Отогрей моё сердце - Люсинда Миллер

уговорив внучку, что сама нуждается в ее обществе, подгоняя пару исчезнуть из квартиры. Первого января звонил родной отец Веры, значительно выпивший. Разговаривал с девочкой, заверяя в любви и обещая подарки к празднику, как уже делал не раз, живя в браке, но не исполняя обещанное. Есения была благодарна Тукаеву, что своим вниманием и игрушками он отвлекал дочь от напрасных ожиданий от Петра.

Архип сначала катал Есению по городу, потом привез к себе домой и они, сидя обнявшись на диване, смотрели российскую новогоднюю комедию, смеялись и целовались.

Глава 36

Наказание

Каникулы давно завершились и наступила череда трудовых будней в привычном графике: работа в офисе и кратковременные командировки Тукаева на ближайшие объекты ГП.

Едва Тукаев и Есения покинули столовую, где обедали с узким кругом инвесторов и других участников газодобывающей отрасли, Архип не сдержался, припечатав ладонь к впереди мелькающим ягодицам секретарши.

- Ай, Архип, - дернулась от шлепка и проскулила: - Ну мне же больно!

- Прости, не рассчитал. Забыла, кто я тебе?

- Не забыла. Выработанная привычка.

Они шли по коридору офиса, Есения потирала ударенную половинку и недовольно смотрела на Архипа.

- И не дуйся, я всю вижу, а если чего не вижу, чувствую.

- Мне обидно и неприятно.

- Мне тоже. Мы с тобой два месяца встречаемся, все в организации о нас знают, но ты продолжаешь мне выкать!

Пришли в приемную и каждый разошелся по своим рабочим местам.

Тукаев, не глядя на Есению, захлопнул дверь и не увидел высунутый язык секретарши, что летел в спину боссу-извергу.

- Достал ты меня своим наказанием! Хочет, чтобы я перед гостями спалила наши отношения, обратившись на ты? – бурчала себе под нос, переобуваясь в сапоги. – Лучше секундная боль, чем осуждение окружающих.

Есения уперто стояла на своем, делая вид, что у них с Архипом сугубо рабочие отношения.

Но позже вечером, когда Архип привез Есению к себе в квартиру, она уже пожалела о своих словах. Только они переступили порог, Тукаев, быстро сняв с себя полушубок и шапку, наклонился к сапогам девушки.

- Архип, что ты так торопишься? – протестовала, стоя на одной ноге.

- Надо же, без "вы" и без отчества. Как так-то? – ехидничал, снимая второй сапог.

- Ну, сейчас мы дома, уже могу войти в дружескую роль, - ответно насмехалась.

- Что, такая смелая стала? – забирая из ее рук шубку и вешая в шкаф. – Не попутала термины? – обернулся.

- А как еще сказать? – растерялась, хлопая ресницами.

- Никогда не думал, что еб…, - осекся. - Траханье дружбой называется.

- Какой же ты грубый, вульгарный и похотливый мужчина! Не понимаю почему я с тобой?! – изобразила сожаление.

- Что-то ты слишком много болтаешь, - и, подойдя вплотную, прищурился. – Провоцируешь меня?

- Нет…

- А мне думается да, - и, обхватив двумя ладонями шею, впился поцелуем.

Есения пыталась вырваться, прикусить его губу, сжимая челюсть. Дергала головой, но это лишь распаляло зверя в сахаляре. Тукаев застонал, едва проник языком, закружил им настойчиво лаская щеки, небо и ее язык, желая проникнуть до горла.

Дерзкие пальцы подтягивали шерсть платья по бокам задирая вверх. Бедром вклинился между ног девушки, потирая лобок. Есения от настойчивых ласк непроизвольно застонала и выгнулась.

Тукаев пробуждал в ней самку в период течки своей грубостью. Умом она протестовала, не желая подчиняться, а тело дрожало от предвкушения пира плоти.

- Ты делаешь мне больно, - вырвалась, откидывая растрепавшиеся волосы с лица.

- Прости, разошелся, - одним махом задрав платье на плечи, снял через голову. – Иди в спальню, я быстро в душ схожу, а ты разденься, - приказал, исчезая в ванной комнате.

Есения, переведя дух, спокойно разделась, развесив одежду на спинке стула. Она только однажды ночевала у Тукаева, не считая новогодней ночи. И бросать Веру одну не имела права. А второй раз ночевать с дочерью – уже бы посыпались вопросы.

Разделась и легла на постель. Мягкое шерстяное одеяло укутало нежностью и теплом и Есения потянулась. Подумала, что неплохо бы поужинать, но сахаляр ей не позволит, пока не возьмёт. Сегодня он был настроен на грубый секс.

Архип вышел из душа, наспех вытираясь и оставляя тело влажным.

- Ждешь меня, самочка моя, - прошелся по комнате и щелкнул ночником, зажигая пузатое бра.

Есения наблюдала из-под прикрытых век за движением мужчины. Вот он приблизился к краю кровати и навис.

- Готова к эксперименту?

- Что ты придумал еще? – спросила испуганно, приподнимаясь на локтях.

- Не бойся, это не больно и не опасно, может чуточку неприятно, хотя…, - и, схватив за плечи, развернул, подтягивая к краю кровати головой.

Есения ошарашенно уставилась снизу вверх на мошонку, что провисла перед глазами, на торчащий напряженный член.

- Опусти голову ниже, - подтянул на себя, устраивая на краю матраса шею. - А теперь открой рот максимально широко.

Есения дернулась, сглотнув слюну, занервничала.

- Не бойся, я не буду глубоко входить, если станет трудно дышать ущипнешь меня за ногу или оттолкнешь.

- Хорошо, я попробую, - возвращаясь в исходную позицию, со страхом и любопытством ожидая, что последует дальше.

Токаев приблизил пенис к ее губам, опираясь ладонями в матрас и медленно проник в жаркую полость рта. Застонал.

- Как хорошо и горячо у тебя.

Начал двигаться. Сначала медленно и неглубоко, но с каждым разом вводя член глубже до горла.

- Сожми губы, обхвати ствол.

Есения не могла говорить, только подчинялась, прислушиваясь к себе, приноравливаясь к его маневрам. Раньше ей не приходилось испытывать что-то подобное, только в порно видела и недоумевала: а где все это умещается? А сейчас поняла. Боялась задохнуться, захлебнуться слюною или спермой, если он кончит, но не сопротивлялась, ощущая движения члена во рту.

- Обалденная просто! Да…, так…, еще глубже прими…, ц-ц-ц…, сейчас кончать буду, Сенька…, - и, сделав последний толчок, вынул орган из горла, стреляя спермой на грудь распластанной перед ним девушки, зарычал, как обычно это делал в финале.

Оба дышали глубоко и часто: Тукаев от усилия и оргазма, Есения, пытаясь насытить легкие кислородом, после пережитого волнения.

- Ты хорошая ученица, - осел на пол рядом, сровнявшись лицами. – Дай губы, поцеловать тебя хочу после себя, - присосавшись на мгновение.

Есения облизнула губы, едва он отстранился. Протянула ладони и растерла сперму по груди, попутно анализируя произошедшее.

- Испугалась, скажи?

- Гм, нет…

- Неловко было? Неприятно?

- В целом терпимо. Думала, не смогу пережить такое, но на деле не так страшно, - посмотрела в расширенные зрачки мужчины.

- Спасибо за доверие. А теперь твоя очередь получать удовольствие. Но сначала помоемся, - и потянув за руку, поднял, шлепнул по ягодице, пропуская впереди себя в купальную комнату.

Приняв