Другая женщина - Сэнди Джонс

– Но она… – Я осеклась. – Как такое вообще могло произойти?

– Честное слово, не имею ни малейшего представления, – ответил он. – Нас всегда было девять. Пиппа говорит – она просто вдруг свалилась как снег на голову.

– Как ты хочешь поступить? – спросила Пиппа, подталкивая меня к служительнице, которая ожидала нас у стойки авиакомпании Monarch, нетерпеливо поджав тонкие губы. Я смутно осознавала, что за ее спиной маячит табличка с надписью «Фару», но была не в состоянии нормально усваивать информацию. Я знала лишь, что хочу убраться отсюда как можно дальше. В полном одиночестве.

– А какой у меня выбор? – ехидно осведомилась я. – В данный момент, кажется, никакого.

– Мы можем попросить ее уйти, – предложила Пиппа. – Мне это раз плюнуть, никаких проблем. Если ты этого хочешь.

Но голова у меня отказывалась работать.

Мне хотелось разреветься, но я подумала: черт побери, сдохну, а не доставлю Шарлотте такого удовольствия. Ее лицо казалось каким-то улыбающимся размытым пятном за Пиппиным плечом.

– Даже не верится, что это на самом деле, – проговорила я.

– Как ты все-таки хочешь поступить, Эм?

Я посмотрела на все эти возбужденные лица, зная, что для Труди, Нины и Сэм, моих бывших коллег, это будет единственный отпуск за год. Они заплатили немалые деньги за билеты на самолет, за отель и прочее. С моей стороны нечестно было бы все испортить еще до того, как мы взлетели.

– Хочешь, я ей скажу? – спросила Пиппа.

Я усилием воли остановила бешеный поток бессвязных мыслей и попыталась припомнить, кому я рассказывала эту историю про Шарлотту с Томом. Сейчас казалось, что все они знают – и смеются надо мной, стоит мне отвернуться. Но, подумав, я пришла к выводу, что знают лишь мама, Себ и Пиппа. В ту пору я испытывала стыд и унижение, поэтому предпочла не разглашать эту историю. Если сейчас закачу скандал, узнают все. И это станет главной темой разговоров не только на девичнике, но и на свадьбе. Нет уж.

– Пусть едет с нами, – бросила я. – Как-нибудь справлюсь с этим сама.

Я так давно представляла себе этот момент: как это будет, если мы снова с ней столкнемся? Что произойдет? Накинусь ли я на нее в попытке повыдирать все волосы? Или проигнорирую ее? Как выяснилось, оба ответа неверны. У меня просто все онемело внутри.

– Куда мы хоть направляемся? – мрачно спросила я.

– В Португалию! – воскликнула Пиппа с преувеличенным энтузиазмом.

Я видела, что ей хочется меня подбодрить, но в ближайшее время вряд ли что-то могло поднять мне настроение.

После этого я честно попыталась сосредоточиться на том, что мне говорят. Мы сидели в зале вылета и уже успели осушить пару бутылок просекко. Все были такие довольные. Все так стремились сделать эту поездку особенной. Казалось, они даже сражаются друг с другом за мое внимание. Я поворачивала голову туда-сюда, улыбалась, преувеличенно жестикулировала. Но все это представлялось мне каким-то фальшивым, словно я прилагала слишком большие усилия, лишь бы не коснуться больного вопроса.

Объявили наш рейс, все повскакали с мест, наши покупки из дьюти-фри застучали и зазвенели в дорожных сумках.

– Думаю, у меня тут достаточно выпивки, чтобы потопить крейсер, – заявила Пиппа. – Клиффу Ричарду незачем беспокоиться, что мы осушим все его виноградники.

– Мы увидим Клиффа Ричарда? – встряла мама.

– Нет, – ответила я. – Но он действительно делает там вино, ведь так?

– Мне нельзя слишком много пить, – заметила Тесс, когда мы двинулись к летному полю. – У меня на той неделе большая презентация.

