Исключение из правил - Кэтрин Николас

«Это была его ловушка», – говорю, пытаясь заслонить Вирт. Но в принципе это невозможно по нескольким причинам. Я всего лишь полупрозрачный астрал. Меня никто не видит. И в таком состоянии я не способна никого защитить. Хотя, о чем я говорю. Я в любом состоянии не способна себя защитить. Без Вирт я никто.

– Я так и знал, что ты не сможешь проигнорировать крик о помощи, – засунув руки в карманы штанов, Арнольд подходит на несколько шагов ближе. А за ним появляются еще две неизвестные мне тени. Которые, к несчастью оказываются мне очень знакомыми.

Питер и Демиен.

Они оба превратились в вампиров, как та группа с которой только что билась Вирт и вампир, которого она вырубила чуть ранее. Огромные клыки и не менее огромные когти. Горящие глаза полные крови. И широкие кожистые крылья, сложенные за спиной.

– Ты настолько хорошо меня знаешь? – говорит Вирт не моим голосом. Всего одно слово этим голосом вызывает невольную дрожь и желание стать на колени и склонить голову. Он грубее, более хриплый и властный. Любой, кто его услышит никогда не подумает на меня.

«Хитро, Вирт», – шепчу, ухмыляясь и смотря на задумчивого Арнольда. Он не может понять чей это голос.

Хрен тебе, кровосос древний, а не наша смерть.

– Возможно, – отвечает вампир пожав плечами. – Кстати, молодец. Довольно хитро сработала. Мы так и не смогли найти тебя в городе.

– Но ты был достаточно хитрым, что бы знать, где я обязательно появлюсь в ночь полнолуния.

– Конечно. Это была легкая задачка.

– Только ты забыл про спрятанное пасхальное яйцо в этой задачке, – в грубом голосе Вирт слышится насмешка.

– Интересно, что же именно?

– То что удостовериться что я здесь, не значит, найти меня. Твои люди слишком болтливы, и обсуждают важные вещи где ни попадя. Именно поэтому я на четыре шага впереди.

– Очень в этом сомневаюсь, – я не понимаю, Вирт хотела его отвлечь или разозлить. Потому что выражение его лица с каждой секундой становится все злее и злее.

– Зачем ты меня ищешь? Что бы убить? Так я тебя разочарую. Две тысячи лет многие древние пытались это сделать, и все платили за это своей смертью. Думаешь у тебя получиться?

– Я знаю, что получится, – кто-то начинает терять терпение.

– Интересно было бы узнать.

– Ты сейчас об этом и узнаешь, – говорит Арнольд стремительно приближаясь к Вирт.

– А ты забыл о том, что я не только дух хаоса, но и тьмы. И я так просто не сдаюсь, – озвучивает дух, а затем, из-под земли на поверхность высвобождается черный туман, словно ласковый котенок потираясь о ладони девушки.

Вампиры столбенеют от шока, ведь по их представлению найти нас и убить будет проще простого, но не на тех вы рты раскрыли. Мы вам не по зубам, любители крови.

Черный туман разрастается по всей поляне, пока не поглощает даже ближайшие деревья. А затем он начинает надуваться, словно огромный мыльный пузырь, в центре которого находится Вирт. Пока Арнольд, Демиен и Питер отступают от этого огромного шара на земле, Вирты выбирается з другой стороны и убегает. Как только она оказывается достаточно далеко, шар еще сильнее раздувается, а потом резко лопается, высвобождая всю накопленную тьму. Вампиров выбрасывает на достаточно большое расстояние, раскидывая в разные стороны. Когда они приходят в себя после такой ударной волны, то видят только пустую поляну. Никакого черного тумана, никакой Вирт.

– Найти ее! Она не сможет выбраться из леса. Так что найдите ее и приведите ко мне, – и, как будто в ответ, со стороны темноты раздается рык.

О черт, дело плохо.

Мгновенно разворачиваюсь и лечу в том направлении, куда убежала Вирт. Мне удается ее догнать только спустя пару минут.

«Вирт, у нас проблема», – говорю, летя рядом.

– Ты про ту проблему, что сейчас за нами гонятся древние вампиры? – отвечает вопросом девушка, не прерывая бега.

«Нет, я о той проблеме, что кроме вампиров за тобой гонится еще одна рычащая хрень».

– Круто, – с усмешкой, немного сворачивая, говорит Вирт. – Так гораздо веселее.

«Какое веселее? За нами охотятся разгневанные твоими руками древние вампиры с кем-то еще, а ты говоришь про веселье? К твоему сведению, смерть – это не весело».

– А я не говорю, что это весело. Просто это прикольно наблюдать со стороны. Он настолько сильно меня боится, что едва не выдал свой план по моему уничтожению.

«Но мы так его и не узнали», – утверждаю, вспоминая что минуту назад он действительно нам едва его не выдал. Но, видимо, он хотел больше нам продемонстрировать нам на нашем примере, чем объяснять.

– Нет, не узнали. Но кто сказал, что мы его не узнаем чуть позже? – Вирт перепрыгивает бревно.

«Я согласна с тобой. Но что ты собираешься сделать сейчас? Он ведь не позволит нам выбраться из леса живыми».

– Это я и так знаю. Если бы он этого не хотел, я бы расстроилась. Но сейчас я собираюсь подергать кота за хвост.

«Смотри, что бы он тебя не проглотил».

Сначала бег Вирт и мой полет происходит достаточно спокойно, пока ее голова не дергается в сторону. Повернувшись в ту же сторону, я замечаю смазанную темную фигуру, двигающуюся напротив нас. А потом, такие тени появляются вокруг нас. В конце концов, этот бег не мог длиться вечно. И мы оказываемся посреди поляны. А со всех сторон нас окружают угрожающе рычащие огромные волки. Оборотни, как тот, которого мы видели раньше в лесу, разговаривающего с Арнольдом.

«Кажется мы окружены», – заключаю, в то время как кольцо оборотней вокруг нас сужается, не оставляя и возможности на спасение.

– Угу, – соглашается Вирт, осматриваясь по сторонам.

Глава 17

Когда-то, в моем глубоком детстве, я наблюдала одну сцену. Мы тогда всей семьей решили сходить на пикник в лес. Папа знал одно красивое место, которое понравилось бы и мне и маме. Он отвел нас на противоположный от пляжа берег озера. Обычно тут собирались рыбаки и браконьеры. Несколько лет назад ходили слухи о том, что на этом берегу видели оленей. И, конечно, любители поживиться за счет чужой жизни, имеется в виду за счет жизни оленя, приезжали сюда и сутками выглядывали свою добычу. Но те, как будто почувствовав, скрывались глубоко в лесу. Спустя несколько месяцев безуспешных попыток поймать хоть одного оленя, браконьеры уехали. А на противоположный от пляжа берег стали приходить, что