Принц-ворона - Лариса Петровичева

Джемма снова кивнула.

— Я люблю своего мужа, — призналась она. — И не хочу расторгать наш брак, чтобы соединиться с вами. Понимаю, что моя честность вас задевает, но и вы поймите. Я не хочу вам лгать.

Тернер усмехнулся, словно ожидал услышать именно такой ответ.

— Нам обоим надо привыкнуть к этой мысли, — сказал он. — И будет лучше, если мы пока не будем говорить об этом. Я должен найти убийцу. А вы — позировать господину Штрубе, его кисть внесет вас в историю.

Джемма смогла лишь кивнуть. Они прошли по центральной улице поселка, вышли к церкви, и Джемма подумала: половинки яблока соединяются во время обряда венчания. А потом священник выходит и запирает двери храма, оставляя новоиспеченных мужа и жену наедине, и о том, что с ними происходит, никто не знает.

Об этом не говорят. Это тайна, окруженная священным молчанием. Джемма спрашивала родителей, но они лишь ответили, что она обязательно обо всем узнает в свой черед.

От одной мысли о том, что кто-то может заставить ее войти в церковь с Тернером, Джемму снова бросило в холод.

— Я замужем, господин Тернер, — только и смогла повторить она. — И не хочу расставаться с мужем.

Тернер усмехнулся. Взгляд был льдистым и пронизывающим, таким, который способен снимать кожу.

— Это я уже понял, дорогая Джемма, — произнес он. — Не сомневайтесь.

Все изменилось. Дэвин понял это сразу же, как только увидел в окно, что Джемма поднимается по ступеням и входит в дом. Он заметил, как над ее головой кружат золотые нити и сквозь возмущения магических полей пробиваются далекие, едва различимые очертания алого пульсирующего яблока. Дэвин не знал, почему видит его, — возможно, постоянное соприкосновение с Вороньим королем обострило его восприятие.

Яблоко горело золотом и кровью. Однажды он уже такое видел. Это означало, что две половины одного целого нашли друг друга. Джемма нашла свою половину.

Поняв это, Дэвин сел за стол и какое-то время машинально перебирал сердоликовую гальку в стеклянном лотке. Сердолик — капли драконьей крови, камень, дающий силу, богатство и любовь. Он любил сердолики: в них таилось солнечное тепло, которое делало камень живым.

Любовь? Дэвину захотелось засмеяться. Кто же этот счастливчик, интересно? Кому он должен будет своими руками отдать жену? Только сейчас, понимая всю неизбежность потери, Дэвин с пронзительной, обжигающей остротой подумал о том, насколько сильно он полюбил Джемму.

Кто ее вторая половина? Неужели Тернер? Скорее всего, он, кому бы еще… Дэвин представил, как следователь ведет Джемму в храм, и его стало мутить. И ведь ничего не поделаешь. Половины должны соединиться в целое, такова воля бога. За этим он и создавал людей.

Дэвин устало провел ладонями по лицу. Сердолики перед ним казались каплями оранжевой крови. Конечно, Джемма может отказаться. Останется с мужем, который наконец-то перестал ее пугать. Дэвину захотелось рассмеяться. Тернер закончит расследование, и они уедут — король разрешит Джемме это сделать, а нелюбимого и ненужного сына навсегда оставит на севере.

Дэвин привык к тому, что его жизнь была чередой потерь. Вот и еще одна. Но никогда прежде ему не было настолько горько и одиноко.

Едва слышно скрипнула дверь. Не оборачиваясь, Дэвин понял, что это Джемма и что ей страшно. Она не хотела говорить ему о том, что нашла свою вторую половину, и не могла об этом молчать. «Обернись, — сказал себе Дэвин. — Посмотри на нее».

Он не обернулся. Сделал вид, что занят изучением сердоликов. Отличный камень, из которого можно сделать защитные амулеты: он обещал, что вечером их раздадут жительницам Хавтаваары, и это известие было воспринято с такими радостными возгласами, словно он собственноручно поймал убийцу и показал народу.

— Привет, — негромко сказала Джемма, и Дэвин не выдержал.

— Ты нашла свою вторую половину, — глухо произнес он. — Поздравляю.

Жизнь Принца-вороны была чередой потерь. Он всегда довольствовался малым: огрызками внимания отца, крохами людского уважения, скудным подобием любви от случайных женщин. Но еще никогда Дэвину не было настолько тоскливо.

Он успел поверить, что для него возможна хорошая жизнь с любовью. И эта жизнь ушла от него, едва давшись в руки. Не зайди он тогда в аукционный дом, Джемму купил бы кто-то другой. Она никогда бы не выпустила дракона, не вышла замуж за Дэвина и не поехала бы с ним на север. Джемма подошла почти бесшумно. Встала за стулом — ее руки скользнули по плечам Дэвина и легли на грудь. Маленькие, легкие, они обжигали его кожу сквозь рубашку. Джемма уперлась подбородком в его голову, вздохнула и негромко сказала:

— Я очень испугалась.

«Постой вот так, — подумал Дэвин. Накрыл ладонями ее руки. — Постой еще немного, а потом уходи. Мы всего лишь люди, и нас создали не для того, чтобы сопротивляться воле Создателя».

— Почему? — спросил он.

Джемма помолчала, собираясь с мыслями, а потом ответила:

— Потому что я твоя жена. И не собираюсь с тобой расставаться.

Сначала Дэвин не понял, что она сказала. Потом подумал, что понял как-то не так. Найти свою вторую половину и не броситься к ней на шею? Свою настоящую половину, часть души, обретение которой спишет все грехи и даст счастье до конца дней?

И Джемма выбрала мужа?

— Кто он? — спросил Дэвин.

— Бен Тернер, — ответила Джемма. — Да не важно, кто он. Я замужем, и я не оставлю мужа, так ему и сказала.

Несколько мгновений они молчали. Потом Дэвин произнес, не выпуская рук Джеммы:

— Я тебя люблю, слышишь? И хочу, чтобы ты была счастлива. — Он хотел было добавить, что нельзя упускать такое редкое счастье и сопротивляться воле Создателя, но почему-то не добавил.

Неожиданно Дэвин почувствовал себя очень маленьким и слабым.

Джемма может себе позволить быть счастливой. Для этого не надо привязывать себя к мужу.

— Я тоже этого хочу, — ответила Джемма, сделала паузу, словно пыталась подобрать нужные слова, и сказала: — Да, есть половинки яблока. А есть любовь, и есть наша семья. И я точно знаю, что никогда не буду счастлива по-настоящему, если уйду. Потому что я тебя люблю.

Дэвин молчал. В голове было пусто и звонко. Потом он понял, что ему еще не говорили о любви. Ни родители, ни друзья, ни те женщины, которые делили с ним постель. Он так и привык: жить, считая себя недостойным того, что множество людей имеет просто так, даже не задумываясь и не ценя. Он не думал о любви. Считал это лишним. Так жилось намного проще.

— Ты не уйдешь, — произнес Дэвин с полувопросительной интонацией, словно боялся услышать ответ.

— Нет, — откликнулась Джемма. — Не уйду.

— Он твоя вторая половина, — напомнил Дэвин. — Он то, чем я никогда не стану.

Джемма сердито освободила руки и отошла к окну. Маленькая, решительная и серьезная, она почему-то напомнила Дэвину фею, которая зашла в его дом и решила рассказать, чем именно ей, жительнице полей и лугов, не по нраву каменные строения.