Собака мордой вниз - Инна Туголукова

– О чем кричать-то? «Свободу Юрию Деточкину»? Я, конечно, оценила твой каламбур, но…

– Ладно, – махнула рукой Марта. – Замнем для ясности. Все это разговоры в пользу бедных. Подсчитываем, сколько должно поколений смениться, чтобы мы от былых мерзостей очистились, а они, нынешние-то, с каждым годом гнуснее нас, прежних. Давай сменим тему. Выпустила пар – и ладушки. А в ментовку я тебе идти не советую. Тоже мне работенку нашла – деяния милицейские приукрашивать.

– Ты несправедлива. Просто злишься, а гнев плохой советчик, сама сколько раз говорила. А в пресс-центр я пойду, это дело решенное. И я своих решений не меняю.

– Свежо придание. Впрочем, ты же у нас девушка принципиальная.

– Вот именно.

Между тем настал день аудиенции у его величества Арнольда Вячеславовича Гусева. И Соня к нему основательно подготовилась. То есть хотела подготовиться основательно, но из этого ничего не получилось. И даже еще того хуже – получилось, но наоборот – со знаком минус.

Накануне Соня решила лечь пораньше, чтобы как следует выспаться и выглядеть в судьбоносный день, словно майская роза, омытая утренней росой. Поэтическую ассоциацию навеяли новое неземной красоты бордовое платье и подобранные специально к нему украшения из горного хрусталя в серебре. А чтобы уснуть наверняка, не мучась дурными предчувствиями и опасениями, она выпила перед сном стакан теплого молока с медом. Хотя ни молока, ни меда не любила и отродясь в чистом виде не употребляла.

– А ты прими как лекарство, – посоветовала многоумная Фросечка.

И Соня послушно повлеклась в эти сети. Приняла сначала «лекарство», потом душ и, наконец, горизонтальное положение. Но уснуть не смогла, как ни старалась. Да что там уснуть! Глаз не сомкнула до самого утра – такая революция началась у нее в животе.

Так что пришлось ночь напролет бегать в сортир наперегонки с молодой Валентининой снохой – Витек, как честный человек, оформил-таки свои отношения с той самой «страшненькой девицей в очочках, как колеса», ибо долгие обжимания в коммунальной ванной даром не прошли – девица забеременела и теперь, мучась токсикозом, блевала с утра до вечера и соответственно с вечера до утра.

Фокус с майской розой, увы, не удался. В лучшем случае Соня тянула на подвядшую бледную лилию, разбросавшую анемичные лепестки по могильному холмику.

К утру напасть, слава Господу, прекратилась. Соня осталась к этому моменту девственно чиста, и извергать больше было нечего. Во всяком случае, медвежья болезнь ей не грозила. Уже хорошо.

Она не стала искушать судьбу и на завтрак не выпила даже чашки чаю. Так что к назначенным пятнадцати часам пустой желудок выводил такие рулады, что хоть стой, хоть падай в обморок.

Можно было бы, конечно, отменить визит и не соваться к Гусеву со своими извинениями, тем более что заявление об уходе уже написано и никто не хватает ее за руки, умоляя остаться.

А с другой стороны, когда же еще расставить все точки над i, если не сейчас? Самый подходящий момент. Извиниться и уйти с гордо поднятой головой и чистой совестью под желудочные фанфары. Понятно, что и так никто не помянет ее вслед недобрым словом. Хотя что за самонадеянность? Почему она решила, что кто-то вообще будет о ней вспоминать?..

– Заходите! – злобно выплюнула мерзейшая секретарша, не поднимая глаз. Видимо, опасалась испепелить нежелательную визитершу на месте.

Соня вздрогнула и вихляющей походкой направилась к двери. То есть не то чтобы она кокетливо крутила задом, Боже упаси! А просто как-то вся расслабилась от волнения.

В кабинете она замерла на пороге и сказала дрогнувшим голосом:

– Здравствуйте, Вячеслав Арнольдович!

Ладони вспотели, желудок трубил, как взбесившийся слон.

– Арнольд Вячеславович, – сдержанно поправил Гусев.

– Это не важно! – горячо заверила Соня. – Я записалась к вам на прием…

– Да вы присядьте, – жестом пригласил он ее пройти. – Что же в дверях-то стоять? В ногах правды нет.

«А в чем же правда? – мрачно подумала Соня. – В заднице? Тогда понятно, почему все у нас делается через это самое место».

– Здравствуйте, Арнольд Вячеславович, – нервно повторила она.

– Здравствуйте, – усмехнулся Гусев.

– Я записалась к вам на прием, потому что… потому что должна перед вами извиниться…

– А что вы еще натворили? – заинтересовался он.

– В том-то и дело, что ничего! – заволновалась Соня. – Я не имею к этому ни малейшего отношения! Я знать ничего не знала! А как только узнала, сразу записалась к вам на прием…

– Да вы успокойтесь, – мягко, как умалишенной, сказал Арнольд Вячеславович. – Не стоит так нервничать. Инцидент, конечно, неприятный, но вполне объяснимый. Вы хотите отозвать заявление?

– Да в том-то и дело, что не писала я никакого заявления!

– А кто же мог написать его за вас? – удивился Гусев.

– Мой отчим. У него от меня доверенность.

– Доверенность… на что?

– Хотя о чем я говорю! – спохватилась Соня. – Отчим тоже не писал никакого заявления!

– И кто же, по-вашему, это сделал? – осторожно осведомился Гусев.

– Ремонтная мастерская! Они направили счет страховой компании, а те возбудили дело или подали в суд, я не знаю, как это все происходит. Но я здесь совершенно ни при чем и готова возместить вам все убытки. Я только на прошлой неделе узнала от Егорыча, случайно, и сразу записалась на прием, но ваша секретарша…

– Подождите, подождите, – нахмурился Гусев. – Я не понял, вероятно, пропустил что-то важное. Вы о чем сейчас говорите?

– Арнольд Вячеславович, – терпеливо начала Соня. – Я пытаюсь вам объяснить, что к действиям страховой компании не имею ни малейшего отношения. И была совершенно потрясена, узнав о случившемся. Вы помогли мне в безвыходной ситуации, а то, что у меня при этом отвалился ржавый крючок, совсем не означает…

– Ах вот, оказывается, в чем проблема! – врубился наконец Гусев. – Ну, слава Богу, разобрались. А то я уже испугался, что кто-то из нас не совсем адекватно воспринимает действительность.

– И я, кажется, догадываюсь, на кого вы подумали, – язвительно заметила Соня.

– Ваша проницательность делает вам честь. Но вы напрасно так расстроились…

– Как же напрасно?! Ведь это же верх несправедливости!..

– Это самая обычная практика. И я здесь никак не пострадал. Разве что потерял какое-то время на ненужные формальности. Моя машина полностью застрахована, так что все расходы понесла страховая компания.

– Правда?! – обрадовалась Соня. Желудок взорвался ликующим гимном, и она прижала его ладонью. – Как хорошо! А то я просто места себе не находила – такая несправедливость. И главное, я-то в каком свете предстаю перед вами!