Штрафбат для Ангела-Хранителя. Часть первая - Денис Махалов

поднатужась, тащили её к самолёту. Один из оружейников, здоровенная, широкоплечая горлопанистая деваха Лукерья, подначивая товарищей мужского пола, покрикивали на них:

– А ну, мущщины, веселей! Давай, давай, тащи – не попёрдывай!

Шурка, увидев подходившего командира, шмелём метнулась навстречу:

– Товарищ командир, самолёт заправлен, боекомплект к пушкам и пулемётам пополнен, – потом обернувшись и глянув в сторону оружейников, добавила негромко: – нач. по вооружению распорядился эту Лушку к нашему звену приписать! Она из второго звена. Там от неё уже все так устали! Орёт, как бык! Так эту суку уксусную теперь к нам пихнули! А я Владимиру Михайловичу говорю – не надо нам её, жопоротую, а он ржёт: в вашем, говорит, серпентарии как раз сгодится. Товарищ лейтенант, а что такое серпентарий?

– А…. это… это где змей разводят, – рассеянно ответил начитанный Чудилин.

– Зачем? – округлила глаза Шурка.

– Яд накопившийся у них собирают, лекарства делают, – он подумал, и добавил: – особые.

– Это значил, мы с Агнюшей змеи, да? Яд у нас значит, да? – обиженно протянула Шурка.

– Да плюнь ты и разотри! – успокоил её лейтенант, обходя самолёт по кругу. – Он сдуру ляпнул, а ты сразу к сердцу принимаешь…

Осмотрев ещё раз самолёт, и приняв доклад от вооруженца о подвешенных боеприпасах, они с Агнией пошли в сторону КП.

Все находившиеся на улице посматривали в сторону землянки, в которой располагался КП. Наконец, с той стороны пошло какое-то движение, невнятно послышались возбуждённые голоса, внятно послышалось:

– Поднимай вторую!

И наконец, хлопнула дверь землянки, и оттуда быстрым и энергичным шагом вышел их комэск и направился к ним.

– Значится, так! – сказал он, подойдя к лётному составу своей эскадрильи, и натягивая перчатки, – слушайте сюда!

Лётчики подтянулись к нему, собравшись в кружок, а стрелки отошли, чтобы не создавать толпу, но недалеко, чтобы слышать, о чём будет идти речь.

– Первая эскадрилья по колонне отработала, идут домой. Но Симоненко передал: колонна большая. Очень большая. Они обработали не больше одной трети её длины. И мы летим, чтобы её добить. Минут через 20 вернётся первая, и после доклада капитана Симоненко в штабе примут решение – посылать нам в подмогу третью или нет. Короче, сейчас сами и увидим! Может, и сами справимся! Не так страшен чёрт, как его малюют! Так, всё хлопцы! По коням!

Лётчики и стрелки побежали к своим машинам.

Со стороны удалявшегося Коли Никишина послышалось дурашливое:

– Не так страшен чёрт, как его малютка….. гы-гы-гы!

***

Прыгнув в кабину, лейтенант Чудилин привычно пристегнулся поясными и плечевыми ремнями (помогла Шурка, забравшаяся за ним на крыло), ноги – на педали. Воткнул вилку шлемофона в гнездо на микротелефонном щитке, включил аккумулятор. Зажглись четыре лампочки, сигнализирующие, что внутренняя подвеска заполнена бомбами. Проверил тормоза, расконтрил дутик. Пока проверял самолёт, все посторонние мысли ушли, осталось только чувство тревоги. Не страха – именно тревоги. Не оторваться, удержать строй, не проморгать начало атаки.

Щелкнуло в наушниках, и раздался мягкий девичий голос:

– Андрей, не волнуйся. Всё у тебя получится. Я с тобой.

