Стальной арбитр - Игорь Гаврилов

– Завтра с рассветом армия начнет переправу через реку Орн. Броды находятся здесь, здесь и здесь… К трем часам дня армия в полном составе должна оказаться на другом берегу, а передовые части должны занять позиции, им указанные. Эары, видится мне, вскоре выйдут на равнину и поведут наступление от селения Энфи, – острие копья указало на кружок на краю Междуречного леса, – вдоль тракта Роланда на Флер. Сейчас, господа, каждый из командующих войсками стран и провинций получит подробную карту с указанием позиций, кои надлежит занять его войскам. Готовьтесь, битва будет жестокой и кровавой. Наши разведчики доносят: в армии эаров, по крайней мере, двести тысяч тварей!

По залу пронесся вздох, сменившийся ропотом. Большинство присутствовавших на совете представляло, с чем могла столкнуться армия. Но это число, произнесенное железным голосом коннетабля, подействовало на людей, подобно удару грома.

«По крайней мере, двести тысяч. Значит, большого преимущества над нелюдями не будет. Торренс привел в Нормандию двести шестьдесят тысяч воинов, да еще пятьдесят тысяч насчитывает армия Западных земель. Правда, имеются войска на кораблях, что находятся сейчас в Английском канале и в заливе Сены. Но это резерв на случай, если эары будут одолевать, или, наоборот, если мы высадимся в Англии, изгнав тварей с франкских земель», – такую думу думал король Полонии Август, схожие мысли одолевали и многих других.

Наконечник копья продолжал передвигаться по карте, голос первого полководца стал еще тверже – для сэра Томаса Йорка не существовало сомнений. Только победа! В случае поражения уцелевшим даже не имеет смысла жить дальше.

…Утром Торренс стоял на балконе ратуши, наблюдая, как бесконечная, блиставшая оружейной сталью людская река через добротный каменный мост стремится на другой берег реки настоящей. По мосту шагала в основном пехота, кавалерия переходила Орн вброд, время было дорого.

Сразу за мостом дорога раздваивалась: налево, в город Кан через деревню Энфи и Междуречный лес вел всё тот же тракт Роланда. Сей рыцарь родом был как раз из Кана. Направо уходила вдаль дорога на Гавр. Обе эти дороги, столь оживленные недавно, уводили в царство нелюди, в никуда, где человека не ожидало ничего, кроме уничтожения. Тракт Роланда вел через поля с разбросанными тут и там заброшенными фермами. От моста до Энфи, которая находилась у самого леса, было четырнадцать миль. Тракт шел по равнине, ограниченной с двух сторон холмами.

Слева от путника, идущего к Междуречному лесу, милях в пяти-шести виднелись невысокие, со скругленными временем вершинами Орнские курганы, раскинувшиеся вдоль берега реки Орн. В двух милях направо, на северо-востоке, подымали к небу поросшие молодым лесом и кустарником вершины каменистые и более высокие Змеиные холмы, за ними уже шла граница леса.

Обширная равнина эта называлась Энфийской, иногда, правда, ее именовали Срединной. Именно здесь скоро столкнутся две огромные армии.

Герцог Стил направил коня к Змеиным холмам. Они были живописно раскрашены Осенью пятнами желтого, красного, оранжевого и других цветов. Пройдет две-три недели, и деревья останутся голыми, только редкие дубки сохранят убор из пожухлых темных листьев. Вот и холмы. Они повыше Орнских курганов, подножия и склоны усеяны валунами, оставшимися со времен, когда мир был скован льдом. Но и на огромных замшелых камнях росли цепкие кустарники и деревца, крошили корнями камень, добираясь до воды. Вершины Змеиных холмов несли пышный плюмаж из стройных сосен, нередко переломанных молниями. Гряда уходила вдаль, где-то там Змеиные холмы лемехом гигантской сохи врезались на несколько миль в Междуречный лес.

Стил, пустив коня попастись, не без труда поднялся по склону на ближайшую вершину. Там герцог постоял неподвижно с минуту, а затем сделал несколько странных, с точки зрения незнакомого с магией человека, жестов, шепча при этом слова заклинания, закрыл глаза и прислонился к стволу ближайшей сосны. Вверх, быстрее, чем фейерверочная ракета, рванулся Наблюдатель. Он полетел над Змеиными холмами в сторону леса, достиг в минуту развалин деревни Энфи.

Дальше лес скрыла из виду чудовищная амёба эарского барьера. Стил остановил Наблюдателя над лесом, где, по его прикидкам, должен был находиться Охотничий замок графа Карла Нормандского. На этом месте скрывающее всё от магического взора облако темнело. Стил с удивлением заметил, что над замком образовался почти черный облачный круг диаметром в милю, вращавшийся, подобно воронке смерча. Великий имперский арбитр понимал, конечно, что это иллюзия, причудливое искажение магического зрения Наблюдателя. Если бы над лесом поднялся человек, то он увидел бы то, что полагалось увидеть: ковер леса, рассекавший его тракт Роланда, башни и стены Охотничьего замка, к которым вплотную подступали деревья.

Герцог поднял Наблюдателя выше, тот пробил потолок низких облаков и завис на высоте трех миль. Теперь Стил мог полностью оценить грандиозные размеры серого полога над лесом.

Снова вверх. На такую высоту не залетают птицы, только легчайшие перистые облака плывут над миром там, где был сейчас Наблюдатель. Горизонт отодвинулся в необозримую даль, небо приобрело необычный, фиолетовый оттенок. Стил глазами Наблюдателя смотрел на север. Над городом Кан висела еще одна серая завеса, похожая на пятно жадной плесени, разросшейся на поверхности земли…

Вниз и назад – магическое создание стремительным болидом пробивает облака, под ним снова Энфийская равнина. Лежат на месте недавнего сражения мертвые эары, погибших людей свозят и хоронят в братских могилах похоронные команды… Армия занимает позиции. Поперек равнины скоро встанут русские пушки; телеги с ними только подъезжают к мосту через Орн, а прибывшие первыми на равнину воины Венгрии и Чехии уже валят деревья в ближних рощах, обтесывают бревна, ставят полукруглые частоколы с проемом для пушечного ствола. К вечеру сотня таких маленьких крепостей станет в линию, перегородит равнину посередине между Энфи и Флером.

А вот и мост. Степенные мужики, недавние мастеровые уральских заводов, правят конями, грохочут телеги, блестят бронзовые тела пушек. Даже массивный мост подрагивает под такой тяжестью, мелкие камушки откалываются от составляющих его глыб, падают в реку.

Дорогу на Гавр перегораживают засеки, там встали войска испанского короля Хуана. Через Змеиные холмы нелюдь вряд ли попрет, трудно их преодолеть и ловкому боевому эару-одиночке, а вот со стороны Артанжана, вдоль Гаврской дороги, атака вполне вероятна. Сил у эаров хватит на то, чтобы ударить по армии Империи с двух сторон, отрезать ее от моста через Орн, от Флера, запереть на Энфийской равнине. Поэтому и останутся на страже тридцать тысяч испанцев. Двадцать пушек останутся там же, да еще десять тысяч конных и пеших германцев фон Виена в Флере наготове. При первой необходимости они перейдут реку.

Военачальники ставили шатры у позиций своих войск, проводили рекогносцировку на местности. А воины-ветераны, исполняя приказ Великого имперского арбитра, рассказывали молодым, как бьется эар, чем он силен и чем слаб, как защититься от него. Рассказы сопровождались демонстрацией мертвых эаров – их на равнине лежало предостаточно.