Принц-ворона - Лариса Петровичева

— Я всегда хотела найти вторую половину, — призналась Джемма. — Мечтала об этом… да все девушки мечтают! Всем хочется, чтобы было что-то настоящее, светлое. А потом случилось все, что случилось. Я нашла тебя, и другого мне не надо.

Дэвин подошел к ней и обнял так, словно не хотел отпускать, никогда. Так они и стояли у окна. Над садом разливался тихий золотистый свет наступающей белой ночи, и облако, плывущее в сторону Хавтаваары, напоминало летящего ворона.

Но они его не видели.

Джемма проснулась сразу же после того, как Дэвин погрузился в сон. Некоторое время она лежала в кровати, глядя, как кругом бесшумно царит белая ночь, а затем выскользнула из-под одеяла и подошла к окну.

Сад укутывал туман. Все кругом было бледно-золотым, волшебным. Деревья проступали из белесой дымки, словно причудливые стражи. Где-то едва слышно капала вода. Джемма подхватила со стула шаль, набросила на плечи и, стараясь не шуметь, вышла из комнаты. Ее вдруг повлекло властное желание выйти из дома, сесть на ступени, погрузиться в туманное варево незакатного света, словно кто-то снаружи ждал ее и очень хотел повидаться.

Не Вороний король, нет. Кто-то очень хороший и сильный.

Часы в гостиной показывали без четверти два. Все спали. Джемма вышла из дома и с удивлением обнаружила, что ночь была теплой. Она села на ступеньки и вспомнила, как ее родители вот так же сидели вечерами. Мама клала голову на плечо отца, и Джемма смотрела на них и думала: вот то, чего я хочу. Найти вторую половину и уже никогда не расставаться.

Говорят, у судьбы нет чувства юмора. Вот Джемма и нашла вторую половину — решить бы теперь, что с этим делать. Она хотя бы не влюблена в Тернера по уши, и на том спасибо.

Бывает, что люди проживают жизнь, так и не найдя вторую половину. Случается и по-другому. Однажды Джемма прочитала о принцессе Лавин с Саланских островов — ее второй половинкой оказался свинарь. Понятное дело, венценосные родители пришли в ужас. Вводить в семью того, кто выгребал за свиньями навоз, — нет, король-отец на такое никогда бы не пошел. Да и принцесса Лавин была не в восторге, в отличие от свинаря. Ей больше нравились галантные ухаживания принцев с соседних островов, а не деревенские посиделки на лавочке с семечками. Парень уже прикидывал, как сладко заживет в королевской семье, но мечты были недолгими: напившись на радостях, он споткнулся на пороге хлева и раскроил себе башку о случайно оказавшиеся рядом грабли. Все вздохнули с облегчением.

Едва слышно скрипнули двери, и в воздухе мягко повеяло табаком. Джемма встрепенулась — Тернер вышел из дома и сел на ступени рядом с ней. В груди снова стало жечь: яблоко стремилось соединиться со своей половиной и сделаться единым целым. Джемма подумала, что и Тернер сейчас испытывает такие же чувства.

— Не спится? — спросил он.

Джемма уткнулась подбородком в сложенные на коленях руки и ответила:

— Я объяснилась с мужем. Сказала, что не оставлю его.

Тернер усмехнулся. Сделал крепкую затяжку, выпустил несколько колечек дыма — совсем как отец когда-то.

— Вот и слава богу, — произнес он. — Спросите у него при случае, есть ли какие-то средства унять это жжение. Иногда боюсь, что сердце не выдержит.

Джемма хмуро покосилась в его сторону. Интересно все-таки, что же происходит с супругами тогда, когда священник запирает их в храме и две половинки сливаются в единое яблоко?

«Нет, — тотчас же подумала Джемма, — не хочу я об этом знать».

— Вам лучше не сидеть ко мне так близко, — сказала она.

Тернер усмехнулся.

— Разве у нас не свободная страна? Ну и потом, мне уже никогда так не повезет. Хочу хотя бы понюхать, что это такое, твоя вторая половина, раз уж все по ней так убиваются с Сотворения мира.

Некоторое время они молчали. В тумане кто-то чирикнул — похоже, какой-то птице не спалось. Джемме казалось, что она слышит чьи-то осторожные шаги, которые сразу же стихают, когда она начинает вслушиваться в ночную тишину.

— Я тут вспоминал о принцессе Лавин с Саланских островов, — сообщил Тернер, выбив из трубки пепел. — Король-отец приказал напоить ее вторую половину, убить и все обставить как несчастный случай. А он был неплохим парнем и в общем-то понравился девушке. Хотя вы, возможно, слышали другой вариант этой истории…

— Не понимаю, почему вы мне об этом говорите, — оборвала его Джемма.

Тернер снова усмехнулся и ответил:

— Просто так. Я помню, что вы замужем, не переживайте.

Из гостиной донесся далекий звон часов.

«Моя вторая половина, — подумала Джемма. — Я могу взять его за руку, того человека, которого мне предназначил бог».

Ей сделалось мучительно стыдно за такие мысли. Она любила Дэвина, была его женой, и ей не надо было другого, даже второй половины. Похоже, Тернер это понимал.

Он скользнул по Джемме усталым взглядом и произнес:

— Шли бы вы лучше в дом, Джемма. Такие ночи обманчивы. Вроде бы тепло, а завтра уже лежишь с простудой.

Джемма хотела было сказать, что ей не нужна его забота, но в это время в тумане что-то зашевелилось, забурлило, пришло в движение. Кто-то мчался по дорожке к особняку, всхлипывая и дыша, словно загнанная лошадь. Тернер поднялся, встав так, чтобы закрыть Джемму.

— Идите в дом, — повторил он, но Джемма успела лишь встать.

Из тумана вылетел Армо. Мертвенно-белый, без шапки, в потертой курточке поверх нижней рубахи и порток, босиком, он помчался сюда, как был, — что-то страшное подняло его с кровати. Джемма почувствовала, как немеют ноги, а в животе начинает ворочаться ледяной комок страха.

— Что случилось? — прошептала она.

— Вашвы… — проговорил Армо и, захлебнувшись воздухом, согнулся, уперев ладони в колени и пытаясь отдышаться. — Ваша милость…

— Еще один труп, — сухо сказал Тернер, и Армо всхлипнул.

— Если бы только труп, ваша милость! Церковь… сгорела, — выдохнул Армо и, выпрямившись, добавил: — Он пришел. Вороний король пришел.

Джемма ахнула и тотчас же зажала рот ладонями. Ужас, охвативший ее, был таким, что больно было дышать. Лицо Тернера осунулось и посерело: сейчас следователь выглядел так, словно перед ним вдруг распахнулись адские пещеры и он заглянул в их темные пасти, где бесшумно кружат мертвые драконы.

— Сколько убитых? — спросил он. Армо зажмурился, и по его щеке пробежала слеза.

— Батюшка наш, отец Олаф, — ответил он. — И три девицы.

Парень не выдержал и разрыдался, как ребенок.

Со стороны поселка донесся тоскливый удар в сторожевой колокол, призывавший на помощь, и тотчас же оборвался — помогать уже было некому и незачем.

Вороний король пришел.