Грехи отцов отпустят дети - Анна и Сергей Литвиновы

Между тем следак Пшеничный сообщил мне по дружбе о результатах посмертного вскрытия Павла Петровича и Антонины Николаевны.

Во-первых, оказалось, что никаких следов пороховых газов на кистях рук гражданина Кирсанова не обнаружено. Из чего с вероятностью девяносто девять процентов следовало, что пистолета он в момент выстрела не держал. И, значит, его действительно убили.

И второй интересный момент: в крови Павла Петровича нашелся не только алкоголь. Еще – следы бензодиазепинов.

«В такой дозе, как будто, – прокомментировал мне Юрец, – он две-три таблетки снотворного, предположительно феназепама, принял».

– Или ему снотворное подмешали?

– Может, и так.

– Проверить бы кровь в то утро у всех остальных в доме. Может, они не просто так той ночью столь крепко спали?

– Поздно пить боржоми, мой дорогой. Раньше надо было о подобной экспертизе думать. Теперь остается только задаваться вопросом: кто в тот вечер суп разливал? Вино и чай?

– Кстати, Антонина Николаевна – единственная, кто в ночь первого убийства спала плохо. И хоть что-то видела. Убегавшую из комнаты Базарова Елену Сергеевну, например. И покойная, кстати, как я заметил, имела обыкновение свой личный, собственный чай попивать, из комнаты принесенный в пакетике. Кстати, и на вторую ночь – когда, в свою очередь, убили ее, старуху, – тоже всем остальным спалось сладко.

– Но в крови и в желудке Антонины Николаевны Кирсановой никаких следов снотворного нет.

– Ну да, у нее же личный чай был, собственный. «Сонный», как она говорила… А что эксперты по ее поводу говорят? Почему она померла?

– Эксперты утверждают: острая сердечная недостаточность. И высказывают предположение, что причиной остановки сердца стала резкая гипотензия, то есть падение артериального давления. А последнее могло быть вызвано бесконтрольным приемом лекарства, бета-блокатора, причем в сверхвысокой дозе. Как будто она около десяти таблеток этого бета-блокатора приняла – следы его и в крови обнаружили, и в желудке.

– Она знала, что сниженным давлением страдает, и все вокруг это ведали. Мне Майкл-Мигель о том говорил. Явно ей этот препарат не показан был.

– Значит, что? Самоубийство?

– Скорее, она бета-блокатор этот по ошибке приняла. Или ей кто-то его под видом невинного лекарства подсунул. Ты же вроде утверждал, Паша, что она гомеопатией увлекается?

– Да, было такое – видел я на ее тумбочке коробочку с пилюльками.

– Но при осмотре ее комнаты и вещей никаких гомеопатических средств не нашли.

– Значит, кто-то под видом гомеопатических гранул подложил ей бета-блокатор. Старушка приняла – и отправилась на тот свет. А потом этот кто-то коробку с гомеопатией (и остатком смертельных таблеток) с места происшествия изъял.

Итак, теперь было подтверждено: в доме Кирсановых действительно произошли два убийства.

И тем же вечером мы установили в комнате Базарова – с его согласия – скрытую видеокамеру. Тут имелась коллизия: по закону нам надо было спрашивать разрешения хозяина дома, то есть Николая Петровича, – но мне этого ни разу не хотелось. В конце концов решили обойтись без него. Наблюдение вели из комнаты Римки, мы с нею посменно.

А на следующую ночь наступила развязка.

* * *

– Перестаньте! Что вы делаете?! – закричал что есть силы Базаров.

Ему было от чего перепугаться. Посреди ночной комнаты перед ним стоял человек в шелковом халате поверх пижамы и направлял прямо в лицо Евгению «вальтер».

Слава богу, мы с Римкой оказались начеку и наготове.

Я первым вбежал в комнату Базарова, прыгнул сзади и сбил с ног человека с пистолетом.

«Вальтер» выскользнул из его рук и отлетел к кровати.

Я заломил за спину обе руки лежавшего подо мной ничком Николая Петровича Кирсанова.

Чуть ранее.

Фенечка проскользнула в комнату Базарова. Он спал, раскинувшись на кровати.

Девушка в одной ночной сорочке пересекла темную комнату и присела у изголовья. Наклонилась и поцеловала спящего в губы.

Тот пробудился.

– Ты кто? Что ты делаешь?

– Не ждал? А я так долго ждала тебя – с того поцелуя в беседке, помнишь? – что уже не могу терпеть. Подвинься, мой дорогой, я лягу. Что же ты медлишь?

– Феня, пожалуйста. Не надо.

– Ты не хочешь меня?

– Нет. Нет. Не хочу. Уходи.

– Ну почему же?! Милый! Никто не узнает. Маленькое ночное приключение.

– Нет, Феня! Отстань! Уйди!

– Ну что ты говоришь? Ведь я же знаю: я тебе нравлюсь. И я очень, очень хороша в постели. Тебе будет очень вкусно. И потом, как ты думаешь, каково мне замужем за стариком? Ведь он такой тусклый, унылый, вялый! А мне так хочется молодого, сильного, резвого тела! Так хочется – тебя!

– Иди к черту!

– Да что ты говоришь?!

– Я говорю – уходи! Убирайся!

– Ты еще пожалеешь!

– Вали отсюда, что тебе неясно!

– Ах так! Паршивый гад! Импотент! Мерзавец!

Она, словно разъяренная фурия, выскочила из комнаты Базарова и бегом помчалась по лестнице вниз, на второй этаж.

Вбежала в кабинет, где на диване спал Николай Петрович. Бросилась к нему, простирая руки:

– Николенька! Николенька! Спаси! Он покушался на меня! Заманил в свою комнату! Попытался изнасиловать! Грязно домогался!

– Да что ты говоришь?! Кто это?

– Как ты не понимаешь! Евгений! Базаров! Он завлек меня к себе, стал приставать! Разделся! Лапал! Предлагал мне денег. Потом стал ломать руки – вот, смотри, я вся в синяках, еле вырвалась. Пойди! Поговори с ним! Как мужчина с мужчиной!

– Ах, мерзавец! – Николай Петрович вскочил с дивана, накинул поверх шелковой пижамы халат.

– Подожди, стой! Он сильный! Он искалечит тебя! Подожди же, Коленька! Возьми оружие!

– Да стоит ли?

– А как ты еще от него добьешься толку? Ты что, не знаешь подобных проходимцев? Они только силу уважают! Кто силен – тот и прав!

И Николай Петрович, подзуживаемый Фенечкой, достал из сейфа дедовский «вальтер» и бросился на третий этаж, в комнату Евгения.

…Слава богу, что мы с Римкой были наготове. И успели вбежать в комнату Базарова очень вовремя и предотвратить еще одно смертоубийство.

Когда же мы показали Николаю Петровичу видеозапись того, как Фенечка пытается соблазнить Базарова, он бросился к своей сожительнице и потребовал объяснений.

И она упала к его ногам и повинилась во всем.

Прибывший в имение утром Юрец Пшеничный и наряд «пэпээсов» задержал гражданку Феодосью Ивановну Арбузову (Фенечку).