И он действительно успокоился, выдохнул, запустил двигатель. Мотор дал вспышку, с трудом проворачивая вал, затем 12-и цилиндровый движок движок гулко чихнул, выбросив из патрубков две упругие струи чёрной копоти, набрал обороты и басовито загудел, наполняя машину заметной дрожью. Дрогнули стрелки приборов. « Так…. Давление масла 3 атмосферы, давление бензина – 0,2 атмосферы. Норма…» чуток добавил газу: « так…. 800 оборотов…. Так, температура воды 60 градусов, выходящего масла – 40» глаза привычно фиксировали заученные цифры на шкалах приборов. Шурка забралась снова на крыло, сунула лейтенанту в руки журнал и карандаш. Быстро расписавшись, задвинул вперёд бронированную подвижную часть фонаря, ещё раз проверил показания приборов: «1200 оборотов… вода, масло-температура, бензин, масло – давление… так, наддув.. 1200мм…» далее: проверить магнето, выключить аккумулятор, проверить напряжение генератора…

Спокойно и размеренно провёл все процедуры по проверке систем, и доложил командиру эскадрильи:

– Седьмой к вылету готов!

Прошло ещё несколько десятков секунд – комэск дожидался доклада остальных лётчиков.

Ракета! Старт!

Андрей видел, как взметнулся снежный вихрь за хвостом ведущего Ила.

Командир эскадрильи начал разбег. Подождав положенное время, Чудилин плавно двинул вперёд ручку газа, и компенсируя левой ногой разворот машины вправо, начал разбег….

***

Собравшись над аэродромом, восьмёрка Илов выстроилась правым пеленгом и пошла на запад, потихоньку набирая нужную высоту.

Смотреть по сторонам времени совсем не было – всё внимание отвлекала необходимость удерживать своё место в строю. Приходилось постоянно работать газом, держа дистанцию, и мелкими, короткими движениями ручки управления корректировать положение самолёта в пространстве. Тем не менее, время от времени он ухитрялся бросать взгляды по сторонам, отмечая для себя наиболее приметные ориентиры: вот прошли реку, блестевшую свежим ледком, вот церковь на пригорке, рядом с ней деревенька. Лес, лес, лес. Поля, дороги… Первое напряжение немного ушло, Андрей стал активнее оглядываться по сторонам: правее его шли остальные шесть самолётов их восьмёрки.

Прижал кнопку СПУ:

– Стрелок, ты как?

В ответ услышал восторженное:

– Нормально!

– Обернись! – и глянул в маленькое бронестекло сбоку от заголовника. Агния повернулась, увидела его лицо в маленькое окошечко, успокаивающе махнула рукой, мол, всё в порядке.

Впереди внизу, наплывала большая поляна. На ней появились маленькие, белые, снежные хвостики, и с нарастающей скоростью двинулись по поляне. За ними ещё два. Было ясно – Взлетают четыре самолёта! Наши? Лейтенант бросил взгляд на ведущего – он спокойно летел, как ни в чём ни бывало. Лейтенант посмотрел на планшет с картой, который был прикреплён у него на левом бедре. Так, ЛБС (линию боевого соприкосновения) ещё не прошли, значит, точно наши. Взлетевшие с аэродрома четыре маленькие белёсые точки, быстро, за минуту с небольшим, набрав 1000 метров, превратились в четыре Яка41, покрытых грязно-белым, с тёмными просветами, зимним камуфляжем. Одна пара пристроилась правее, метров на 200, вторая поднялась чуть выше, и пристроилась в хвосте, опять же, метрах в двухстах.

То, что прошли линию фронта, Чудилин понял по нескольким пулемётным очередям с земли в их сторону. Он посмотрел на альтиметр – 1200 метров. Прошли ещё километров 20…

– Внимание! Одна минута до цели! Цель прямо по курсу! – раздался в наушниках голос комэска, –увеличить дистанцию до 150 метров!

Лейтенант тут же облегчил винт, уменьшив его шаг42. Его самолёт стал заметно отставать от самолёта ведущего. Скосив глаза вправо, увидел, что то же самое сделали все самолёты в строю – плотный до сих пор строй начал растягиваться, увеличивая