Штрафбат для Ангела-Хранителя. Часть первая - Денис Махалов

со стрелками разбежались по своим самолётам. Как только Чудилин оказался в кабине, пристегнул ремни и закрыл фонарь, все попутные мысли ушли и остались только ДЕЛО. Тщательно проверив работу всех систем, подвигал ручкой и педалями, проверил ход рулей, и проверив, наконец, связь со стрелком, он доложил о готовности к взлёту.

Взлетали по одному, учитывая небольшую ширину взлётки. Собрались на кругу, пошли, как и в первый полёт, правым пеленгом, на высоте 1200 метров. Первые двадцать минут шли тем же маршрутом, так же вышли на аэродром истребителей. На этот раз вместо четвёрки взлетела шестёрка Яков. «Похоже, ожидается противодействие истребителей противника» сама собой толкнулась логичная мысль, а иначе с чего бы это им увеличивать истребительное прикрытие?

Щёлкнуло СПУ:

– Андрей, а противодействие истребителей, это что значит?

– А это значит, что смотреть тебе надо в оба. Увидишь, что немец в хвост заходит – сразу мне докладывай!

– А стрелять надо?

– Лучше не надо, – он подумал, и добавил: – ну, только если уж совсем прижмут.

– А если не попаду?

– Всё равно стреляй – хоть отпугнёшь. И то хорошо. А вот если плотно навалятся, то на тебя одна надежда. Поняла?

– Ага.

Ровный гул мотора убаюкивал. Пересекли линию фронта. Одинокая реденькая трассирующая очередь протянулась к ним с земли. Прошла ниже и левее метров на 100.

– Ну что, семёрка, штаны сухие? – услышал Андрей в наушниках голос комэска.

Лейтенант щёлкнул рычажком тумблера и ответил:

– Пока сухие.

– Скоро мокрые будут, – комэск помолчал, и добавил: – смотри внимательнее по сторонам, – опять короткая пауза, и: – это ко всем относится! Нас там уже ждут.

Опять монотонный гул мотора. Андрей, оглядываясь назад, видит, как в кабинах остальных самолётов подобрались стрелки, прильнув к своим пулемётам.

– Разворот влево на 30 градусов, курс 270! – перекрывая шумы эфира, снова ворвался в наушники голос комэска.

Восьмёрка, повинуясь приказу командира эскадрильи, дружно повернула влево на 30 градусов, сохранив строй. Андрей бросил быстрый взгляд вправо, потом влево, назад. Чуть покачиваясь в полёте, сохраняя строй, на скорости в 300 км/ч, правым пеленгом, шла восьмёрка Илов. Справа и слева, на дистанции 200 метров, шли две пары Яков. Ещё одна пара Яков шла сзади и выше. «Плотно пасут» подумалось Андрею.

И тут же щелчок СПУ:

– Кто кого пасёт?

– Нас пасут. Как овец овчарки. От волков. Охраняют, короче.

– Волки – это немцы?

– Они самые.

Молчание. Опять щелчок:

– А они справятся? В смысле, смогут нас защитить?

– Тут уж как карта ляжет. Если немцев больше окажется, то всякое может случиться. Пока наши истребители рядом – можешь не беспокоиться. Отгонят фрица. А уж ежели не смогли – тогда на стрелков вся надежда. И на тебя тоже. Не подкачай.

– Постараюсь.

– Внимание! До цели одна минута! Цель слева по курсу, атакуем с разворота, – через 15 секунд: – увеличить дистанцию до 150 метров! Работаем с левого круга! Три захода!

Маршрут был проложен грамотно: восьмёрка Илов зашла на колонну немцев с тыла, с запада. Заходя в хвост колонны, выполнялись две задачи: первое – внезапность, и второе – атака бронетехники сзади, там, где у танков наиболее тонкая броня.

