мире ещё раз, ведь мысли о неведомых землях помогали уснуть без страха. Но пора возвращаться. Теперь он знает о Старом мире намного больше, чем раньше. Жаль только, что ничего не узнал про Очищение и том, как мир жил до него, но они с Берной старались держаться друг от друга подальше, пока не пришло время уходить.

— Я починила твою маску, — она протянула Эйнару прозрачный свёрток. — Не забывай чистить фильтры. Вот ещё мазь, но не трать её на каждую царапину, ингредиентов почти не достать.

— Ладно, до скорого, — нордер махнул рукой.

— Подожди, — Берна повернулась к Людвигу. — Можешь злиться, можешь не верить, но я должна предупредить. Ваших в этих местах ненавидят ещё сильнее, чем северян. Никому не говори, кто ты такой, и кто такой Эйнар. Лучше выдавай себя за очередного бродячего рыцаря, а его за оруженосца.

— Ни за что! — возмутился нордер.

— Если тут узнают, кто ты, тебе грозит костёр.

— Я учту, — пробурчал Людвиг.

— Это радует, — пробурчала Берна в ответ. — Теперь проваливайте.

— Скоро вернусь, — сказал Эйнар. — Так что постарайся протянуть до этого дня.

— Я ещё тебя переживу. Ладно, не попадай в неприятности, ты же мне всё-таки как сын, которого у меня никогда не было. Вернёшься, подумаем, как подключиться к Сети.

Она посмотрела в монитор на своём столе.

— А это ещё кто?

Свет в зале померк и загорелся красным, все экраны заморгали.

— Лифт? — спросил Эйнар. — Ты не починила в нём камеру?

— Нет. Наверное, какой-нибудь антрубер. Отправлю Стража посмотреть, — она нажала на кнопку.

На одном из мониторов высветился зал перед воротами. Напротив входа стояли несколько вооружённых человек в чёрных шляпах и плащах.

— Конгрегаторы научились пользоваться лифтом, — Берна поморщилась. — Сейчас их прогоним. Но как бы они ни привели кого поопаснее.

Врата открылись и Страж-привратник, уже не хромая, вышел навстречу незваным гостям. Но пришельцы не испугались машины. Один приготовил длинный мушкет со стеклянным стволом, другие вытащили мечи. Изогнутые клинки будто светились чёрным изнутри.

— ВЫ НАРУШАЕТЕ ГРАНИЦЫ ЧАСТНОЙ СОБСТВЕННОСТИ! — металлический голос Стража шёл из монитора. — НАЗОВИТЕ ЦЕЛЬ ВИЗИТА!

— Это же сучьи храмовники, — проговорила Берна. — Они не следили за вами?

— Я проверял, — Эйнар задумался. — Но тот антрубер, которого повесили, мог сдать тебя.

— Скорее всего. Страж их не удержит. Надо уходить.

— Я знаю, что ты там, Бернадетта! — закричал один из мужчин и вышел вперёд. — Покажись!

Он поводил головой по залу и наконец нашёл то место, откуда они его видели. Казалось, что он смотрит прямо на них через монитор.

— Не прячься за своими камерами! И убери машину!

— НА ТЕРРИТОРИИ КОМПЛЕКСА ОБНАРУЖЕНЫ НАРУШИТЕЛИ! — Страж поднял оружие и стволы закрутились. — ПОКИНЬТЕ ОХРАНЯЕМУЮ ЗОНУ В ТЕЧЕНИЕ ДЕСЯТИ СЕКУНД ИЛИ БУДЕТЕ УНИЧТОЖЕНЫ!

Храмовники стояли на месте.

— Это ты, Грегор? — спросила Берна, пододвинув к себе рычажок, стоящий на столе. — Что тебе здесь нужно?

— ДЕСЯТЬ! ДЕВЯТЬ!

— Убери свою игрушку или мы её сломаем! — крикнул мужчина.

Она нажала несколько кнопок.

— ПЕРЕХОЖУ В РЕЖИМ ОЖИДАНИЯ! — заявил Страж и опустил оружие.

— Так-то лучше! Давай поговорим, Бернадетта!

— Так говори!

— Впусти нас или мы сами войдём.

— Как ты нашёл меня?

— После того, что ты устроила? Теперь весь мир знает, что ты здесь.

Берна вздохнула, зажгла трубку и затянулась.

— Значит, они поняли, откуда началось подключение, — тихо проговорила она. — В общем, отсюда вам не выйти. Идите через технический выход.

— А ты что собралась делать? — спросил Эйнар.

— Останусь. Грегор благоразумный юноша, он не тронет меня и пальцем. Но вот насчёт тебя и твоего друга я сомневаюсь.