Банды Чикаго - Герберт Осбери

Теннес отошел от букмекерского бизнеса, но продолжал управлять Бюро общих новостей до 1927 года, т. е. до тех пор, пока не продал половину бизнеса Мо Анненбергу, издателю газет и журналов в Нью-Йорке и Филадельфии, владельцу издания «Скачки». В 1929 году Теннес продал сорок процентов дела Джеку Линчу, владельцу «Клуба спортсменов», а оставшиеся десять процентов отдал племянникам. Серия статей о карьере Анненберга, написанная Джоном Дж. Флином, появилась в «Кольерс уикли» в январе 1940 года.

В последнее десятилетие XIX и в первые шесть лет XX века игра полиси в Чикаго находилась под контролем игрока негритянского происхождения Машмаута Джонсона, который обладал политическим влиянием, потому что он мог предоставить голоса чернокожего населения; помимо полиси, он управлял также игрой в покер, кости и фараон в Плохих Землях и Маленьком Шайенне, где игроков было не так много, чтобы заинтересовать большие синдикаты. В этот период Джонсон был босом игорного бизнеса и в китайском квартале, имея с каждого стола в кабаке по три доллара в неделю за покровительство. Его единственным конкурентом был Боб Мот, владелец салуна на юге Стейт-стрит, в доме № 2700. Мот поднялся на политический олимп после смерти Джонсона в 1907 году.

Машмаут Джонсон – его настоящее имя Джон Ви – приехал в Чикаго из Сент-Луиса в середине 1870-х годов и около шести лет работал официантом в ресторане в «Палмер-Хаус». В 1882 году стал работать администратором в игорном доме Энди Скотта на юге Кларк-стрит – в доме № 205, а через несколько лет Скотт ввел его в дело. Позже совместно с Джорджем Витингом и Элом Брайантом Машмаут Джонсон открыл дом на юге Кларк-стрит, 311, который около десяти лет считался самым известным дешевым заведением подобного сорта в Чикаго. Там обслуживали игроков всех рас, предлагали все игры, а ставки были настолько низкими, насколько это вообще возможно за столами и за рулеткой. Джонсон продал свою долю в этом заведении в 1890 году и открыл салун и игорный дом на Стейт-стрит, который ни разу не закрывался в течение семнадцати лет. Единственным большим заведением, в котором он имел свою долю, был клуб «Фронтенак» на Двадцать второй улице, который открыли 1 мая 1906 года Джонсон, Том Макгинис и Билл Льюис. Сюда впускали только белых, и игрок должен был показать при входе хотя бы десять долларов наличными. Прибыль клуба «Фронтенак» в первый год его работы составляла в среднем двести долларов в день и расходилась в трех направлениях ежедневно в шесть утра.

Как и другие владельцы игорных домов, Машмаут Джонсон сам никогда не играл в карты или в кости на деньги и никогда не делал ставок на скачках. Он накопил двести пятьдесят тысяч долларов, но за год до своей смерти сказал своим друзьям, что накопил не больше пятнадцати тысяч благодаря салуну. Машмаут объявил, что он потерял много денег в игорном бизнесе. «Я потратил больше ста тысяч на штрафы, – сказал он, – а также огромную сумму на полицию. Я должен был платить по четыре доллара за каждого, которого я брал в игру».

Кабак Машмаута Джонсона на Стейт-стрит располагался в центре Питейного Ряда – так называли западную часть улицы от Ван-Бурен до Харрисон, где на протяжении более тридцати лет в каждом здании находился салун, винная комната с девочками, игорный дом, а то и все три заведения одновременно. Большинство этих мест представляли собой не что иное, как воровские притоны, место встреч воров, карманников, взломщиков и низшей прослойки мошенников; игра здесь была сплошным обманом. Кроме Машмаута Джонсона были и другие известные владельцы кабаков, среди них:

Том Макгинис – он приехал в Чикаго в 1883 году из Сент-Луиса и несколько лет продавал картофель с повозки. В 1888 году он появился на Стейт-стрит и открыл салун под названием «Кафе «Берлин». Полиция закрыла это заведение в 1899 году, но Макгинис открыл этот же кабак под названием «Лось» уже через неделю. В 1903 году он продал собственность, заявив, что накопил всего 300 тысяч долларов и собирается в Аризону выращивать крупный рогатый скот. Но вместо этого он переехал в деловую часть города и стал членом синдиката, который контролировал там игорный бизнес. Участвовал он и в нескольких игорных аферах на юге вместе с Джимом О'Лири;

Эл Коннолли, который много лет был членом демократического комитета от Первого округа, открыл свое заведение в Питейном Ряду в 1891 году и во время Всемирной ярмарки получил известность организатора сомнительных дел и поручителя мелких воришек и карманников;

