Справедливость. Как поступать правильно? - Майкл Сэндел

Большинство людей живут потому, что любят жизнь, а не потому, что должны жить. Кант предлагает пример, в котором в поле зрения попадает мотив долга. Он воображает безнадежно больного, страдающего человека, который настолько отчаялся, что утратил желание жить. Если такой человек мобилизует волю, чтобы сохранять жизнь не из предрасположенности или склонности к ней, его действия имеют моральную ценность[164].

Кант не утверждает, что исполнить долг сохранять свою жизнь могут только страдальцы. Можно любить жизнь и все же сохранять ее по правильной причине, а именно потому, что у каждого есть долг поступать таким образом. Желание жить не подрывает моральную ценность сохранения собственной жизни при условии, что человек признаёт долг сохранять свою жизнь и сохраняет ее с учетом этой причины.

Моральный мизантроп

Пожалуй, самый трудный для кантианской позиции случай связан с долгом помогать другим. Некоторые люди — альтруисты. Они проявляют сострадание к другим людям и получают удовольствие, помогая им. Но для Канта совершение благих деяний из сострадания, «сколь бы правильным и любезным оно ни было», лишено моральной ценности. Возможно, данное отношение противоречит тому, что подсказывает интуиция. Разве плохо быть человеком, получающим удовольствие от оказания помощи другим? Кант, скорее всего, согласился бы с таким предположением. Он определенно считает, что в действиях, совершаемых из сострадания, нет ничего дурного. Но он проводит различие между мотивами, по которым оказывают помощь. Одно дело, если оказание помощи доставляет удовольствие, и другое дело, если помощь оказывают из чувства долга. А Кант настаивает, что только мотив долга придает поступкам моральную ценность. Сострадание, которое испытывает альтруист, «достойно похвалы и поощрения, но никак не высокой оценки»[165].

Итак, что нужно для того, чтобы хорошее деяние обрело моральную ценность? Кант предлагает следующий сценарий. Вообразите, что наш альтруист переживает неудачу, которая полностью отбивает у него любовь к человечеству. Он становится мизантропом, утратившим все симпатии и всякое сострадание. Но эта охладевшая ко всему душа вытаскивает себя из безразличия и приходит на помощь другим людям. Не питая ни малейшей склонности к помощи, этот человек все же оказывает помощь «исключительно из чувства долга — вот тогда только этот поступок приобретает свою настоящую моральную ценность»[166].

В некоторых отношениях это суждение представляется странным. Что же, Кант высоко оценивает мизантропов и делает их образцами нравственности? Нет, не совсем так. Получение удовольствия от совершения правильных поступков не обязательно разрушает моральную ценность этих поступков. Кант говорит нам: значение имеет то, что добрые поступки совершают потому, что совершать их правильно, независимо от того, приносит ли совершение этих поступков удовольствие или нет.

Герой конкурса на знание орфографии

Рассмотрим случай, произошедший несколько лет назад на национальном конкурсе школьников на знание орфографии, который проводили в столице США. 13-летнего мальчика попросили назвать буквы, составляющие слово эхолалия, которое означает свойство повторять все, что человек слышит. Хотя мальчуган ошибся, судьи не расслышали его ответ, сказали, что он правильно назвал буквы, и позволили ему пойти дальше. Когда мальчик понял, что допустил ошибку, он вышел к судьям и сказал им о недоразумении. В конце концов его сняли с соревнования. На следующий день заголовки газет объявили мальчика «героем конкурса», а его фотографию напечатали в New York Times. «Судьи сказали, что я очень честный, — сообщил мальчик репортерам. И добавил: — Я не хотел чувствовать себя дерьмом»[167].

Когда я прочитал эти слова героя конкурса на знание орфографии, то задумался, а что бы сказал по этому поводу Кант… Конечно, не хотеть чувствовать себя дерьмом — чистой воды предрасположенность. Итак, если мотив мальчика состоял в том, чтобы сказать правду, это, по-видимому, разрушало моральную ценность его поступка. Но такое суждение, вероятно, слишком строго. Оно означало бы, что только бесчувственные люди вообще способны к совершению поступков, имеющих моральную ценность. Не думаю, что Кант имел в виду это.

Если единственной причиной, по которой мальчик сказал правду, было желание избежать чувства вины или дурной огласки, которую получил бы он в СМИ, если б его ошибка вскрылась, тогда рассказанная им правда не имеет моральной ценности. Но если он сказал правду потому, что сказать правду было правильно, его поступок имеет моральную ценность независимо от удовольствия или удовлетворения, которое могло сопутствовать этому поступку. Если он совершил правильный поступок по правильной причине, то удовольствие, которое он извлек из этого поступка, не разрушает моральную ценность поступка.

То же следует сказать и об альтруисте Канта. Если этот человек приходит на подмогу другим людям просто ради удовольствия, которое помощь приносит ему самому, то его действия не имеют моральной ценности. Но если он признаёт долг, обязанность помогать другим и действует из чувства долга, то удовольствие, которое он получает из помощи, нисколько не обесценивает моральное достоинство его поступков.

Конечно, на практике долг и предрасположенность часто сосуществуют. Подчас нелегко разобраться даже в собственных мотивах. Тем более нелегко уверенно определить мотивы, которыми руководствуются другие люди. Кант этого и не отрицает. Не считает Кант и того, что только закоренелый мизантроп способен к совершению поступков, имеющих моральную ценность. Цель приведенного им в пример мизантропа — изолировать мотив долга, увидеть его не омраченным симпатией или состраданием. И как только мы замечаем проблеск мотива долга, мы можем выявить то свойство наших добрых дел, которое придает им моральную ценность. И это свойство — принципиальность наших поступков, а не их последствия.

Если мораль — это действие по соображениям долга, остается показать, чего требует долг. По Канту, понимание этого равнозначно пониманию высшего принципа морали. А каков высший принцип морали? Ответ на этот вопрос был целью, которую преследовал Кант в своих «Основах».

К ответу Канта можно подойти, рассмотрев, как он связывает три великие идеи: мораль, свободу и мышление. Кант разъясняет эти идеи с помощью ряда противопоставлений, или «дуализмов». Эти «дуализмы» сопряжены с изрядным количеством специфических терминов, но, если вы замечаете параллель в этих противопоставляемых терминах, вы на пути к пониманию нравственной философии Канта. Перечислю противопоставления, которые следует иметь в виду.