Хэппи-энд - Кэтрин Стоун

Но теперь все это разом куда-то пропало, и крепкий лед снова сковал ее сердце. К глазам подступили жгучие слезы разочарования. Никто уже давно не видел слез Реивен, не увидит их и Ник. Она сумеет справиться с ними к тому времени, когда он придет вслед за ней в душ. К тому же он не станет тратить времени на разглядывание ее лица, когда перед ним предстанут перспективы получения разнообразного наслаждения...

«А разве ты сама не хочешь этого?» – язвительно спросил ее внутренний голос. Да! Она хотела, чтобы Ник снова прикасался к ней, любил ее...

«Любил? – продолжал все тот же язвительный голос. – Или занимался любовью?»

Увы, теперь Рейвен знала наверняка, что все это было лишь искусным притворством с его стороны, несбыточной мечтой, которая растает вместе с ЭТИМ неожиданным снегом. Но пока она не растаяла, Рейвен хотела насладиться ее остатками.

– Рейвен!

Она уже почти дошла до душевой комнаты, когда Ник окликнул ее. Она не хотела, не могла повернуться к нему, чтобы не показать своих глупых слез. Но он сам повернул Рей вен к себе за плечо и, приподняв двумя пальцами подбородок, нежно коснулся губами ее мокрой щеки.

– Я не знаю, что ты услышала из-за моей двери, но знаю наверняка, что неправильно истолковала услышанное. Так что ты услышала?

– Ты разговаривал со своей возлюбленной... или с женой.

– Рейвен, у меня нет ни жены, ни возлюбленной, – тихо сказал Ник, глядя в заплаканные глаза Белоснежки и радостно думая о том, что ей небезразлично, есть у него жена или нет, есть ли у него вообще другая женщина, которой он может сказать: «...я тебя очень люблю! До встречи завтра вечером...» Значит, она ревнует? Она сама хочет быть его возлюбленной или даже женой? Ника охватило опасное желание сейчас же сделать Рейвен предложение, но трезвый рассудок тотчас напомнил о существовании двух девочек, которых нельзя было обмануть во второй раз.

– Я разговаривал с дочерью, – улыбнулся Ник.

– С твоей дочерью?

– Да, у меня две дочери. Саманте, с которой я только что разговаривал, уже двенадцать лет, а младшей – девять. У меня есть две дочери, Рейвен, но нет ни возлюбленной, ни жены.

– Твоя жена... она умерла? – сочувственно спросила Белоснежка.

– Кто? Дендра? – горько засмеялся Ник. – Нет, моя бывшая жена очень даже жива!

– Она сильно обидела тебя?

– Нет, – посерьезнел Ник. – Она обидела моих дочерей.

После короткого вздоха Рейвен порывисто прижалась к Нику, и он понял ее искреннее сочувствие к нему и его дочерям.

«Она полюбит их!» – обрадовался Ник.

Эта женщина, которая в юности была жестоко предана своей матерью, хорошо понимает, насколько ранимы нежные сердца девочек. Однако трезвый рассудок тут же напомнил ему слова Виктории: страсть Рейвен к деньгам ненасытна! Нику хотелось прижать ее к себе, рассказать всю правду о себе и своих дочерях, попросить ее стать ему женой, а девочкам матерью... Но, обжегшись однажды на молоке, он должен был дуть на воду не только ради собственного блага, но для блага своих дочерей. Он ни на секунду не усомнился в своей любви к Белоснежке и надеялся, что и она любит его, но время раскрыть все карты пока не настало.

Вместо того чтобы покрепче обнять Рейвен, Ник жестом велел ей сесть на диван, а сам остался стоять посередине гостиной. Такая дистанция была необходима для того, чтобы он мог спокойно рассказать ей всю историю о своей бывшей жене Дендре. Если во время рассказа он будет обнимать Рейвен, она сразу почувствует его боль и гнев и он поддастся опасному искушению рассказать всю правду не только о Дендре, но и о себе самом.

– Мы с Дендрой поженились через полгода после окончания колледжа. Это был неосмотрительный шаг с моей стороны, как я теперь понимаю. Мне хотелось иметь детей, и Дендра, как мне тогда казалось, целиком и полностью разделяла это стремление. Когда через год у нас родилась дочь Саманта, я был на седьмом небе от счастья, но Дендра оказалась ужасной матерью. К сожалению, выяснилось это только через три с лишним года. В моем присутствии она играла роль самой любящей и заботливой матери на свете, но когда меня не было, маленькая Саманта была фактически предоставлена самой себе. Дендра занималась только собой и своими капризами.

– Боже, как ужасно, – прошептала Рейвен, но Ник, казалось, не услышал ее и продолжил:

– Спустя год после рождения Саманты мы решили, что у нас должно быть двое детей. Поверь мне, Рейвен, я никогда не принуждал Дендру к рождению второго ребенка, она сама высказала свое горячее желание родить еще одного малыша. Месяц шел за месяцем, но она все не беременела, несмотря на наши совместные усилия. Мы оба были очень огорчены этой неудачей.

Ник замолчал и сделал глубокий вдох, тщетно пытаясь успокоиться. Внутри у него бушевала ярость, с которой он едва мог справиться. Его глаза были устремлены куда-то далеко, он перестал воспринимать окружающую действительность. Его сжигала ненависть и боль.

– Ник! – осторожно позвала его Рейвен. Очнувшись от горьких и мучительных воспоминаний, он улыбнулся ей и продолжил:

– Саманте было уже три года, когда это случилось. Однажды я пришел домой с работы раньше обычного. Входя в дверь, я услышал телефонный звонок и снял трубку. Медсестра из частной клиники подтвердила факт беременности Дендры, несмотря на то что все это время она принимала противозачаточные таблетки, и просила передать ей, что операция по прерыванию беременности назначена на утро следующего дня. Кроме того, выяснилось, что Дендра собиралась пройти процедуру стерилизации путем перевязки маточных труб, чтобы никогда уже не, подвергаться риску нежелательной беременности. Вот так! А ведь все это время она ловко делала вид, что вместе со мной горюет о том, чтo никак не может забеременеть во второй раз!

Рейвен всем сердцем сочувствовала Нику. Ей Хорошо была известна боль измены и предательства. Но зачем Дендра так ужасно поступила с Ником? Почему она не хотела иметь второго ребенка? Судя по всему, это было не импульсивное решение, а холодный расчет. Очевидно, Дендре очень хотелось выйти замуж за Ника, хотя она и не разделяла его желания иметь двоих детей, да еще сразу после свадьбы. Поэтому ей приходилось систематически обманывать его впоследствии.

Но почему?

Для Рейвен ответ казался очевидным: Дендра слишком сильно любила Ника, чтобы делить его еще с кем-нибудь, даже с собственными детьми.

– Наверное, Дендра очень сильно любила тебя, – вслух произнесла она.

Но Ник знал, что Дендра любила не его, а его деньги. В этом заключалась горькая правда, которую он пока не хотел открывать Рейвен. Но в ее тихих словах он услышал вдруг новую грань отношения женщины к мужчине. Рейвен полагала вполне правдоподобным то объяснение случившемуся, что Дендра просто слишком сильно любила его, а не его богатство и все, что из этого вытекает.

– И что же случилось потом, Ник?

– Я уговорил ее оставить ребенка и не делать аборт, – сказал он, а про себя добавил: «Я заплатил ей за то, чтобы она родила второго малыша», – после рождения Мелоди мы развелись. Наш брак оказался неудачным.