Зато он очень любил свою маму. Жизнь и преступления еврейских гангстеров - Роберт Рокауэй

Когда мальчик подрос, по воспоминаниям телохранителя Дылды, тот «просил Джона покидать комнату во время совещания».

Несмотря на теплые отношения, Дылда не усыновил Джона. «Если я усыновлю тебя, — объяснял он мальчику, — то ты примешь мою фамилию. Это заклеймит тебя на всю жизнь, что не здорово. Не важно, что ты будешь делать, как вести себя, — тебя будут воспринимать как Цвиллмана. Я видел, как это происходило с другими членами моей семьи, и не хочу, чтобы так же было и с тобой».

Этого не случилось. В 1958-м Джон женился, зажил респектабельно, и никто не воспринимал его в связи с эпохой Цвиллмана.

Уэйкси Гордон вырос жестоким человеком. В юности он был грозой улиц, а потом безжалостным бутлегером. Но важнее всего в жизни для него были жена и трое детей. Делая карьеру в криминальном мире, он оберегал их от уродливых сторон жизни. Когда его осудили за уклонение от налогов, была разрушена иллюзия респектабельности, которую он стремился создать, показав, кем он был на самом деле. Его жена Лия, дочь раввина, вынуждена была переносить позор.

Во время суда любимому старшему сыну Уэйкси было девятнадцать, он учился на врача в Университете Северной Каролины. Уэйкси частенько хвастал друзьям тягой Тедди к учебе, его любовью к чтению и преданностью родителям.

В течение суда над отцом в декабре 1933 года Тедди оставался в Нью-Йорке, чтобы быть с матерью. Он вернулся к занятиям, когда Уэйкси был осужден. Через несколько дней ему позвонил его дядя Натан Уэкслер и стал настаивать, чтобы тот вернулся в Нью-Йорк и отправился к судье и прокурору Томасу Дьюи ходатайствовать об уменьшении десятилетнего срока, к которому был приговорен его отец, а также попросить освободить Гордона под залог.

«Но, дядя, у меня утром экзамен, — ответил юноша, — нельзя ли это отложить на день?»

Дядя объяснил ему, что надо действовать без промедления. Тедди тут же сел в машину и отправился обратно в Нью-Йорк. Шел дождь со снегом, Тедди устал и попросил своего друга сесть за руль. Тот уснул за рулем, машина сошла с дороги и разбилась. Тедди погиб.

Через несколько часов Уэйкси сообщили о гибели сына. «Этот мальчик был моей единственной надеждой, — сказал Уэйкси своему адвокату, — я рассчитывал на него. Все, что я делал, было связано с ним».

Гордон попросил, чтобы ему позволили проводить сына в последний путь. Прокурор Томас Дьюи удовлетворил его просьбу. Тедди хоронили на Хевронском кладбище во Флашинге, штат Нью-Йорк. Гордон со слезами на глазах стоял на солнце и читал кадиш, еврейскую поминальную молитву. За ним, рыдая, стояли жена и другие их дети — Пол пятнадцати лет и Беатрис одиннадцати.

Равви А. Мордехай Стерн перестал читать кадиш, и Гордон последовал его примеру, бормоча как во сне. Потом он стоял потрясенный, пока комки земли падали на гроб. «Я предпочел бы любой приговор, даже смертный, — сказал он, — лишь бы с Тедди этого не случилось».

Отчаянно рыдавшего Гордона увели.

Чарли «Шальной» Уокман был низенький, курчавый киллер, один из крупнейших бандитов бруклинского дна. Про него говорили, что за свою карьеру он убил двадцать человек, и все — преступники. Именно потому, что он был таким специалистом по части убийств, Лепке Бухалтер дал Чарли задание убить Голландца Шульца.

Чарли родился в Нью-Йорке на западной стороне в 1908-м, его родители — Самуил и Анна Уокман. Он был «пропащий» с самого начала — бросил школу в семнадцать, чтобы стать вором и бездельником. Первый раз он был арестован в восемнадцать за воровство. Через год его задержали за то, что он стрелял в человека (пуля задела ухо) из-за 20 долларов. Чарли отрицал это, тогда как у жертвы была амнезия, не позволившая опознать стрелявшего.

В течение последующих двенадцати лет, с 1927-го по 1939-й, Уокмана арестовывали, но не сажали, по многим обвинениям, от нелегального ношения оружия до обвинения в том, что он ударил копа в уличной потасовке. За это время из человека, промышлявшего мордобоем и грабежом, он превратился в постоянного работника Лепке Бухалтера, всегда готового к услугам бруклинской группировки, называвшейся Корпорация убийц…

Чарли зарабатывал 125 долларов в неделю, что было недурно во время Великой депрессии. К этому добавлялось еще и то, что он извлекал из карманов своих жертв. Чарли стал одним из лучших снайперов банды, наряду с Гарри Страуссом, Эйбом Рилзом и Багси Голдстейном. Лепке, которому очень нравился Чарли, говорил, что у него железные нервы, что он «шальной». Так его и прозвали Шальной. В преступном мире у него были и другие клички, например Двигатель.

Писатель Пол Сэнн попросил как-то полицейского инспектора охарактеризовать Шального. Тот ответил: «Он как толпа».

А Бартон Туркус, помощник адвоката, который в 1940-м вел дело Гарри Страусса, Багси Голдстейна и других членов Корпорации убийц, позднее написал книгу, где назвал Чарли «одним из самых беспощадных палачей среди бандитов».

Несмотря на такую репутацию в преступном мире, Уокман скрывал от семьи свое ремесло. Возможно, они о чем-то и догадывались, но ни родители, ни братья, ни жена не знали точно, чем он зарабатывает на жизнь. Они выяснили это только после того, как Чарли был арестован по обвинению в убийстве Голландца Шульца.

В это трудно поверить, но те, кто что-либо знал про Уокмана, молчали. Понимая, кем он был, это было разумно. Тайное занятие Уокмана открылось, когда Эйб Рилз раскололся. Когда подтверждение этому и подробности убийства сообщил другой человек — приятель Уокмана Альберт Танненбаум по кличке Али, участь Чарли была решена.

Танненбаум родился в 1906-м в Нантикоке, штат Пенсильвания, семья перебралась на запад, когда ему было три года. Оттуда они переехали в Бруклин. Али бросил школу в семнадцать и пошел работать в обувной магазин, а позже стал торговцем. Отец Али приобрел клуб «Лок Шелдрейк» в Кэтскиллзе, и Али помогал ему по выходным и летом.

В 1931-м Али встретил Джейкоба «Гурру» Шапиро, когда находился на отдыхе. На Шапиро произвели впечатление мускулы и ум Али, и он представил его знакомым бруклинским бандитам. Али счел ребят и работу скорее забавными, чем нечестными, и в двадцать пять стал вымогателем.

Свидетельство Танненбаума было решающим, так как Уокман рассказывал ему все. После убийства Шульца Али не видел Чарли несколько дней. Когда они встретились, Али спросил: «Где ты был последнее время?»

«Эх, что со мной было», — постоянно якобы повторял тот.

А потом, по словам Танненбаума,