Декамерон по-русски - Анатолий Ромов

— Конечно. Встретимся завтра в агентстве.

Спецмашина с кинологом подъехала вскоре после того, как к магазину вернулся старшина Горшков. Кинолог, немолодой старший прапорщик, дело свое знал отлично. Зарядив духовой пистолет капсулой со снотворным, он, подойдя к псу сзади, выстрелил, попав точно в загривок. Огрызнувшись на почти бесшумный выстрел, Берег еще некоторое время порычал, но вскоре снотворное подействовало и пес опустил голову на лапы.

Вытащив из машины специальные носилки, кинолог с Горшковым перенесли спящую собаку в кузов, огражденный поднимающейся металлической сеткой. Уложив пса на днище кузова и опустив сетку, кинолог посмотрел на Молчанова:

— Все. Ваша собака будет в надежном месте. Не беспокойтесь.

— Надеемся. Константин, выдай аванс.

Костомаров отсчитал деньги, кинолог, спрятав их, сел за руль. Молчанов подошел к кабине:

— Наш человек на своей машине поедет за вами в питомник и проследит, как устроят собаку. Он же и рассчитается с вами окончательно.

— Понял.

После того как обе машины уехали, Молчанов взял радиодетектор и вместе с Олей осмотрел джип. Приборы они нашли примерно в тех же местах, что и на «вольво». Радиодатчик был укреплен сзади под днищем, микрофон, снабженный булавкой, был обнаружен под сиденьем, расположенным рядом с местом водителя.

Совершив короткую прогулку к парапету, зашвырнул оба радиодатчика подальше в реку. Вернувшись, сказал:

— По-моему, мы давно не ночевали в собственной квартире. Как ты считаешь?

— Давно. — Оля не смотрела на него.

— Ну что, поедем на Большую Никитскую?

— Давай.

— Тогда ты садись в «вольво», а я — в джип.

Открыв дверцу «вольво», она села за руль. Пригнувшись, он сказал:

— Оля, ну, это прокол. — Она промолчала, и он добавил: — Ну не дуйся. Ты же знаешь, как все было тогда… во время перестрелки.

Она не ответила, и он сделал последнюю попытку примириться:

— Скажи хоть что-нибудь.

— Не хочется. Знаешь, мне сейчас ни о чем не хочется говорить.

— Вот. — Радич положил на стол конверт. — Два билета на рейс Санкт-Петербург — Нью-Йорк. Самолет вылетает в воскресенье. Как ты и просил.

Молчанов горько усмехнулся:

— Спасибо, Сергей Петрович. Но, боюсь, в воскресенье мы не вылетим.

— А что?

— Инну похитили.

Выслушав рассказ о событиях, Радич сказал, не поднимая глаз:

— Черт, будь оно все проклято… Получается, я должен проверить и свою «Ниву»?

— Получается.

— Ты хоть выяснил, что это был за человек, который перелез на участок?

— Выяснил. Константин Агоян по кличке Ага. Слава оглушил его рукояткой пистолета. Он сейчас отлеживается в больнице при СИЗО.

— Черт… Так промахнуться… Ты говоришь, он стоял лицом к ограде?

— Да. У Славы в тот момент была полная иллюзия, что человек, стоящий к нему спиной, не вылез с участка, а только собирался туда залезть. А он уже поставил на наши машины все, что хотел.

— Черт… Но даже с датчиком подловить Славу не так просто.

— Тем не менее они его подловили. Мне кажется, схема, по которой они вышли на Инну и Славу, была такой: они знали, что в Москве Инна прежде всего подъезжает к американскому посольству, там они и установили дежурство. В понедельник, когда джип подъехал к посольству, они его засекли и взяли под плотное наблюдение. Слава и Инна, сидя в машине, могли говорить о том, что Инна должна подъехать к посольству еще и во вторник. Могла зайти речь и о цветочном магазине. Так что у Буруна для подготовки было целых два дня.

— Мы ведь должны куда-то заявить, что Инна пропала?

— Должны. Поезжайте прямо сейчас к Катышеву, все объясните и подайте официальное заявление. Скрывать нам теперь абсолютно нечего, с Инной у нас заключен официальный договор, со Славой тоже. Напомните Катышеву о налете на дачу, дайте понять, что люди Буруна затеяли все это из-за Инны. Подробно опишите происшествие в цветочном магазине, появление там фальшивого майора милиции. И покажите вот это. — Положил на стол фотографии отпечатков протекторов. — Это фото следов машины, на которой увезли Инну. Вдруг МВД удастся на эту машину выйти. Но сначала я хотел бы с вами посоветоваться.

— Советуйся. — Радич достал кисет. — Я пока пару раз затянусь.

Понаблюдав, как Радич развязывает кисет, Молчанов сказал:

— Сергей Петрович, как вы думаете, Гудок после разговора со мной, ну когда я выдавал себя за посыльного Тумбы, он рассказал об этом Буруну?

— Рассказал ли он об этом Буруну? — Радич стал набивать трубку табаком. — Я думаю, рассказал.

— Я тоже так думаю. Он обязательно ему об этом рассказал. И наверняка он меня подробно ему описал. А также передал все мои координаты, кличку Кузя и фамилию, имя, отчество. И Бурун это описание и то, что с Гудком имел дело Кузя, он же Иван Васильевич Кузьмин, хорошо запомнил. Так ведь?

— Допустим, так.

— Так вот, я решил: я снова стану Кузей. И в виде Кузи приду к Буруну, чтобы провести с ним переговоры об Инне. — Не чувствуя в себе нужной уверенности, спросил: — Что скажете по этому поводу?

Чиркнув спичкой, Радич долго разжигал трубку. Наконец разжег. Затянувшись, чуть придавил тлеющий табак пальцем:

— Паша, извини, я скажу, что это самоубийство.

— Почему самоубийство? То, о чем я буду говорить с Буруном, может его заинтересовать.

— Его заинтересует одно: как можно скорей тебя прикончить. — Радич посмотрел на Молчанова в упор. — Ничто другое его заинтересовать не может. О чем ты хочешь с ним говорить?

— Я хочу предложить ему себя как посредника, который знает Америку и банк «Атлантик Америкэн». И поможет ему получить выкуп за Инну.

— Хорошо, ты предложишь ему себя как посредника — и что это тебе даст?

— Во-первых, я смогу узнать, жива Инна или нет. Во-вторых, в процессе переговоров с Буруном я попробую понять, где он ее держит. Может, смогу выяснить что-то еще.

Молчанов ждал, что скажет Радич, и в конце концов дождался.

— Мне кажется, из этого может что-то получиться.

— Мне тоже так кажется.

— Когда ты хочешь пойти к Буруну?

— Сегодня вечером.

Наблюдая за плавающими над трубкой Радича завитками дыма, Молчанов понял: от плана, который сейчас в нем созрел, его уже не сможет отвратить ничто.

После ухода Радича он нажал кнопку селектора. Через пару секунд в динамике раздался голос Кости: