Сердце красавицы - Нора Робертс

Мак повернулась, положила ладони на плечи Паркер.

— Я люблю тебя, Паркс. Рискни.

— Я тоже тебя люблю. — Паркер вздохнула. — Я надену серебряные кольца.

— Ты не пожалеешь. Мне пора. Хорошенько повеселись сегодня.

«Конечно, повеселюсь. А почему нет? — думала Паркер, надевая кожаную куртку, так верно подсказанную подругой. — Я умею веселиться. Не всегда же я работаю, как полагают если не все, то почти все мои клиенты. Ладно, пусть развлечение клиентов — бизнес, но я и сама умею развлекаться».

Она прекрасно понимала, что слишком много думает, слишком много значения придает предстоящему свиданию, но ничего не могла с собой поделать, и звонок в парадную дверь принес ей невообразимое облегчение. Теперь можно наконец начать то, к чему она готовилась целый вечер.

«Непринужденность, — напомнила она себе, — подходя к двери. — Легкость и непринужденность».

Паркер открыла дверь и увидела его. В кожаной куртке поверх голубой джинсовой рубашки навыпуск. Руки в карманах темных брюк.

Мэл явно не испытывал никаких проблем с непринужденностью.

— Хорошо выглядишь.

Паркер вышла на крыльцо.

— Спасибо.

— Правда. Классно. — Мэл не уступил ей дорогу, наоборот, придвинулся к ней. Одно плавное движение — но об этом она подумает позже, — и его руки оказались в ее волосах, а его губы — на ее губах.

— Ты не сказал, куда мы едем, — выдавила она, отстраняясь. — И как…

Теперь она заметила машину, черную, сверкающую, похожую на приникшего к земле грациозного зверя.

— Потрясающая машина.

— Вечер будет прохладным. На мотоцикле ты бы замерзла, а я этого не хотел.

Паркер спустилась по ступеням, не сводя с машины восхищенного взгляда. Дел был прав. Очень красивая машина.

— Она кажется новой, но это не так.

Мэл открыл дверцу, и Паркер скользнула на пассажирское сиденье. Пахло кожей и мужчиной — сочетание, от которого она еще острее почувствовала себя женщиной. Когда Мэл сел рядом и включил зажигание, мотор тихонько завибрировал, словно сжатый кулак, готовый нанести удар.

— Расскажи мне об этой машине.

— «Корвет» шестьдесят шестого года.

— И?

Мэл покосился на Паркер, повернул руль, и машина пулей вылетела на аллею.

— Она ездит.

— Я вижу.

— Четырехступенчатая коробка передач с близкими по величине передаточными числами, четыреста двадцать семь кубических дюймов, распредвал с высоким подъемом, раздельная система выпуска.

— Зачем нужна трансмиссия с близкими передаточными числами? Я правильно поняла? Трансмиссия? А близкие передаточные числа означают, что почти нет разницы между числом зубцов шестеренок.

— Ты правильно поняла. Это применяется в двигателях спорткаров, призванных развивать максимальную мощность. Водитель может полностью контролировать автомобиль на больших скоростях.

— Нет смысла иметь такой автомобиль, если его не контролировать.

— Полностью согласен.

— Давно он у тебя?

— В общей сложности? Около четырех лет. Я закончил реставрацию всего несколько месяцев назад.

— Наверное, в восстановление машин приходится вкладывать немало труда.

Переключая одной рукой передачу, Мэл взглянул на Паркер.

— Я мог бы указать на иронию твоих слов, но не стану. К тому же это реклама на колесах. Люди замечают такой автомобиль, начинают расспрашивать о нем. Информация распространяется, и вдруг подросшее дитя с приличным трастовым фондом просит восстановить найденный в дедушкином гараже «Купе де виль», а какой-нибудь пижон с толстым бумажником вспоминает свою молодость и нанимает меня найти и отреставрировать «Порше-911» семьдесят второго года, вроде того, в котором он потерял невинность, а потерять невинность в «911» не так-то просто.

— Поверю тебе на слово. Мэл ухмыльнулся:

— Где ты потеряла свою?

— В Кабо-Сан-Лукасе.

Мэл хмыкнул:

— И сколько людей может так ответить?

— Думаю, довольно много жителей Кабо-Сан-Лукаса. Однако вернемся к твоей машине. Отличная идея — превратить ее в рекламу своего бизнеса.

«Стремительную рекламу», — мысленно добавила она. Автомобиль на поворотах прижимался к шоссе, как ящерица — к нагретому камню. И точно, как с мотоциклом Мэла, в урчании двигателя чувствовалась с трудом сдерживаемая мощь.

Непрактично, совсем непрактично. Вот ее седан практичен. Однако…

— Мне бы хотелось порулить.

— Нет.

Паркер вскинула голову, возмущенная столь категоричным отказом.

— У меня безупречное водительское досье.

— Не сомневаюсь. И все равно нет. Твоя первая машина?

— Маленький «BMW»-кабриолет.

— «328i»?

— Как скажешь. Он был серебристый. Я его очень любила. А твоя?

— «Камаро Z28» восемьдесят второго года, пять скоростей, двигатель V8 с непосредственным впрыском топлива. И еще передвигалась, когда я сбыл ее одному парню в Стамфорде, хотя на спидометре было семьдесят тысяч суровых миль. — Мэл припарковался напротив популярного ресторана, специализирующегося на мясных блюдах. — Я думал, мы поужинаем.

— Хорошо.

Когда они переходили улицу, Мэл взял Паркер за руку, что до нелепости взволновало ее.

— Малком, сколько тебе было лет, когда у тебя появилась машина?

— Пятнадцать.

— У тебя не было прав.

— Один из множества аргументов, которые привела мама, когда узнала, что я потратил большую часть денег, которые, как предполагалось, копил на колледж, на развалюху, с виду пригодную только под пресс. Она надрала бы мне задницу и заставила продать машину, если бы не Нэппи.

— Нэппи?

Они вошли в ресторан, Мэл поднял руку, привлекая внимание сотрудницы, встречающей посетителей. Та кивнула и жестом попросила подождать минутку.

— Нэппи тогда был хозяином мастерской, которая теперь принадлежит мне. Я работал на него в выходные, и летом, и когда прогуливал школу. Нэппи убедил маму в том, что ремонт машины принесет мне пользу: я овладею определенными профессиональными навыками и не попаду в плохую компанию. В чем-то он не ошибся. Неприятностей у меня могло быть гораздо больше.

Паркер шла с Мэлом вслед за метрдотелем и вспоминала о своих летних каникулах. Она работала в Фонде Браунов, училась вместе с Делом справляться с ответственностью, уважать традиции, но большую часть каникул проводила с друзьями в Хэмптонсе у бассейна собственного поместья и обязательно на неделю или две летала в Европу.