Джонни Рафферти, который обосновался в Питейном Ряду в 1893 году. После ухода Майка Макдональда он стал руководить бандами мошенников. Рафферти получил большую газетную известность в 1900 году из-за фразы, которую он постоянно повторял: «Люблю я хорошего вора». В 1903 году, когда чикагская «Джорнал» назвала его гангстером, Рафферти с возмущением предложил это доказать, ведь он «никогда не выбивал никому глаз, не избивал полицейского, не останавливал поезда и не занимался подобными делишками»;

Сайм Такхорн, который владел заведением в Питейном Ряду, считавшимся постоянным местом сборищ мелких воров и гангстеров. Продав свой кабак в 1901 году, он открыл кафе «Олимпис» на углу Уэбаш-авеню и Двора Хаббард – любимое место встреч сутенеров. Его снесли в 1910 году, чтобы освободить место для отеля и театра «Блэкстоун», и Такхорн открыл кафе «Скидо» на Куинси-стрит. Владелец этой собственности пытался изгнать Такхорна, когда узнал о характере «Скидо», но Такхорн отказывался покидать место, пока здание не начали сносить;

Энди Крег, который был поручителем, политиком, владельцем кабака, скупщиком краденого, карманником, пособником, вором и братом Джима Торонто, известного гангстера и вора 1880-х годов. В 1891 году Энди Крег отбывал срок в тюрьме за кражу со взломом. В 1897 году, после четырехлетней карьеры карманника, он открыл салун на Кастом-Хаус-Плейс и стал покровителем воров. Позже, в 1898 году, он перебрался в Питейный Ряд и открыл там салун «Тиволи», в котором, как он хвастался, были зеркала стоимостью восемь тысяч долларов; стал он и подручным городских старейшин Кенны и Кафлина. Несколько лет он занимался внесением залогов за людей О'Лири. Как у политика, у него было достаточно власти, чтобы заставить полицию убрать свою фотографию и данные из Галереи Роге. В 1903 году комиссия членов городского управления, которая расследовала дела о взятках в полицейском департаменте, приказала аннулировать лицензию Крега на владение салуном из за многочисленных нарушений закона, и в 1904 году Крег продал «Тиволи» Ховарду Макферсону, торговцу сигарами. «Нет смысла заниматься бизнесом, – сказал Крег, – когда за тобой охотится множество реформаторов. Рано или поздно они тебя достанут». Но реформаторам потребовалось очень много времени, чтобы достать Энди Крега. Спустя двадцать пять лет после продажи «Тиволи» он был все еще активен в криминальном мире как агент Аль Капоне по управлению борделями и публичными домами;

Боб Дункан, который был больше известен по кличке Король Карманников. У него было два заведения в Питейном Ряду, одно – концертный салун, где девушки танцевали канкан, а другое – кабак, где в дальней комнате играли в кости и фараон. Этот салун был известен по всем Соединенным Штатам как место, где собираются карманники и проститутки. Одним из знаменитых бродяг, сделавшим заведение Дункана центром чикагского воровского мира, был Сливерс Вайоминг, который бросил бродяжничать в 1896 году и женился на одной вдове в Миннесоте. Она умерла спустя несколько лет, оставив ему десять тысяч долларов, и Сливерс со своми несколькими друзьями продолжали веселиться шесть месяцев, за время которых десятеро из них умерли от белой горячки, а сам Сливерс потерял ухо и три пальца в драках. Члены больше чем двадцати банд карманников проводили свое свободное время, обтирая барные стойки у Дункана или сидя за столами, особенно в 1900 году, когда он приобрел огромное влияние как организатор темных дел и поручитель. Среди карманников были такие известные рыцари ловких пальцев, как Эдди Джексон, Дэн Келли, Педди Горман, Бак Трой, Билл Райан, Педди Мастерсон, Джим Берри и Пет Кеннеди. Самым профессиональным из них был Эдди Джексон, который обчистил первый карман в 1887 году в возрасте четырнадцати лет. Джексон всегда работал с группой из трех или четырех человек, а иногда нанимал полицейского, чтобы заморочить голову своим жертвам. В 1890-х и в начале 1900-х Джексон работал только в деловом районе, и ему удавалось красть по сто пятьдесят долларов в неделю. Большую часть из украденных денег он платил Черному Хортону, известному адвокату и политику негритянского происхождения. Работая со своей бандой, Джексон связывался с Хортоном каждый час. Если вор не выходил на связь, то адвокат спешил в полицейский участок, чтобы забрать его оттуда под залог. В течение сорока лет, которые Эдди Джексон был активным карманником, его арестовывали по крайней мере раз двести. Заплатил он всего несколько штрафов, поскольку обычно избегал наказания, возвращая часть украденных денег. В тюрьму он попал лишь дважды – на десять дней в 1893 году и на год в 1897 году. Умер в 1932 году нищим в больнице округа Кук.