Лилия и меч - Сара Беннет

Откинувшись на спинку кресла, Радолф время от времени высокомерно улыбался, но было видно, что он, как и Лили, чувствует неловкость из-за того, что его личная жизнь, выставленная напоказ, стала источником веселья для Вильгельма и его алчного двора.

Когда пьеса подошла к концу и «невеста» с «женихом» сплелись в объятии, больше похожем на борьбу, Радолф облегченно вздохнул. Искоса взглянув на Лили, он обнаружил, что она сидит, опустив ресницы, и ее щеки пылают. Неужели эта ерунда ее расстроила?

В этот миг Лили вскинула голову, и он увидел прямо перед собой ее темно-серые глаза с огромными черными зрачками.

– Дурацкое представление, не правда ли?

Лили вздрогнула:

– Нет, но... Я не знаю, милорд.

Внезапно Радолфу показалось, что непробиваемый щит, который Лили ни на минуту не выпускала из рук, опустился, но уже мгновение спустя все вернулось в прежнее состояние: ее подбородок поднялся, а взгляд наполнился высокомерием.

Отвернувшись, Радолф вернулся к разговору с соседом, сидевшим по правую руку от него, но при этом он продолжал ощущать присутствие Лили, словно каждое ее движение отпечатывалось на его коже. Было ли тому виной его воспаленное воображение, или же на самом деле он уловил в ее серых глазах скрытое приглашение? Может ли его брачная ночь вылиться в нечто большее, чем обычное пьянство?

Нервы Радолфа свились в тугой клубок, как будто ему предстояло первое в жизни свидание. Это было странное и унизительное ощущение, но он ничего не мог с собой поделать. Он хотел Лили, нуждался в ней и ни о чем другом, кроме предстоящей ночи, не мог и думать.

Воспользовавшись необходимостью облегчиться, Лили извинилась и выскользнула из зала. Испытываемое ею напряжение было достаточно велико, и возможность побыть немного наедине очень ее обрадовала. Она едва не выставила себя дурой, когда повернулась к Радолфу в порыве нежности, как влюбленная девица, дрожа от желания очутиться в его объятиях. Реальная жизнь – не пьеса, и подобные вещи не должны в ней случаться. Радолф ясно изложил причины их венчания, и теперь, когда она стала его супругой, ее жизнь всегда будет находиться в его власти, а это означало, что ни при каких обстоятельствах она не должна позволить ему обнаружить, что он воспламеняет ее кровь, превращая в безвольную пленницу.

Вернувшись в зал, Лили на короткое время застыла в дверном проеме, наблюдая за гостями. Костюмы мужчин и женщин, от изысканной роскоши до обносков, удивили ее. Хотя мода из года в год не подвергалась особым изменениям, но некоторые отличия она все же заметила, назвав их про себя лондонским стилем.

Кто-то тронул ее за руку, и Лили, с испугом обернувшись, увидела женщину с золотисто-янтарными глазами, которая запомнилась ей по первой аудиенции у короля Вильгельма.

– Леди Уилфрида.

Голос женщины прозвучал почти ласково. Ее платье цвета вина поблескивало золотой нитью и вкраплениями мелкого жемчуга, темные вьющиеся волосы украшала диадема, усыпанная рубинами. Красота дамы заставляла забыть про мелкие морщинки у глаз, неизбежные признаки возраста.

– Вы меня не знаете? – спросила дама, разочарованно приподнимая темные брови. – Я – леди Анна Кентон. Это я прислала вам свадебный наряд.

Лили зарделась:

– Простите, леди Анна, я не знала... Бесконечно вам благодарна за вашу доброту. Я почти ничего с собой не захватила из дому, и подобный великолепный подарок оказался как нельзя кстати.

Удовлетворенная ответом, Анна улыбнулась:

– Я предвидела, что Радолф не позаботится о вашем гардеробе. Женские дела его никогда не волновали.

Хотя сказано это было весьма любезно, сквозь улыбку леди Анны проглядывало что-то неуловимо неприятное, словно под личиной доброты она потешалась над Лили.

Лили невольно сделала шаг назад:

– Вы знаете лорда Радолфа, леди Кентон?

Анна мягко рассмеялась:

– О да, я знаю его, и даже очень хорошо. Разве он не упоминал обо мне? Впрочем... – она пожала плечами, – есть определенные вещи, о которых посторонним не рассказывают. Я обладаю его частицей, моя дорогая, которую вам никогда не заполучить, как бы вы ни старались. Надеюсь, вы понимаете, о чем речь?

Лили озадаченно покачала головой, и золотистые глаза Анны вспыхнули.

– Я говорю о его сердце, миледи.

Эти слова заставили Лили вздрогнуть. Кто эта женщина и что скрывается за ее словами? Кто вообще она для Радолфа?

В следующий миг Лили ощутила за спиной знакомое тепло и увидела, как взгляд леди Анны метнулся в сторону, а затем взвился вверх.

– Радолф! – Рот леди Анны сложился в улыбку. – Я как раз рассказывала твоей жене, как замечательно мы с тобой ладили когда-то. Никто не знает тебя так хорошо, как я, верно?

Чувственный рот Радолфа сжался в узкую линию, губы побелели. Лили никогда не видела его таким, даже когда он поймал ее во время попытки побега, организованного Хью.

– Идем, – негромко приказал он. – Мы должны проститься с королем.

– Но, Радолф... – Лили вовсе не хотелось уходить.

Анна тихо рассмеялась.

– Что ж, убегай, – насмешливо произнесла она. – Но теперь ты знаешь, что никогда не убежишь от воспоминаний, Радолф. Воспоминания – это то, что не остывает и не уходит, и мы всегда можем вернуть их к жизни. Я постоянно думаю об этом с тех пор, как ты бросил меня.

– Я бросил тебя? – Радолф пожал плечами.

Лили невольно поморщилась: никогда прежде она не видела этого большого человека таким уничтоженным и таким обессиленным. Кем бы ни являлась для него леди Анна, но уже от одного ее вида у него словно угасла воля к жизни.

– Что ты думаешь о новом платье своей жены, Радолф? – продолжала женщина, все еще улыбаясь. – Оно – мое. Вот видишь, я стала частью твоего венчания. И я всегда буду стоять между тобой и ею. – Она бросила в сторону Лили ядовитый взгляд. – Я предполагала, что ты не заметишь платья и не станешь задавать вопросы. Ты никогда не замечал внешнюю оболочку и всегда стремился завладеть тем, что под ней скрывалось.

Радолф отрывисто втянул в грудь воздух:

– Но ты сама затащила меня к себе в спальню, чтобы я помог тебе с платьем, а потом оказалось, что на тебе и вовсе не было одежды.

– Я уже тогда тебя хотела, Радолф, и я все еще хочу тебя.

Сделав над собой усилие, Радолф повернулся и пошел прочь; при этом он делал такие широкие шаги, что Лили пришлось почти бежать, чтобы нагнать его.

– Ты сегодня же возвратишь это платье! Тебе вообще не следовало его надевать, – не оглядываясь, буркнул Радолф.

Лили хмуро взглянула на него; она все еще не могла преодолеть растерянности.

– Мне больше нечего надеть, – призналась она, понижая голос. – Ты даже не подумал обеспечить меня одеждой.