Колонна бронетехники из полусотни машин ползла по дороге. В хвосте колонны поднимались в небо столбы чёрного дыма – результат работы третьей эскадрильи, закончившей работу несколько минут назад. Часть бронетехники, сожжённой в результате атаки, так и осталась на дороге, чадя столбами бензиновой гари. Оставшаяся техника, перегруппировавшись, и объехав по обочинам горевших неудачников, которым сегодня не повезло, продолжила движение. Метрах в пятистах за последними машинами в колонне осталось километровое пространство, всё усеянное воронками от взрывов, разбитой техникой, и трупами фашистов на снегу.

До колонны было ещё несколько километров, но уже было хорошо видно, как тёмные коробочки танков и БТРов стали разъезжаться в стороны, рассредоточиваясь по полю, и заезжая в мелкий придорожный кустарник. «Заметили, суки. Испугались!» отметил про себя Чудилин, «учёные теперь, хорошо третья поработала» промелькнула ещё одна быстрая мысль. Восьмёрка штурмовиков, летя прежним курсом, подходила к воображаемой линии, параллельной дороге. Чёрно-белая панорама поздней русской осени с вражеской танковой колонной проплывала слева, хорошо видимая между капотом двигателя и левым крылом.

Все напряжённо ждали команды на разворот в сторону колонны. Из-под капота слева выплывали дымы от разбитой ранее техники.

– Разворот влево, 45 градусов! – прозвучала команда, и ведущий штурмовик, припав на крыло, левым виражом стал заходить в хвост колонны. Разворачиваясь за ним, Чудилин отметил, как ловко их комэск вывел восьмёрку в атаку: прикрываясь столбами дыма, как дымовой завесой, он сбивал прицел зенитчикам. И вправду – пока они шли в пологом пике, прикрытые дымом, со стороны колонны не было ни одного выстрела. Зато, как только первые Илы выскочили из клубов дыма, к ним устремились десятки трасс. Но было поздно: растянувшись длинной вереницей, штурмовики уже были на боевом курсе.

Голос комэска в наушниках:

– Вторая пара работает по зениткам!

Снизившись до 300 метров, самолёт ведущего открыл створки крыльевых бомболюков: из под пуза штурмовика как будто сыпануло ворох крупы – две сотни ПТАБов ринулись в свой последний путь к земле. С задержкой в пару секунд Чудилин рванул «сидор» (рычаг ручного сброса бомб), и успел увидеть, как долетели до земли ПТАБы, сброшенные командиром. Вся поверхность земли вспухла от взрывов, накрыв шапками разрывов несколько танков. Боковым зрением Чудилин увидел сноп несущихся к нему трасс, которые шли слева спереди от эрликона47, стоявшего на грузовике, съехавшего на обочину, и остановившегося метрах в трёхстах от дороги. Трасса со звонким гулом стебанула по бронекорпусу, высекая искры, лейтенант на мгновение инстинктивно зажмурился, и не заметил уже, как по грузовику ударил из пушек идущий за ним штурмовик из второй пары. Немецкая зенитка скрылась в облаке разрывов и надолго вышла из строя. А слегка оглушённый Андрей, раскрыв глаза, обнаружил, что переднее бронестекло покрылось трещинами от попадания снаряда. Треть лобового сегмента бронестекла слева стала просто матовой и непрозрачной. Пришлось усиленно крутить головой, ловя перемещения ведущего, ушедшего в левый вираж с набором высоты.

– Стрелок?

– Нормально, держусь.

Сделав полукруг за ведущим, Андрей бросил быстрый взгляд влево на колонну: избиваемая колонна дорого продавала свою жизнь. Тут и там были видны трассы зенитных автоматов. Они ожесточённо огрызались, сосредотачивая свой огонь на очередном штурмовике, заходящем в атаку. Завершив разворот, командир вышел в хвост последнему самолёту их восьмёрки, и замкнул круг.

– Чудилин! Работаем по зениткам! Пока не подавим – работать не дадут, суки!

Снова нырок вниз, как с горки на санках, под углом в