Хэппи-энд - Кэтрин Стоун

Он сразу понял, что Холли не хочет делиться с ним своими воспоминаниями, и был поражен внезапным изменением цвета ее глаз. Из чудесных сине-зеленых они превратились в матово-серые. «Ты должна все рассказать кому-то, Холли, – подумал Джейсон, горячо сочувствуя ей. – Что бы ты ни скрывала в себе, тебе нужно рассказать об этом, тогда станет легче».

Но почему она не хотела ему ничего рассказывать? Почему она нe хочет рассказать все человеку, на встречу с которым решилась приехать, покинув убежище своего дома, чтобы сохранить счастливый конец придуманной ею истории любви?

Для себя Джейсон уже решил, что не станет делать конец фильма трагическим. Он оставит его таким, каким его написала в своей книге Лорен Синклер. Но если он скажет ей об этом прямо сейчас, она тут же повернется и уедет домой, исчезнет навсегда, а этого Джейсону как раз совсем не хотелось. Он хотел снова и снова видеть ее сказочно прекрасные сине-зеленые глаза, прелестную улыбку, лишь однажды тронувшую ее губы, когда она говорила о том, что родилась в Рождественские праздники.

Откровенно говоря, Джейсону хотелось не только этого. Посвятив весь свой талант и жизненную энергию своим фильмам, он никогда не питал глубоких чувств к женщинам, делившим с ним постель. Теперь же ему хотелось бы узнать, что такое настоящая любовь, о которой писала Лорен Синклер, и узнать это с помощью Холли... вместе с Холли.

Это внезапно возникшее стремление поразило самого Джейсона. Он привык всю жизнь неустанно трудиться над воплощением своих замыслов и планов. Ничто не падало ему с неба, все давалось упорным трудом. Внешне казалось, что он всего достиг без усилий. На самом же деле успех был завоеван ценой неустанного и не прекращающегося ни на один день творческого труда.

Никогда прежде Джейсону не хотелось так сильно испытать наконец, что такое подлинная любовь, а не взаимное сексуальное удовлетворение.

– Холли! – тихо сказал он, и в его голосе неожиданно прозвучала робкая мольба.

Холли услышала ее.

– Что? – тихо откликнулась она, выходя из оцепенения.

В ее глазах начали появляться крошечные островки сине-зеленого цвета, отважно вытеснявшие матово-серый мертвенный цвет.

Холли почувствовала чудесные перемены, происходившие с ней и Джейсоном, с их взаимоотношениями. Это обрадовало и одновременно испугало ее.

Чувствуя ускорившееся сердцебиение, Джейсон решил заговорить на безопасную тему.

– Холли, знаете, я никогда не был на Аляске.

– Там очень красиво.

– Расскажите мне об Аляске, прошу вас.

Конечно, его не столько интересовал этот севepный штат Америки, сколько ему хотелось заставить Холли говорить с ним.

Для начала пусть это будет рассказ о том месте, где она живет.

Сначала Холли говорила медленно и неуверенно, останавливаясь и делая частые паузы. Потом верх взял природный рассказчик, талантом которого она, несомненно, обладала. Она рассказывала ему о лесах, ледниках, изумрудном море и синем небе, об огромных свирепых медведях и могучих орлах, парящих высоко в небе. И конечно же, о людях, об удивительном богатстве культуры коренного населения Аляски.

Иногда Холли останавливалась, словно спрашивая, хочет ли Джейсон слушать ее дальше, и он неизменно просил продолжать.

К концу длинного и чрезвычайно интересного для него монолога ее глаза окончательно вернули себе прежний сине-зеленый цвет. Порой она даже улыбалась.

Наконец Холли замолчала.

– Сколько же лет вы прожили на Аляске? – спросил Джейсон, желая продолжить разговор.

– Пятнадцать.

– Похоже, вы успели объездить весь штат.

Холли кивнула, но тут же слегка нахмурилась.

– Сначала, когда я только приехала на Аляску, я действительно много путешествовала – сказала она и про себя добавила: «А теперь я очень редко выхожу из своего домика. Теперь даже прогулка в город и обратно кажется мне непосильным подвигом... Я отправляюсь в город только по необходимости: в магазин за продуктами, на почту, чтобы отправить очередную рукопись, да еще в кинотеатр, когда там показывают фильм Джейсона Коула... или с его участием».

– И где вам понравилось больше всего? – спросил Джейсон, снова выдергивая Холли из воспоминаний, куда она все время норовила уплыть.

– В Барроу, – улыбнулась она. – Раньше я ездила туда каждое лето.

– Почему?

– Потому что летом, с мая по август, солнце там не заходит. Оно начинает опускаться, как и положено, к вечеру, но не дотягивает до линии горизонта каких-нибудь нескольких сантиметров и снова начинает подниматься. Так и прыгает этот солнечный мячик все лето.

Когда Холли рассказывала об этом, в ее глазах отразилось давнее восхищение шалостью полярного солнца.

– Мне бы тоже хотелось увидеть это, – неожиданно для самого себя сказал Джейсон.

Холли внимательно посмотрела на него.

«Я хочу увидеть это вместе с тобой», – сказали ей его синие выразительные глаза.

На бледных щеках Холли вспыхнул яркий румянец, но она не отвернулась. Ее глаза засияли робкой радостью, с каждой секундой становясь все прекраснее и выразительнее.

Холли и Джейсон еще долго разговаривали о красоте природы, о магии кинематографического искусства.

И ни один из них не касался темы магии любви, во, власти которой оба они находились вот уже несколько часов, – им обоим хотелось, чтобы этот радостный рассвет новорожденной любви длился вечно.

Неожиданно Джейсон почувствовал тревожный сигнал своих внутренних часов, которые никогда его не подводили. Он взглянул на запястье – было почти четыре! Меньше чем через час ему предстояло отправиться на церемонию вручения «Оскара».

– Мне пора идти, – извинился он. – Вручение наград начнется ровно в шесть часов, и я должен быть на месте хотя бы за двадцать минут до начала.

– Вручение наград? – переспросила Холли, и Джейсону стало ясно, что она не понимает, о чем идет речь. Это удивило и обеспокоило его.

Возможно, для жителей Кадьяка ежегодная церемония вручения «Оскара» не являлась событием первостепенной важности, но ведь Холли сказала, что прилетела в Лос-Анджелес еще в субботу. Неужели за эти два дня она ни разу не включала телевизор, не читала газет? Или даже здесь, в Лос-Анджелесе, она присутствовала только физически, духовно пребывая в своем вымышленном мире счастья и любви? Или в мире скорби и боли?

– Да, она состоится сегодня вечером, ровно в шесть часов, – терпеливо повторил Джейсон, умело скрывая удивление и тревогу. – Предварительная договоренность с организаторами торжества предусматривала мое участие без сопровождающих лиц, однако если я приведу с собой прелестную гостью, все будут только рады. Хотите поехать со мной, Холли?

– Heт-нeт, – торопливо прошептала она, но тут же смущенно добавила: – То есть я, конечно, хочу...