Все мы застонали.

– Теперь я понимаю, что ты имела в виду, когда про нее говорила. – Пиппа с хохотом хлопнула меня по спине. Под действием спиртного она уже с трудом выговаривала согласные.

– Как неожиданно появилась Шарлотта, – тихо сказала мама, нарочно отставшая от всех остальных, чтобы поговорить со мной наедине. – Теперь все нормально?

Я натянуто улыбнулась.

– Мне так приятно, что вы все между собой выяснили. Тебе следовало мне рассказать.

Я даже не знала, что ей отвечать, слишком ошеломленная, чтобы попытаться как-то разобраться в происходящем.

На протяжении всего путешествия мне удавалось избегать Шарлотты, отходя в сторону всякий раз, когда я чувствовала, что она ко мне подбирается. Пиппа с Себом играли роль буфера, хотя постоянный приток напитков, разносимых во время рейса, не улучшил их способность вовремя реагировать на опасность.

– Обещаю, завтра я буду более надежным телохранителем, – пробормотал Себ пьяным голосом, отказавшись от борьбы за мой чемодан, к которому Шарлотта хищно кинулась, едва он показался на ленте транспортера.

Я взяла его, не говоря ни слова. Я даже смотреть на нее не могла, потому что знала: если посмотрю, картина того, что она сделала, вернется. И обрушится на меня, словно тонна кирпичей.

Я позаботилась о том, чтобы войти в мини-автобус последней, иначе существовал риск, что она усядется рядом. Конечно, я не могла избегать ее на протяжении всех этих четырех дней. А ведь считалось, что меня ждут счастливые деньки. Что-то неминуемо должно было случиться. Совсем недавно я считала, что главной проблемой в этот уикэнд для меня станет присутствие Памми. Теперь же при этой мысли мне хотелось безрадостно рассмеяться.

Позади себя я видела отражение Шарлотты в стекле автобуса. Мы обе смотрели в темноту. Наверняка она тоже думала: интересно, куда нас везут? Я невольно задумалась, помнит ли она, когда мы в последний раз совершали такое путешествие. Мы, две невинные восемнадцатилетние девушки, готовились тогда войти в это львиное логово под названием Айя-Напа. Мы жестоко хохотали, глядя, как наши собратья-туристы высаживаются из автобуса у своих гостиниц. Каждое новое место выглядело хуже предыдущего. Помню, как она верещала: «Я рада, что мы будем жить не здесь! В жизни бы не полезла в этот жуткий бассейн».

Водитель явно заметил нашу наивность: он поглядывал на нас в зеркало заднего вида, улыбаясь и покачивая головой. По-видимому, он знал что-то такое, чего не знали мы, потому что, высадив нас наконец на каком-то пустыре, расхохотался прямо нам в лицо. К этому моменту лица у нас обеих были смущенные.

– Нет, тут наверняка какая-то ошибка, – твердила Шарлотта, когда мы спускались из автобуса в чавкающую грязь. – В брошюре написано – центр светской жизни.

Наш водитель (мы разглядели имя «Денис» на его бедже) покачал головой и улыбнулся.

Безжалостно яркий прожектор над верандой помог нам найти узкую тропку, по которой мы печально потащили свои чемоданы. Из-под ног у нас разбегались гекконы.

– Чао! – бодро крикнул Денис нам вслед. И уехал.

Мне хотелось одного – побежать за ним. Даже он, со своими подкрученными усами и выпученными глазами, выглядел более безопасным, чем потная пожилая дама, мрачно восседавшая за стойкой регистрации и отмахивающаяся от насекомых мухобойкой. Лишь после трех-четырех рюмок ракии мы сумели увидеть смешную сторону сложившейся ситуации. До сих пор толком не знаю, сколько еще мы выпили, прежде чем отрубиться. Утром мы проснулись на заплесневевшем лежаке. Сверху шпарило беспощадное кипрское солнце.